«Увы, тот, кто в таких обстоятельствах
не может принять решение за шесть минут,
должен отказаться от всего,
за него уже все решила судьба».
Томас Карлейль
Чем бы ни закончилась битва за Москву, самые большие потери в ней понесет Дмитрий Медведев.
Юрий Лужков вынудил Президента произвести свою отставку в наиболее невыгодной для федеральных властей форме. За Лужковым остается теперь что-то вроде моральной победы. Весь вопрос в том, как он распорядится этим капиталом. Громкие отставки в России обычно не к добру. Здесь принято уходить тихо, по-византийски…
К сожалению, Медведев думал слишком долго. Поэтому политической победы не вышло, есть лишь административное решение. Лужкова можно было победить политически, только действуя молниеносно, не давая ни мэру, ни москвичам опомниться. В нынешнем виде отставка московского мэра лично Медведеву политических очков много не добавит.
Вообще, тот, кто придумал провести перед отставкой московского мэра безвкусную и пошлую политическую артподготовку, оказал Президенту медвежью услугу. После просмотра этого агитпропа в памяти помимо воли возникали картины недавнего прошлого.
… Горбачев терял популярность стремительно. Он практически так и не успел насладиться лаврами реформатора. Первый год ушел на аппаратные манипуляции и междоусобную войну со старой партийной гвардией. На втором году вроде бы удалось, наконец, сформулировать некие общие принципы «нового мышления». Но дальше этого дело не пошло. Поэтому короткий медовый месяц власти и «либеральной» партийной интеллигенции закончился размолвкой. Невеста явно хотела больше того, что готов был дать жених. Поводом для открытого конфликта стала вроде бы рутинная попытка поставить на место зарвавшегося первого секретаря Московского горкома.
Самого Горбачева Ельцин по-человечески раздражал, но не более того. Будучи мягкотелым по своей природе, генсек обладал достаточной толерантностью по отношению к людям, которые ему не нравились. В целом Горбачев был сам по себе куда менее мстителен, чем обиженный им Ельцин. Реальный антагонизм у Ельцина был со старым аппаратчиком Лигачевым. Но он, как ни странно, остался в тени, несмотря на свое знаменитое: «Борис, ты не прав». Лавры «чистильщика» достались Горбачеву.
С самого начала все пошло не так. Видимо, что-то новое уже витало в воздухе. И Ельцин, плоть от плоти советской номенклатурной системы, человек по складу своего характера куда как более «партийный», чем сам Горбачев, вдруг первый полез «на рожон», выступив с какой-то невнятной, но все же неприятной критикой руководства. В отношениях политиков, как у собак, важны не слова, а интонации. Интонации были понятны, Ельцин пошел поперек линии партии, и оставлять это без последствий уже было невозможно.
После оставившего в памяти гнусное впечатление Октябрьского 1987 года Пленума ЦК, на котором был разыгран целый спектакль по «развенчанию» лидера московских коммунистов, Ельцин, кстати, повел себя вовсе не как боец. Героем он стал значительно позже. И, Бог знает, чем все бы кончилось, если бы разочаровавшаяся в Горбачеве интеллигенция вдруг за него не зацепилась. Все те, кто искал лидера в Горбачеве, но так и не нашел, отхлынули от него к Ельцину. Заслуга Ельцина состоит только в том, что он преодолел свой аппаратный инстинкт и поверил в энергию этого набирающего силу движения.
Формально проиграл Ельцин, разжалованный в «управдомы». В действительности проиграл Горбачев, который потерял социальную базу для своего компромиссного политического курса. Интеллигенция пошла за Ельциным, который был ей абсолютно чужд, но в котором она увидела человека, готового «пробить» для нее стену. Как впоследствии выяснилось, очередная русская «стена» вновь на поверку оказалась гнилой – ткни и развалится.
Спустя двадцать лет история как бы повторяется вновь. У Дмитрия Медведева, как и у Горбачева, был сначала свой затяжной разбег, потом короткий взлет несостоявшихся надежд и, наконец, на него стало надвигаться быстрое разочарование, поверивших было в него либеральных мечтателей. И на этот раз конфликт с московским руководителем сыграл роль катализатора. Характер публикаций в прессе не оставляет сомнений, кто больше всего пострадал политически.
Дело в том, что о Лужкове горожане ничего принципиально нового за последние недели для себя не узнали. Это только в Кремле думают, что то, о чем не говорят по телевизору, не существует. В действительности москвичи знают своего мэра как облупленного вместе с женой и другими его недостатками. Но они уже привыкли рассматривать их как продолжение его достоинств…
Политический рейтинг Лужкова таким образом не обрушить. Более того, на определенном этапе москвичи стали воспринимать «наезд» на Лужкова как «наезд» на себя. Теперь, подражая Рузвельту, они готовы сказать: «Он, конечно, был сукин сын. Но он был наш сукин сын». Трагизм ситуации состоит в том, что, если бы Лужков захотел, то в этой ситуации, он мог бы сильно «попортить» тандему кровь. Он, конечно, не Ельцин, но определенные возможности у него есть. Ведь главная проблема оппозиции сегодня – это отсутствие решительного лидера, готового попробовать стенку на прочность. Власть в России держится на гипнозе и безразличии. И то, и другое преходяще.
Конечно, препятствием является отсутствие у Лужкова сильной мотивации втягиваться в политическую борьбу. Когда твое благосостояние исчисляется суммой с девятью нулями, конкуренция жизненных ценностей особенно высока. Есть между чем выбирать. Хотя русская душа – потемки, и что только не сделает русский человек за идею.
Впрочем, в 1987 году русское общество находилось в восходящем потоке революции, а сегодня оно находится в ее нисходящем потоке. Поэтому развитие ситуации по сценарию 1987 года в чистом виде невозможно. Другая власть, другая оппозиция, другой народ. Но самое главное Лужков уже сделал. Он обрушил миф о тотальном всемогуществе Кремля. Он уходит непобежденным.
