Рубль снова снижается, обновив максимумы курсов евро и доллара уровня марта 2016 года. 10 сентября курс доллара превысил 70 рублей, курс евро курс евро – 81 рубль.
Падение это происходит под влиянием внешних факторов, внутренние же факторы, напротив, оказывают российской валюте поддержку, утверждают опрошенные газетой «Коммерсантъ» эксперты.
О происходящем с рублем и его перспективах, а также о влиянии этих событий на ситуацию с бюджетом с «Полит.ру» поговорил Александр Хандруев, вице-президент Ассоциации региональных банков, заведующий кафедрой финансов, денежного обращения и кредита факультета финансов и банковского дела РАНХиГС.
«Курс рубля не зависит от желания Банка России, или же правительства, или президента. Нельзя сделать курс другим просто потому, что этого хочется. У нас есть три варианта развития событий, прямо-таки как в сказки три дороги: прямо, налево и направо.
Первая дорога обещает, что мы сможем справиться с падением рубля очень просто. Элементарно: принимаем закон, в соответствии с которым запрещаются валютные операции, как то было в Советском Союзе. Все долларовые сбережения переводим в рубли, вся иностранная валюта только у государства; вводим валютные ограничения, ужесточаем валютный контроль – и устанавливаем какой хотим курс. Во времена СССР он был, к примеру 1 доллар за 55 копеек. Ну, чтобы было реалистичнее, допустим, станем давать за 1 доллар 25 рублей.
Второй вариант таков: мы переходим к управляемому курсу рубля, фиксируем, допустим, за 1 доллар 30 рублей… ладно, 50 рублей, хотя все хотели бы 30. Чтобы этот курс удерживать, Банк России должен поднять ключевую ставку как минимум до 20-25%. В сходной ситуации в Аргентине ставку подняли до 60%, например; в Турции ставка стала почти в 20%. Соответственно, мы поддерживаем рубль и начинаем продавать валюту. У нас официально международные резервы составляют 460 млрд долларов; у нас есть Фонд народного благосостояния. И мы начинаем проводить валютные интервенции, поддерживая рубль всеми силами.
В итоге у нас остаются нулевые международные резервы, а ведь мы находимся под санкциями! Нам надо выплачивать долг (внешний государственный долг у нас невелик, но достаточно велик долг корпоративный – долг госкомпаний, госбанков и т.д.). Ну, и еще примерно 27% рынка держат нерезиденты. Естественно, они, видя ситуацию с резервами, решают, что пора понизить все рейтинги. И мы, оставшись таким путем без резервов, рубль, конечно же, не удержим. Вспомните 1998 год: тогда не было ни одной страны в мире, которая смогла бы удержать курс.
Такой дешевый популизм обернется тем, что мы будем поставлены на грань дефолта. Если не за грань его.
Есть и третий вариант – тот, который используется сейчас. Мы с курсом рубля прогибаемся, и да, надо прогибаться. Надо искать те точки, где спрос и предложение валюты будет находиться в зонах, близких к рыночным равновесным значениям. И это не только мы делаем – сейчас то же самое происходит, к примеру, с индийской рупией. Да и не только с ней – многие страны с формирующимся рынком прогибаются в этом вопросе. Так следует делать и нам: надо маневрировать, гибко лавировать, не допуская, естественно, расходования (не только чрезмерного, но даже и осторожного расходования; годится только сверхосторожное расходование) наших резервов.
Пока мы не меняем ключевую ставку – а Банк России ее не понизит. У нас доходности подскочили было – но сейчас мы вернулись на прежние значения. В целом я сказал бы, что пока мы держимся не очень плохо. Насколько рубль обесценился с тех пор, как все это началось? Где-то на 9-10%. Много это или мало? Для населения, конечно, много. И, конечно, это вызовет повышение цен, плюс инфляционные ожидания повысятся. Но в то, что это будет носить скачкообразный характер, резко возрастет, я тоже не верю.
Очень многое зависит от того, как мы сможем адаптироваться к изменившимся условиям. И эти условия, как ни парадоксально прозвучит, адаптируются к нашим возможностям. Обесценивание рубля – очень хитрая штука. Она, конечно, бьет по потребителям, особенно импортерам. Но она же дает экспортерам дополнительные возможности. А это значит, что у нас будет лучше платежный баланс. А это, в свою очередь, вызовет и движение в сторону укрепления рубля.
Так что нельзя сказать, что обесценивание рубля всем априори невыгодно: интересы отдельных групп рынка очень отличаются. Хотя в целом для населения это и не очень хорошо. Но все-таки именно этот вариант, «третья дорога», обещает, что, если пойти по ней, рано или поздно почва под ногами будет твердой.
И если мы выберем именно эту дорогу, то бюджет будет нормально себя чувствовать. Потому что в этих условиях экспортеры получают дополнительные преференции, как я уже говорил. А что такое экспортеры? Это поставщики налогов для Минфина. И сейчас Минфин держит бюджетный дефицит где-то в районе 0,5%.
Так что лавирование и есть единственная возможность сохранить бюджет в порядке», – сказал Александр Хандруев.
