Штрафовать социальные сети за неудаление своевременно противоправного контента, включая недостоверную информацию, предлагают российские парламентарии. Предложение закрепить соответствующие нормы в законе внесли депутаты от «Единой России» Сергей Боярский и Андрей Альшевских.
В представленном ими законопроекте предлагается штрафовать компании на сумму от 30 до 50 миллионов рублей за недобросовестную модерацию. При этом законопроект касается сервисов, которыми пользуются более двух миллионов человек, то есть как социальных сетей, так и мессенджеров, хотя, по словам Боярского, пока речь о мессенджерах не идет.
Что касается информации, подлежащей удалению, то авторы законопроекта относят к ней как и очевидно противозаконную, например, разжигающую рознь, так и недостоверную. Представители соцсетей на это заявили, что не обладают возможностью проверять достоверность всей размещаемой пользователями информации и не считают это вообще осуществимым.
Прокомментировать ситуацию для «Полит.ру» согласился Михаил Брауде-Золотарев, директор Центра IT-исследований и экспертизы Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ. По его мнению, это предложение вызвано недопониманием сути проблемы, а реализация подобного рода идей не может улучшить ситуации.
«Тут проявляется общая тенденция, с которой мы сталкиваемся в последние годы: на любые общественные проблемы, как существующие и серьезные, так и несуществующие, надуманные и несерьезные, предлагается реакция в виде ужесточения законодательства, усиления ответственности и прочих усложнений. Общее отношение у меня к этому такое: это негодящий инструмент влияния на ситуацию – он не может повысить качество общественной жизни, снизить какие-то риски и обеспечить более комфортную среду обитания, в том числе в интернете.
Что касается конкретно этих штрафов, то, честно говоря, даже не знаю. Ну давайте еще смертную казнь введем для тех, кто не удаляет какие-то сообщения! Тоже можно предложить. Это же все просто какие-то несоразмерные, неадекватные проблемам механизмы реагирования. Больше того, это просто погоня собаки за собственным хвостом – бесконечный процесс. И в этом процессе, конечно, можно будет «наехать» на какую-то конкретную социальную сеть и ее оштрафовать, но интернет – большой и разнообразный. Ни полиция, ни суд, ни сотни сотрудников правоохранительных органов не могут справиться с надписями на заборах – а ведь это несоизмеримо проще, чем поиск «неприличных надписей на заборах» в интернете. Словом, вода дырочку найдет.
И еще: все действия по сокрытию той или иной информации, блокированию тех или иных ресурсов как правило приводили к тому, что посещаемость ресурсов росла или информация по какой-то теме становилась более заметной. Например, идея блокировки «пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений» привела только к тому, что в общественном пространстве тема таких отношений стала обсуждаться гораздо больше. То есть с помощью этих мер присутствие темы в общественном пространстве увеличилось, а не уменьшилось.
И так будет всегда: чем больше усилий будут прилагать те или иные органы или организации для того, чтобы бороться с распространением какой бы то ни было информации, тем большую рекламу ресурсы с этой информацией будут получать. Так что мне кажется, что это не очень эффективно. Где такие меры достигают эффекта? Ну, естественно, люди, которые неактивны и неграмотны, начинают меньше это читать и замечать – но только до тех пор, пока «эффект плотины» не срабатывает и информация не переливается. А активная часть населения, конечно, всю эту «заблокированную» информацию и так имеет, доступ к ней получает. Так что все это – чудовищно неэффективно как инструмент.
Что же касается недостоверности информации, то это отдельная история. По всей видимости, следующее, что придумают, – это предложение создать Реестр достоверной информации. И все, что не будет в нем содержаться, будет считаться недостоверным. Как они собираются достоверность определять? А если там есть вещи, которые еще неизвестны? А если там есть записи гипотетические и оценочные? В каком смысле понятие «достоверность» может быть применено к оценочному суждению? «Мне кажется, сегодня погода хорошая» – это достоверная информация? А для меня, допустим, это тоже хорошая погода, лично мне вот кажется, что она хорошая, пусть сегодня дождь, ураган и деревья на машины падают. И что, будет удалять такое сообщение или нет?
Людям, которые так мыслят, предлагая подобные решения, кажется, что они нашли ключик, который все нужные двери откроет или закроет. Но это просто особенность их мышления, оно реальности не соответствует. И очень грустно, когда таких людей среди представителей власти оказывается много. Думаю, они сами не понимают сути своего предложения. Эти люди живут в своем отдельном мире: им кажется, что ужесточение наказания в любой сфере приводит к уменьшению случаев нарушений, к снижению того явления, с которым они борются. Они в самом деле так считают, но в реальности это не так.
Например, усиление наказания за коррупцию в госзакупках не снижает уровень коррупции в госзакупках – потому что цена для тех, кто рискует там, занимаясь нехорошими делами, становится выше. И коррупционность в результате становится выше: людям буквально приходится брать больше, чтобы компенсировать большие риски. А не взять они не могут, потому что коррупция порождена и не жадностью и нечестностью отдельных людей, а системой, которая так функционирует. В этом смысле она неизбежна.
Равно как и добавление, например, в цепочку принимающих решение новых органов, чтобы решения были более коллегиальными, не снизит коррупцию, а только повысит количество денег, которое осядет в каждой дополнительной инстанции, тоже претендующей на свой кусок пирога, раз уж ее к нему допустили. К сожалению, люди этого не понимают. И не понимают, что ужесточение наказания в том случае, если проблема системная, может только ухудшать ситуацию. В лучшем случае это не будет ситуацию менять, но никак не будет ее улучшать», – сказал Михаил Брауде-Золотарев.
