Когда завершилась историческая весенняя сессия нашего парламента, депутаты встали. И хором запели. Слышно не было (я увернул звук), но и так было ясно, что гимн, а не «Вечерний звон». Без звука, впрочем, оказалось еще замечательней. Широко, как рыба, открывал рот Жириновский. Он демонстративно старался и знал слова. А председатель Госдумы Сергей Нарышкин даже растрогался. «Хотел бы искренне признаться, что я горд, что работаю в парламенте», - поделился он своим переживаниям. И глаза его, похоже, подернулись слезой восторга.
Между тем, вся страна была реально озадачена итогами работы команды, ведомой гордым Нарышкиным. И даже не тем, что то, что они там впопыхах и даже как бы ночью, как будто за ними гналась нечистая сила, напринимали. С этим как раз никаких вопросов не было.
Испуг, испытанный Кремлем зимой 2011-2012, оказался настолько велик, что Кремль был готов наобещать что угодно, любые политические реформы, лишь бы выиграть время. Уж даже и оппозицию приглашали попить чайку к свободолюбивому Медведеву. Уж даже и на всю страну по телевидению транслировали потрясающие по пропагандистскому воздействию кадры: сам недоуморенный голодовками Удальцов и еще кто-то однажды взирали на работу парламента из ложи, куда их привезли прямо из КПЗ. (По завершению демонстрации, впрочем, всех отвезли обратно). Речь тогда, помнится, шла о либерализации процедуры регистрации новых партий, и как бы тем самым – зрелищем Удальцова в ложе - нам обещалось, что теперь и все новые неформалы, будут контактировать с Кремлем системно, формально – во фраках с манишками. Как при царе.
Но так же было и ясно любому знакомому с русской историей, что этот испуг диктовал и следующую логику. Как только время будет выиграно, как только бочком-бочком неведомые депутаты и депутатки протиснутся в Думу, как только Путин вернется в президентское кресло, пустовавшее его персоной долгие рискованные четыре годы, власть поступит по славной, веками отработанной макиавеллиевской процедуре.
Все заберет назад. И демократию, и гласность, и перестройку-2 . Так быстро, как только сможет. Что будет именно так – в этом сомнений не было.
Но был другой вопрос, который мучал всех и продолжает мучать сегодня. ВСЁ или ВСЁ,ВСЁ, ВСЁ? А так же: сорвет ли после этого крышку осенью, когда обман окончательно раскроется, или позже?
И надо сказать, что особого оптимизма никто не испытывает: ни насчет того, что «сорвет», ни насчет того, что «не сорвет». «Не сорвет» - потеряем очередное поколение, свалимся в цивилизационный кювет. Из него без распада страны уже вряд и выбраться. Об этом пишет Рыклин. А «сорвет» - получим гражданскую войну. Поскольку Тот, Кто После Путина, тоже не сахар.
«Распад режима хотя и представляется неизбежным, но отнюдь не скорым», - на разные лады вещают профессора. Другие научники и совсем раздвигают границы: «Хочу добавить, что мы еще увидим пик развития этого режима, а те, кому повезет, доживут и до его конца». Пик – надо же, - не хотелось бы. Лишь те, кому повезет, доживут… Во как!
При этом и те, кто за режим в его нынешней ипостаси, и те, кто против, любят подходить с исторической калькой. Может, там есть подсказка? Только ленивый охранитель не вспоминает про семнадцатый год. Иностранного агента Ленина финансировала воюющая с Россией Германия – отсюда, мол, сегодняшняя паранойя иностранных агентов.
Ну, и Зимний в октябре 17-го большевики заняли чисто «оранжево», пока публика веселилась в ресторанах. Просто пошли и заняли, потому что никто не смотрел. Отсюда скандальные поправки в закон о митингах и демонстрациях. Чтоб обязательно с уведомлением. Чтобы смотрели, следили и пресекали... А если шествие какое какое придумает уличная демократия, то только в разрешенных направлениях и желательно подальше от метафорического Зимнего.
Перспективным кажется охранителям новый путинский закон о клевете. При советской власти, установленной тем же иностранным агентом Лениным, была прекрасная новелла о клевете на общественный строй. И всех неугодных сажали. Она великолепно работала! Но сегодня такое, к сожалению, провернуть трудновато. И не потому, что некуда сажать, а потому что невозможно определиться со строем – чтобы грамотно отделить клевету от неклеветы. Какой он - демократический, теократический, лидерский, почти что джамахерийский? Любое утверждение торпедирует утверждения смежные, ущемляет привилегии заинтересованных ведомств. Требования большей демократии – антироссийская деятельность? Ну, а меньшей? Антиконституционная?
Невозможно определиться с целями и движением режима. К развитому капитализму, социализму, назад в СССР? Что в каждом варианте означает «догнать и перегнать», если пятишься сугубо назад? Следовательно, одним затруднительно ставить палки в колеса, - пойди их еще найди! А другим - обвинять в саботаже. Процесс над вредителями без материального объекта вредительства не проведешь.
Отсюда придумано поистине гениальное - просто клевета. Неважно какая, кем произведенная и в адрес кого. Прокуратура в свободном поиске ее все равно обнаружит и предъявит к рассмотрению в постсоветском суде. Вопросы теории права: «Партия жуликов и ворья» - это клевета или мнение?
И, конечно, цензура во имя нравственного облика детей. Крестовый поход в Интернете против одолевших нас педофилов с пополнением черного списка IP, случайно примазавшихся к педофилам оппозиционеров. Все это делается, - успокаивают лоялисты, - исключительно чтобы не допустить нового большевизма. И искренне в это верят. Возможно, им видится идущий на штурм нефтяных активов Навальный.
Однако большевизм, как оказывается, приходит из их среды. Осталось только дождаться, когда революция начнет пожирать лоялистов. Вот уж самому Путину приходится критиковать «власти всех уровней», а вот бесследно исчез глава управы района Раменки, о котором, кстати, писал Навальный. Может, уже началась?
