В среду, 18 марта, Владимир Путин подписал со своим югоосетинским коллегой Леонидом Тибиловым Договор о союзничестве и интеграции. Ранее сообщалось, что подписание документа было запланировано на 11 марта, но было перенесено, что стало одним из оснований для слухов об исчезновении российского президента.
Впрочем, во время встречи двух президентов ничто не говорило о том, что делегация из Южной Осетии недовольна долгим ожиданием. Владимир Путин, в свою очередь, выступил с протокольной, но достаточно теплой речью. «Мы сегодня сделаем еще один шаг не только в направлении совершенствования договорно-правовой базы в наших отношениях с Южной Осетией, но и в развитии наших интеграционных процессов, в развитии наших союзнических отношений, подпишем договор о союзничестве и интеграции», — сказал российский президент.
Между тем никакой интриги не было уже с конца февраля, когда пресс-служба российского правительства опубликовала текст договора. Согласно установленной процедуре, тексты международного договора, которые, как правило, разрабатываются с участием Министерства иностранных дел, должны быть одобрены правительством и от его имени направлены в Кремль. После подписания международного договора он должен быть ратифицирован парламентом, то есть включен в корпус национального законодательства. Особой процедуры ратификации российская Конституция не предусматривает и она проходит в форме принятия обычного федерального закона, так что в итоге через какое-то время договор с Южной Осетией вновь вернется в Кремль на подпись президенту. Вступит в силу документ только после обмена ратификационными грамотами.
Стоит отметить, что правительство далеко не всегда публикует тексты международных договоров до их подписания. Интересным также представляется и то, что постановление кабинета о представлении президенту текста договора было принято 23 февраля — в официальный выходной день, когда подписавший документ Дмитрий Медведев, как и всякий государственный служащий, вообще-то, работать не должен.
Вполне вероятно, что столь странная история с российско-югоосетинским договором связана с множеством споров, которые велись вокруг него еще на этапе разработки. Даже вероятный перенос подписания документа некоторые объясняли необходимостью срочного изменения текста договора.
Южную Осетию и до российско-грузинской войны сложно было назвать самостоятельным государством: ее безопасность обеспечивалась присутствием российских миротворцев, а экономика крошечной тогда еще непризнанной республики жила за счет удачного расположения между двумя государствами, иными словами, контрабандой.
После войны 2008 года граница с Грузией была перекрыта и республика полностью оказалась на обеспечении российского бюджета, часть денег даже проводилась через существовавшее тогда Министерство регионального развития. В таких условиях естественно, что в открытую велись разговоры о включении республики в состав Федерации.
Избран был, однако, другой сценарий: с Южной Осетией, как и с Абхазией, был заключен Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи, в стране развернулось национальное строительство с созданием всевозможных министерств и ведомств по российскому образцу, на территории республики была размещена военная база, но собственные вооруженные силы формально сохранялись.
В 2014 году Россия решила устроить ревизию отношений с двумя закавказскими республиками, существование которых, формально, из европейских государств признает только Москва. Чем было вызвано это решение, до конца непонятно. «Близкие к Кремлю источники» сообщали в беседах с журналистами, что необходимость усиления позиций России в Абхазии и Южной Осетии вызвана событиями на Украине и ставшим оттого еще более вероятным вступления Грузии в НАТО. Как бы то ни было, было принято решение подписать новые договоры. Первой оказалась Абхазия: 24 ноября президент Владимир Путин подписал со своим абхазским коллегой Договор о союзничестве и стратегическом партнерстве.
Суть договора была понятна изначально: Россия обязуется обеспечивать жизнь Абхазии и берет на себя обязательства по ее защите от вероятных нападений. Детали, однако, пришлось согласовывать довольно долго. Так, например, в одном из предварительных вариантов предусматривалось, что Россия будет платить своим гражданам-пенсионерам в Абхазии пенсии не меньше, чем получают в соседнем Южном федеральном округе. В итоговом тексте оказалось, что жителям Абхазии будут выплачиваться пенсии, «сопоставимые» с ЮФО.
В конечном варианте договора прописано, что действие Объединенной группировки войск, которая состоит из вооруженных сил Абхазии и России, начинается после того, как обе стороны примут согласованное решение о наличии опасности агрессии. В первом варианте договора было записано, что Россия самостоятельно определяет, есть угроза агрессии для Абхазии или нет.
Вокруг будущего договора между Южной Осетией и Россией также разразились нешуточные споры. В самой республике можно было, очень условно, выделить две партии — сторонников полной интеграции с Россией и, в идеале, вхождения в состав Федерации, и сторонников сохранения независимости.
Сторонником фактического присоединения Южной Осетии к России является спикер парламента республики Анатолий Бибилов, чья партия «Единая Осетия» набрала большинство на выборах летом 2014 года. Он по этому вопросу находится в оппозиции к президенту Леониду Тибилову. Сторонник президента, министр иностранных дел республики Давид Санакоев, предлагал сохранить Южной Осетии армию, милицию и таможню. Члены партии «Единая Осетия» пригрозили провалить ратификацию договора, если будет подписан вариант Санакоева — но политического кризиса, аналогичного тому, что летом 2014 года произошел в Абхазии, удалось избежать.
В итоге Южная Осетия отказывается от права на контроль над собственной таможенной территорией. «Таможенные органы Республики Южная Осетия интегрируются с таможенными органами Российской Федерации путем применения законодательства Таможенного союза и законодательства Российской Федерации о таможенном деле», — говорится договоре.
Южная Осетия фактически отказывается от своей армии. В договоре сказано, что именно Россия обеспечивает оборону и безопасность Южной Осетии, в том числе защиту границы. А «отдельные подразделения Вооруженных Сил» Южной Осетии в будущем войдут в состав Вооруженных сил России.
Россия также обязуется обеспечивать своим гражданам в Южной Осетии уровень пенсий, сопоставимый с Северо-Кавказским федеральным округом, создает за свой счет систему социального и медицинского страхования.
Фактически гражданство Южной Осетии сливается с российским гражданством: Москва обязалась «принять дополнительные меры» для того, чтобы упростить местным жителям процедуру получения российского гражданства. Перед Южной Осетией Москва дополнительно обязуется: позволить гражданам ЮО получать российский паспорт, не отказываясь от своего гражданства, а также позволить россиянам, которые обладают еще и осетинским гражданством, занимать посты на госслужбе.
Решение подписать российско-югоосетинский договор уже раскритиковали в Европе. Верховный представитель Евросоюза по иностранным делам и политике безопасности, то есть фактически министр иностранных дел ЕС Федерика Могерини заявила, что договор — «еще один шаг, противоречащий усилиям по укреплению безопасности и стабильности в регионе».
«Этот "договор", который включает упоминания о передаче власти в некоторых сферах, явно нарушает суверенитет и территориальную целостность Грузии, принципы международного права и международные обязательства, взятые Российской Федерацией, в том числе соглашение от 12 августа 2008 года и меры по его имплементации от 8 сентября 2008 года, и не имеет никаких законных оснований», — заявила Могерини. Также новый договор не собираются признавать и в Вашингтоне.
Официальный Тбилиси также высказал недовольство действиями Москвы. «Российская сторона повела себя, мягко говоря, очень неконструктивно и анонсировала на 18 марта, в основной день переговоров, подписание т.н. интеграционного договора с Цхинвали. Мы считаем, что это не случайность, это целенаправленная провокация, рассчитанная на то, чтобы еще больше осложнить этот конкретный раунд Женевских переговоров и вообще подорвать этот формат переговоров», — заявил заместитель министра иностранных дел Грузии Давид Дондуа. Как раз 18 марта в Женеве запланирован очередной раунд дискуссии по безопасности и стабильности в Закавказье.
Между тем тема подписания договора между Москвой и Цхинвали явно будет широко обсуждаться в Грузии — 21 марта в Тбилиси пройдет крупная демонстрация оппозиционного «Единого национального движения». Главное требование демонстрантов — отставка правительства в связи с обесцениванием лари. За последние четыре месяца грузинская национальная валюта упала с привычного уровня 1,75 лари за доллар до примерно 2,2 лари. Вдобавок правящая коалиция «Грузинская мечта» потеряла большинство в некоторых муниципальных собраниях, так что сейчас лишние аргументированные претензии могут плохо сказаться на устойчивости правительства.
Так что последствия подписания договора между Россией и Южной Осетией могут проявиться в самых неожиданных местах.
