Жизнь человека — это главная ценность, которую нельзя выразить в деньгах. Коронавирус, который убивает людей, нужно остановить, чего бы это ни стоило. Так выглядят установки большинства стран, столкнувшихся с пандемией. Но «чего бы это ни стоило» — абстрактная категория, а планировать бюджеты-то нужно. Для оценки ущерба и построения стратегий в ход идет утилитаристская логика, в которой жизнь человека имеет свою цену.
В своей довольно давней книге «Мифы экономики: заблуждения и стереотипы, которые распространяют СМИ и политики» Сергей Гуриев отметил, что религиозно-философский подход, говорящий, что жизнь человека «бесценна», часто приводит к тому, что это трактуется как бесплатность: семьи получают ничего или почти ничего, а проекты, направленные на уменьшение смертности, не финансируются. Тогда он отметил, что нельзя оценивать жизнь личным вкладом в экономику: мы работаем, чтобы жить, а не наоборот, иначе в России стоимость жизни составит в среднем не больше $100 тыс.
Тогда, используя американский подход, Гуриев оценил жизнь россиянина минимум в $1,3–2 млн. На момент выхода книги (10 лет назад) жизнь в Индии оценивалась в $1 млн. Зачем экономисты (не страховщики) занимаются таким неблагородным вроде бы делом? Очень просто — чтобы оценить эффективность трат на различные проекты, которые нацелены на снижение смертности. И, в первую очередь, на нормальную доступную медицину.
Еще в начале пандемии Гуриев опубликовал колонку в «Ведомостях». В ней он приводит следующую логику: по подсчетам, стратегия жесткого карантина в США может спасти 7,2 млн жизней. Это примерно $66 трлн (расчет по методике Кипа Вискузи). $66 трлн — это три годовых ВВП США. То есть если ввести жесткий карантин (читайте — бороться за каждую жизнь), то на восстановление государственной экономики потребуется потратить примерно 10 % от обычного годового ВВП.
Там же экономист критиковал российское правительство: вместо жесткого карантина Путин объявил о «нерабочей неделе». Следовательно, для российского государства есть более важные вещи, чем жизни людей. Что неправильно: «Пожертвовавший жизнями людей ради экономического роста не получит ни того, ни другого», — подытожил экономист.
В России, даже с началом пандемии, расчетов, похожих на американские, не появилось. То есть вывести через формулу цену жесткого карантина и оценить правильность (или неправильность) правительственных мер, следуя этой логике, невозможно. А как можно оценить жизнь россиянина?
Исследования по поводу цены жизни человека как реальной величины проводит Финансовый университет при Правительстве РФ, в частности, проректор вуза Алексей Зубец. Согласно исследованию, существует восемь теоретико-методологических подходов к оценки «стоимости» жизни человека. Например, можно получать эту расчетную экономическую величину через ведение домохозяйства (разница накопленных и потребленных человеком материальных благ и услуг на основании будущего возможного заработка человека), а можно социологически (какой должна быть выплата по мнению самих людей).
Можно определять через судебную практику — компенсации морального и материального вреда. Как отмечают исследователи, в российской практике нет единообразия: иногда за смерть в ДТП присуждаются суммы в несколько миллионов рублей, а зачастую суды считают справедливой и выплату в 70 или 140 тысяч рублей.
А можно посмотреть на государственные нормативы выплат при гибели от несчастного случая на производстве или по месту службы: в зависимости от ситуации, они могут составить от 500 тыс. до 9,2 млн рублей (последняя цифра — это компенсация пассажирам международных рейсов по Монреальской конвенции, и эту цифру едва ли можно применять широко).
Наша практика сильно отстает от развитых стран. По словам проректора Финансового университета Алексея Зубца, сумма страхования жизни в Европе начинается от 500 тыс. евро для госслужащих следующих профессий: это полиция, военные, пожарные и работники, работающие на опасных производствах.
«Суммы могут быть и значительно выше. Например, семьи пожарных, погибших в результате ликвидации последствий терактов 11 сентября в США, получили $5 млн. От 500 тыс. евро начинается компенсация в случае гибели в авиационной катастрофе. Это минимум, в реальности — всегда больше: суммы могут доходить до 4–5 млн евро. В принципе, в США нет максимального потолка компенсации, и мы видели в судебной практике, когда жертвам медицинских компаний, табачных компаний присуждали суммы в десятки миллионов долларов. У них суммы, конечно, более серьезные, чем у нас», — рассказал профессор А. Зубец.
Для расчета «стоимости» человеческой жизни может быть использован чисто утилитарный подход, когда рассчитывается полезность гражданина для экономики страны и своего домохозяйства. В этом случае это суммарные потери ВВП из-за гибели. Ее размер рассчитывается по экономической формуле, где считается разница в доходе, который погибший мог бы получить, исходя из ВВП на душу населения. Используется средняя продолжительность жизни. Всемирный банк делал такие расчеты в 2007 году, а российские экономисты перевели их на цены 2017 года — получилось 27,49 млн рублей.
Кстати, по социологическому опросу Финансового университета, проведенному в 36 городах, свою жизнь люди в среднем оценивают в 4,5 млн рублей, а чужую — в 3 млн.
Самые крупные суммарные выплаты, по словам Алексея Зубца, получают семьи военных — 5,5 млн рублей. Кстати, глава государства распорядился подобную страховку распространить и на врачей, которые работают с коронавирусными больными. Собственно, именно эта сумма — самая большая цена человеческой жизни, с точки зрения российского правительства.
Для других групп — например, строителей или работников супермаркетов, вынужденных не соблюдать режим самоизоляции и работать каждый день, — никаких выплат не предусмотрено ни государством, ни самими работодателями.
По мнению Рустама Курмаева, управляющего партнера адвокатского бюро «Рустам Курмаев и партнеры», судебных перспектив у заболевших нет, посколько у нас не запрещено работать супермаркетам и транспорту, да и многие другие предприятия могли работать, а ввести какую-то новую форму страхования может только правительство, или предприниматель по доброй воле. Все сотрудники наверняка понимали, что ходить на работу опасно.
«Например, несчастные женщины, которые сидят в супермаркетах на кассе и которым уже обрыдло носить маску, они их снимают и сидят без масок, и мимо них проходят тысячи людей в день, и, вполне возможно, многие являются вирусоносителями — но это их решение. Они считают, что риск заболеть для них меньше риска остаться без зарплаты и без средств к существованию», — отметил Алексей Зубец.
Поэтому если мы говорим о кассирах в супермаркете, в случае тяжелого заражения или гибели от коронавируса иск к государству или к работодателю бесперспективен, так как нужно доказать факт, что работодатель подверг риску работника: не предпринял всех мер для защиты. А обязательные меры — это масочно-перчаточный режим, санитайзер и обработка поверхностей дезинфицирующим раствором. Это везде делают и следят за этим.
«Всё это из-за того, что у нас нет чрезвычайного положения. Вот когда вводится ЧП, тогда каждая жертва вируса должна была бы получить какие-то деньги», — считает Рустам Курмаев.
Экономисты вуза разработали сложную формулу, в которую включили и величину морального ущерба от болезни и смерти близких людей.
«Мы попытались оценить моральные страдания человека, если у него умер кто-то из близких: какую сумму нужно дать человеку для того, чтобы он мог, во-первых, сохранить уровень жизни, а во-вторых, испытать какие-то положительные эмоции, которые как-то могли бы компенсировать гибель близкого. И наши расчеты показывают, что в среднем по России эта сумма должна составлять $600–700 тыс. Если в рублях, то это 46,9 млн по ценам 2018 года», — отметил проректор университета.
«Стартовой точкой расчетов является создание модельных зависимостей, увязывающих удовлетворенность жизнью среди населения со значением средней ожидаемой продолжительности жизни и среднедушевым уровнем дохода (или потребления) населения. Для построения этих зависимостей были использованы данные Всемирного банка и международного исследовательского проекта World Values Survey, который, среди прочего, содержит долгосрочные оценки доли населения, полностью или в основном довольного жизнью по широкому перечню стран мира», — отмечается в докладе.
По мнению исследователей, экономическая величина должна включать в себя три параметра: соответствие субъективному требованию «справедливости» большинства взрослого населения страны, достаточность возмещения материального и морального ущербов.
Они добавляют: несоблюдение (занижение) выплат в связи с гибелью людей в чрезвычайных ситуациях приводит к появлению общественного недовольства и политической напряженности. Появление зон социальной и политической напряженности, в свою очередь, снижает качество жизни людей и способствует эрозии человеческого капитала.
