Депутаты Государственной Думы обсуждают механизмы реализации пресловутого закона об альтернативной гражданской службе (АГС). Призывники в военных частях расстреливают друг друга: последний случай (красноярский) произошел в армейской элите - в Ракетных войсках стратегического назначения солдат-срочник расстрелял четверых сослуживцев. Комитет солдатских матерей сообщает: из-за неуставных взаимоотношений в прошедшем году погибли 1 200 солдат, а дезертировало – 6 тысяч. Генералы по-прежнему рапортуют: дедовщины в советской, простите – российской, армии не было и нет – только нервные срывы. Бедные будущие призывники смотрят телевизор – и переезжают жить к бабушке. Военные прокуратуры заводят на них уголовные дела. И так по кругу.
В общем, армия российская по прежнему проблемы скорее создает, нежели решает. Последняя попытка переменить ситуацию провалилась летом, когда Дума приняла долгожданный закон об АГС, но в такой форме, что лучше бы она его и не принимала. Теперь депутаты пытаются как-то приспособить его к жизни.Военным закон был нужен только для одного – чтобы прикрыть лазейку для уклонистов, которой много лет пользовались призывники и их родители, и раз и навсегда прекратить разговор о какой-то там альтернативе существующей армии. Теперь закон есть – но гражданская служба по нему выходит не лучше военной: три с половиной года, экстерриториальный принцип прохождения (далеко от дома), направление – от военкомата. В двух городах России – Перми и Нижнем Новгороде – были предприняты попытки построить нормальную АГС, которая бы не только освобождала юношей от радостей армейского быта, но и приносила реальную помощь людям, не создавая тех проблем, которые протащили лоббисты Генштаба в итоговый закон. В Перми эксперимент закончился – прототип построили, но слишком расходящийся с принятым законом. А в Нижнем Новгороде восемь призывников продолжают служить в первой городской больнице.
Эксперимент в Нижнем начался с января 2002 года. Виктору Гурскому, главе Нижегородской миротворческой группы, удалось убедить тогдашнего мэра Юрия Лебедева, что такая акция решит многие социальные проблемы города. Рота молодых людей, занимающихся проблемами Нижнего, показалась Лебедеву вполне интересной идеей: взвод на уборку снега, взвод на уход за больными, еще взвод – на бездомных. И все по закону. В результате подконтрольная Лебедеву городская призывная комиссия направила первую партию юношей – 20 человек – на работу в больницу. Но такой либерализм нижегородского мэра понравился не всем: этот пример чрезмерно мозолил глаза большому военному начальству – как раз тогда же активно шла борьба вокруг закона. Именно поэтому нижегородский эксперимент попытались поставить вне закона, но безуспешно – областная призывная комиссия решение городской признала незаконным, затем свое же решение отменила, затем снова приняла и так далее. В судебном же порядке решение городской призывной комиссии никто не опротестовывал, и пока оно остается в силе.
Зато эксперимент удалось подкосить морально – принятием закона об АГС. Положение двух десятков юношей, которые к этому времени успели проработать санитарами в больнице более полугода, оказалось шатким: вроде как службу они проходят по законному решению, но механизм прохождения полностью расходится с принятым законом. Служить же по новым правилам им совсем не хотелось. 12 из 20 альтернативщиков из эксперимента решили выйти – по их мнению, служба в больнице им больше ничего дать не могла. Оставшиеся восемь продолжали работать. Чтобы оградить их от призыва, еще когда мэром был Лебедев, альтернативщиков записали на первый курс Правовой академии. При этом городские власти заплатили из своего бюджета за несколько лет обучения вперед – Академия негосударственная и платная.
С двумя из этих первых и, не исключено, последних российских альтернативщиков я встречался в перерыве между их занятиями в Академии и службой в больнице. 25-летний Владимир Корочкин и 19-летний Андрей Заколодкин – не оборванцы в кирзовых сапогах, которые в столице в основном стреляют сигареты у прохожих. Молодые, довольные и преуспевающие – обычные студенты хорошего ВУЗа. Впрочем, с одним отличием – свободного времени у них не бывает: помимо учебы, они обязаны отработать 40 часов в неделю санитарами. Вместо двухмесячных студенческих каникул – двухнедельный отпуск по КЗоТу. Час, который я с ними беседовал, – единственный свободный за весь день: сразу после нашей встречи альтернативщики пошли в больницу – и уже до ночи.
Владимир Корочкин – один из нижегородских ветеранов борьбы с призывом. С 1996 года он успел четырежды судиться с призывной комиссией, опротестовывая ее решения. Все четыре суда Корочкин проиграл, но призыв тем временем уже кончался. Год назад он оказался среди первых альтернативщиков, а теперь еще и получает второе образование в Правовой академии (по первому он – строитель). До конца призывного возраста Владимиру осталось всего два года. На перспективу АГС он смотрит довольно пессимистично: «Нашу службу, скорее всего, не зачтут. Мне-то уже не страшно, но тем, кому после службы будет меньше 27 – придется снова отстаивать свои права». Андрей, которому как раз эти права еще придется отстаивать, столь же пессимистичен: «Была поправка к закону об АГС о том, чтобы засчитать наш срок, но ее не приняли». Впрочем, в армию загреметь он не боится: «У нас очень много способов законно не служить. АГС – это лишь одна возможность, не будет ее – будет много чего еще. Русский народ – он хитрый», – говорит Андрей.
В больнице в альтернативщиках видят последнюю надежду – больше никто за 700 рублей работать санитарами не станет. Поэтому, когда их зачислили в ВУЗ, больничное начальство пошло навстречу – составило удобный график, не мешающий учебе. Да и от академии больница недалеко – пешком минут двадцать. Ночью Владимир с Андреем работают санитарами – меняют постельное белье, выносят помойку, кормят больных, подают судно. Утром идут в институт. Вечером – снова на работу. «Сначала все было интересно, сейчас уже многое знаешь, но начинаешь сам меняться в своих отношениях с людьми», – говорит Андрей. В последнюю сессию ему пришлось туго – тяжело одновременно работать и готовиться к экзаменам. Но, по его словам, есть настрой – доработать до конца. А Владимир считает, что после принятия закона служба в больнице – это по сути не альтернативная служба, а просто приработок и определенный позитивный опыт. А к АГС это уже, увы, отношения не имеет.
Судьба тех, кто работу в больнице забросил, сложилась не так хорошо. На Юрия С. после ухода из больницы завели уголовное дело по факту уклонения. Он заплатил штраф, тем самым признав свою вину, – но следователь дело закрывать отказался, и заставляет Юру работать своим секретарем за копейки. В общем, поймал на крючок, а Юре приходится теперь возится с его бумажками и отвечать на звонки по телефону. Остальные же просто бегают, как и большинство молодых людей по всей России, благо это не очень сложно – всех не переловишь.
Жители города своими альтернативщиками гордятся. Знают о них все, но по-разному оценивают вклад в общее дело. Те, что от темы подальше, считают их заслугой принятый закон об АГС (такую бы заслугу – всем их врагам!). Большинство же нижегородцев, с которыми я общался, считают, что альтернативщиков подставили: мол, запихали в больницу и забыли. Сами «подопытные» так, впрочем, не считают: «Разве престижный ВУЗ и интересный опыт – это подстава?», – в один голос говорят Владимир и Андрей. Свой энтузиазм они черпают в примере Германии: там 50% призывников идет на альтернативную службу, именно на них в основном и держится вся социальная сфера. Недавно нижегородских альтернативщиков специально пригласили в Германию – посмотреть на это дело. В качестве одного из доказательств того, что альтернативная служба – это нужно и правильно, Андрей и Владимир рассказывают про немецких девушек, с которыми там довелось общаться: большинство из них предпочитает встречаться с юношами, прошедшими не через армию, а через гражданскую службу. Я вспоминаю недовольные лица уже русских девушек на проармейском митинге «Идущих вместе», когда какой-то ветеран говорил, что выносить горшки – это дело наших женщин, а не настоящих солдат. Видимо, и у нас что-то меняется.
