Война в Дагестане и взрыв жилого дома в Москве были главными событиями недели. Шокирующий прорыв боевиков в Новолакском районе реанимировал синдром поражения, выработавшийся в ходе предыдущей чеченской войны, и вызвал резкую критику военных и политических властей. Однако относительно успешные действия военных смягчили к концу недели эти настроения. Все более очевидным становится, что данные о потерях занижаются. С другой стороны, в отличие от чеченской кампании, общество осознает, что альтернативы войне нет. У боевиков нет политических целей, а потому нет предмета для политического решения.
При том, что конспирологические теории, рассматривающие дагестанскую войну как возможный повод для отмены выборов, остаются уделом желтой и безответственной прессы, начало басаевской кампании аккуратно за полгода до выборов, конечно, не случайно. Формула войны по-чеченски: максимализация числа жертв и использование сведений о жертвах и потерях как фактора информационного давления и обострения внутриполитических конфликтов в России - в предвыборный период наиболее эффективна, что показали и президентские выборы 1996 г.
Идущие уже несколько недель боевые действия в Дагестане обнаружили со всей очевидностью еще один факт: в Чечне нет президента и сколько-нибудь легитимных органов власти. Мелькнувшее на неделе в информагентствах сообщение о том, что охрана Масхадова была разоружена басаевцами, а сам он фактически низложен, не получило внятного подтверждения, однако это и не важно. Так называемый "официальный Грозный" отделался за все время войны лишь несколькими анекдотическими нотами на счет того, что независимая Ичкерия не имеет никакого отношения к происходящему. Понятно, что функции "официального Грозного" будут реанимированы в случае, если федеральные войска решатся атаковать базы боевиков на территории Чечни, дабы актуализировать образ маленького государства, борющегося за свою независимость от империи-агрессора.
Взрыв жилого дома в Москве - уже третий подобный чудовищный случай после Каспийска и Буйнакска. В первые же дни обозначилось некоторое напряжение между федеральными и московскими властями: московский мэр с первого же момента настойчиво говорит о теракте, весьма примечательно, что он лично возглавляет комиссию по расследованию причин и лично принимает участие в ее заседаниях. Между тем федеральные службы уклоняются от такой однозначной интерпретации, не исключая пока и "бытовых" версий. Очевидна и политическая подоплека коллизии: теракт бросает тень на федеральные структуры, не способные справится с "чеченской проблемой" и защитить граждан от террористов, в то время как бытовая версия - удар по репутации московских властей.
Другим сюжетом недели стали слухи о возможном переносе выборов президента, неправдоподобные и настойчивые. Пикантность сюжету о досрочном сложении Ельциным своих полномочий и совмещении парламентских и президентских выборов придает законодательная коллизия, в результате которой выдвижение Примакова, Лужкова, Явлинского, Степашина, Зюганова в президент-кандидаты будет означать снятие соответствующих блоков с думских выборов. Впрочем, подобные экзотические сценарии скорее всего следует рассматривать как информационные атаки, "разогревающие" игроков предвыборного поля.
Своеобразной сенсацией выглядят опубликованные на этой неделе данные опросов ВЦИОМ, согласно которым объединение губернаторского и лужковского движений не привело к пропорциональному и даже просто значительному увеличению их рейтинга, а президентский рейтинг Лужкова и вовсе, после выхода на первое место Примакова, начал резко снижаться. Лужков пытается компенсировать потери отчаянным ужесточением антикремлевской риторики, что вызывает напряжение между его штабом и губернаторами из "Всей России". Так, шокирующее упоминание о "судьбе Чаушеску" в традиционно хамоватом и неумном интервью начальника лужковского штаба Бооса "Независимой газете" вызвало резкую отповедь создателя "Всей России" Шаймиева. Вообще, введение терминологии гражданской войны в предвыборную риторику за полгода до выборов выглядит, конечно, совершенно безответственным и пугающим. Признаки определенной политической истерики в лужковском штабе особенно заметны в информационной политике НТВ, две трети времени своих новостных программ уделяющего "компроматным сюжетам".
Блок Лужкова и губернаторов с одной стороны эксплуатирует облик "партии начальства" (чего стоит субботнее "селекторное совещание блока" с трансляцией отрывков установочной селекторной речи Примакова по телевизору), а с другой - решительной оппозиции "режиму". Если учесть, что первые позиции избирательного списка составленного ОВР зарезервированы за руководителями двух столиц, бывшим премьером, бывшим министром налогов и бывшим руководителем таможенного комитета Драгановым, а главными спонсорами блока являются крупнейшие "олигархические" структуры - московская финансово-промышленная группа Лужкова и ЛУКОЙЛ, то вполне естественно, что формирование "оппозиционного" имиджа требует значительных риторических усилий и провоцирования максимальной напряженности в отношениях с Кремлем.
Не слишком удачную политическую неделю провел и премьер Путин. Оттенок неуверенности и растерянности можно было уловить в его облике в начале недели, после прорыва боевиков в Новолакском районе и разносе, устроенном Ельциным Совету безопасности. Затем - встреча премьера с нефтяниками, расцененная прессой как традиционный для российской политико-экономической системы торг "фискальные уступки в обмен на политическую лояльность", также выглядела некоторой утратой инициативы. Продолжением тенденции стал и визит Путина в Белоруссию с инициативой объединения государств до очередных президенских выборов. Очевидно, что никакой разумный, прагматический союз с Белоруссией в ближайшее время невозможен, а все интеграционные новации как правило являются формой скрытого субсидирования белорусской экономики по политическим и популистским мотивам. Наконец, в событиях связанных со взрывом в Печатниках, Путин также отдал инициативу московским властям, не побывал на месте взрыва, а на следующий день упомянул о "газовой версии" как его причине.
