В Мещанском межмуниципальном суде начались слушания по делу Платона Лебедева; несмотря на то, что дело было объявлено открытым, по сути оно оказалось закрытым, причем по бытовым причинам. Из-за ремонта в здании суда на процесс по ЮКОСу было выделено весьма небольшое помещение. Председатель суда наотрез отказался разрешить вносить в зал дополнительные лавки, которые стоят в коридоре. На поверку мещанское правосудие оказалось даже более мелочным, чем басманное.
Сперва журналистов долго не хотели пускать в здание суда – без объяснения причин. Потом все-таки пустили, прогнали через коридор, где стояло шесть вооруженных бойцов из спецназа "Витязь". Все уже знали, что в зал скорее всего не пустят. Два десятка журналистов столпились в закутке возле лестницы – с ними был бывший руководитель ЮКОС-Москва Василий Шахновский с братом Лебедева. Кто-то из журналистов спросил недавнего подсудимого: "Может, вы статью напишете? Вас же в зал хоть и ненадолго, но пустят." Шахновский только усмехнулся.
Один из судебных приставов, рыжеволосый мужчина в кожаной куртке, вышел к журналистам и сказал, что в зал пустят только четырех журналистов – агентства "Интерфакс" и еще "этого, этого и этого" – и указал на людей из толпы. Как он объяснил, эти люди ему знакомы. Три десятка журналистов остались в коридоре.
Председатель суда по имени Александр Лукашенко отказался даже разговаривать с журналистами, которые просили внести скамейки из коридора, чтобы было где сесть, зато предложил: записывайтесь на прием, становитесь в очередь.
"Мы не нарушили ваши права тем, что не пустили в судебный зал", - позже объясняла вышедшая к журналистам помощница Лукашенко, уже немолодая блондинка в очках с внешностью школьной учительницы. - Мы просто не можем нарушить права конвоя, которой должен присутствовать в зале".
Одному из конвойных, молодому парню в краповом берете и очках, эта логика была знакома: "Если кто-то лишний войдет в зал и займет лишнее место – это ущемит мои права."
Один из журналистов объяснял коллегам, почему у конвойного краповый берет: заслужить берет очень непросто – нужно много тренироваться, например, бить бутылки себе об голову. После того как такой берет получают, с ним уже не расстаются, даже при смене места работы. Однако героическое прошлое не позволило конвойному забыть о своих правах.
"У нас объективная ситуация – ремонт, - распиналась помощница, - ремонт длится долго, сколько продлится - неизвестно. Насколько долго это продлится – зависит от судебного департамента финансирования".
Под потолком рабочий в спецовке лениво красил возил белым валиком по белой стене – красил водоэмульсионкой. Кое-где на этажах стояли козлы. Примерно так же все это дело выглядело и месяц назад, когда шли предварительные слушания по Платону Лебедеву.
"Единственный большой зал в суде – это там, где находится канцелярия, ею пользуются двадцать судей, – на последних словах в голосе помощницы проскользнула стальная искра. - В зале, где слушается дело Платона Лебедева, находятся трое профессиональных судей. Вы представляете – какая там будет духота?"
На секунду даже стало непонятно, о ком беспокоится добрая женщина – о судьях или все-таки о журналистах. На вопрос о том, а не будет ли духоты из-за шестерых и явно не нужных в зале конвойных, женщина ответила, что тут ничего поделать ничего нельзя – охрана в интересах самих подсудимых.
"Да там не будет ничего интересного, - неожиданно перевела разговор помощница. - Сейчас первое заседания, будут подавать те же самые ходатайства, что и раньше. Ничего нового вы не узнаете. Процесс будет продолжаться долго, в деле много томов, будете ходить по очереди - все узнаете".
На данный момент в деле объявили перерыв – адвокат Елена Липцер вышла к прессе и сказала о том, что один из гражданских истцов потребовал увеличить размер компенсации за возмещение вреда, поэтому объявлен перерыв в заседании. После того как адвокатам главы МЕНАТЕП поступило это ходатайство, Лебедев попросил судью дать ему время для консультаций с юристами.
