При первом обсуждении терактов немногочисленные граждане настаивали на версии «теракт устроили власти». Проблема в том, что такая точка зрения, кажется, находит сочувствие не только у сумасшедших. По частному случаю терактов, как представляется, это объясняется не только истерикой публики , но прежде всего отсутствием внятных разъяснений властей и отчета о ситуации. Есть опасение, что цена закрытости – легитимность власти в целом.
"На расстоянии 4 тысяч 200 км от сегодняшней трагедии в Москве, успел поговорить со многими людьми. Ни один из них не верит, что теракты в метро – дело рук террористов", писал один из русскоязычных блоггеров после теракта. «Вертикаль зашаталась, народ бунтовать начал, и тут очень удачно и очень вовремя – терактов у нас уже лет пять как не случалось – метро взорвали. То есть, когда нужно отвлечь внимание. Я отнюдь ничего не утверждаю, боже упаси. Но и ни в какие бригады чеченских террористов я тоже уже не верю», пишет другой. Подобных сообщений в блогах тысячи. Сочувствующих, как представляется, в десятки раз больше.
Покуда мы полагаем, что число людей, полагающих теракты делом рук властей, статистически малозначимо и так считают лишь малограмотные люди и конспирологи - можно спать спокойно. Если же исходить из гипотезы, что так считает чуть больше, чем нижний статистически значимый порог (скажем, процентов 5-10), - то становится крайне тревожно. Не за власть и даже не за психическое здоровье населения. За всех. Представим, что завтра мы получим некие неопровержимые доказательства, что теракты - дело рук властей (Медведева, Путина, Сечина, генералов из ФСБ - неважно), Какая-нибудь элитаристская игра в «возьми власть в 2012 году» или нечто подобное. Что нам – российским гражданам - в таком случае останется? Застрелиться? Срочно выйти на баррикады и сменить клептократов, устроивших теракты ради контроля над трубой (при наличии доказательств терактов, кстати, будет доказана и эта спорная формула), на отсутствующих пока в публичном поле фашистов? Революции ведь не делаются во благо их делающих. По крайней мере, не известно прецедентов.
Или же выходом будет эскапизм - внутренний, а не эмиграция, ведь не может все население (статистически значимая часть) разом эмигрировать. Принцип уже описан, например, в манифесте Девотченко. Кажется, что имеется еще и «потребительский эскапизм». Обыватель отказывается от сотрудничества или борьбы с властями в обмен на возможность потреблять и надежду на рост потребления. Если он станет осознанным, в духе манифеста Девотченко, станет сложно прогнозировать последствия. В конкретном случае теракта очевидно многократно возрастает запрос на безопасность. Он при условии частичной делегимитизации власти может принимать форму запроса на смену власти.
Есть ощущение, что управленцы высшего звена все это понимают. И пробуют различные новые, как им кажется, формы коммуникации с населением. Блоги чиновников, регулярные выступления по радио (программы типа лужковской «Лицом к городу» есть во многих регионах) – попытка найти выход из ситуации взаимной изоляции народа и властей. Попытки, однако, совершаются непоследовательные, недостаточно ясно артикулированные и оттого не всегда ясные и заметные населению.
Совсем свежий пример. «Фотоснимки двух террористок-смертниц и трех их пособников в совершении терактов в метро распространены накануне в отделениях и управлениях внутренних дел столичной милиции, сообщил "Интерфаксу" источник в правоохранительных органах города во вторник. По его словам, фотографии террористок сделаны посмертно, а фотографии трех их пособников, среди которых две женщины и один мужчина, сделаны с камер наружного видеонаблюдения». Милиционеры таким образом рассказали о ходе расследования. Но анонимно. И фотографии почему-то дали только милиционерам, а граждан ознакомить забыли. Граждане, по этой странной логике, не должны знать, что рядом ходит террорист.
Конечно, это сделано, чтобы террористы не скрылись, но полагаю, что террористы как раз знают, что их ищут и догадываются, что милиции и прочим силовикам известно, как террористы выглядят. Мне, как человеку не очень сведущему в милицейской работе, непонятно зачем нужна излишняя секретность. Но о том, зачем она нужна, власти тоже не распространяются. Говорится что-то про «интересы следствия», но что бы это значило?
Как пишет Иван Бегтин, на сайте МВД 29 марта, в день терактов появилось около полусотни сообщений пресс-служб региональных МВД, но оперативной информации о том, о чем надо почти не было. Зато «Омские школьники посетили Ачаирский Крестовый монастырь» - было. «В Свердловской области определены победители регионального этапа фестиваля «Щит и лира»», - тоже было. 30 марта ситуация не улучшилась. Зато когда журнал «Нью Таймс» опубликовал вторую статью про использование труда гастарбайтеров милицейскими начальниками, на сайте МВД реакция была куда более бурной. Впрочем, стоит отметить, что милиция – образец открытости, если сравнить ее с ФСБ и иными ведомствами, отвечающими за борьбу с террором. Мне лично непонятно, действует ли вообще Национальный антитеррористический комитет. Наверно да. А его региональные аналоги?
Незнание механизма работы и мотивации порождает недоверие к властям и делает граждан уязвимыми для построений «Путин взорвал метро». Вероятно стоило бы по частному случаю московских терактов не использовать обычную для органов "сверхсекретность". Сделать и расследование, и суд над террористами (в данном случае, полагаю, террористов нельзя ни в коем случае уничтожать, как обещали российские лидеры) максимально открытыми. По крайней мере в этом власть могла бы показать свою легитимность, дееспособность и ответственность. Россияне отказывают власти в дееспособности, свидетельствуют разнообразные социологически замеры, а теракт наглядно показывает, что эта позиция оправдана.
После терактов в Москве поводов для беспокойства у властей в целом нет. Вера в недееспособность в этот раз не должна конвертироваться в массовый протест, а конспирологи пока остаются в явном меньшинстве. Перефразируя Глеба Павловского теракты и прочие угрозы жизни «расколдовывают власть», но пока не расколдовали. У власти (в широком смысле слова) имеется ресурс легитимности в виде «сытой стабильности». Но это очень шаткое основание для какой-либо нелюдоедской модернизации.
