Мы предлагаем вашему вниманию третью часть беседы писателя и журналиста Игоря Свинаренко с писателем и журналистом Анатолием Макаровым из цикла «Выпимши».
Первую и вторую части беседы можно прочесть здесь: часть 1, часть 2.
Часть 3
Средиземное, или Конец коктебельского братства
Игорь Свинаренко: Когда ты был в последний раз в этом счастливом месте – Крым, Коктебель?
Анатолий Макаров: В конце 90-х.
Ну, как я. Это 15 лет ты уже не был. А что такое? Ведь счастье, Крым, красота круче средиземноморской?
Там пропал тип людей.
Какой?
Вот такой вот вольнодумной, богемной интеллигенции.
Куда ж она делась?
Ну, стала за границу ездить. Под старость, действительно, хочется пожить в хорошем номере, со всеми удобствами – чего уж ханжой-то быть.
И ты тоже стал ездить на Средиземное…
И я тоже.
А когда нет такого народа... Меня в Коктебеле знали все! И даже простые люди. С теми же шахтерами сколько раз там выпивали. С Сережкой я там приятельствовал 20 лет, с Цигалем, и с Аликом, его братом…
Но - все стали ездить на Запад, и ты стал.
Ну, конечно. И деньги те же самые получаются. Когда долететь до Симферополя стоит столько, сколько до Барселоны… И притом, что ни в Барселоне, ни в Италии, ни в Греции с тебя лишней копейки никто не возьмет никогда. Я был в Крыму, когда еще бандитов было много, я с ними познакомился, проблем с ними не было - но все равно…
Два сольди
А были у тебя и у людей твоего круга - в Канне, в Греции, в Барселоне – такие же яркие, красивые романы, как в Коктебеле?
В Барселоне меня согрела одна немка. В очень хорошем городке. Это пригород Барселоны, Сиджес по-каталонски, Ситхес по-испански. Но это мне тоже всегда было чуждо, даже в Москве - знакомиться в баре где-то…
А ты – на каком языке с ней?
Ну, по-английски. Она по-английски плохо говорила, но что делать? Вообще смешно было. Это было самое ельцинское время, и ее почему-то очень привлекало то, что я русский. И во мне проснулись какие-то три немецких слова, и я стал ей говорить «Варум?»
Ну да, а еще «Хенде хох» и Waffen hinlegen, «бросай оружие»… И это было сравнимо с большими романами Коктебеля?
Ну, нет… Никакого сравнения, конечно.
Вот я наблюдаю западных людей. Небогатые, средние люди. Как они живут? Скучно. Еще в Греции, в Италии я как-то с кем-то могу заговорить на улице. Ну, во-первых, все приезжают со своими дамами... Как я в прошлом году в городке Виареджо русских проституток узнал сразу! По злым рожам. А так - все же сидят со своими женами, у всех дамы. Как обратиться, поговорить? Итальянцы – они-то еще нормальные. Я как-то шел поддатый, один, и там в кафе девушка пела старые шлягеры итальянские. А я слов двадцать на итальянском могу сказать. После французского. И я, значит, подхожу и говорю: «Синьорина, сонно русо… «Два сольди»… (Это такая песня, я под нее вырос, услышал ее, когда мне было 15 лет). И она нашла эту песню в караоке и говорит: «Видите, пришел русский и просит песню про два сольди». И спела. А я прямо такой кайф поймал! Вот с ними, с итальянцами, можно жить...
«Хорошее место, похоже на Коктебель»
И с тех пор, с 90-х, ничто тебя не подвигло съездить в Коктебель? Про который ты рассказываешь, что он, ах, прекрасный?
Если бы я знал точно, что будут какие-то люди... А раньше я там исходил не только все бухты - я в Судак ходил пешком, в Феодосию… На знаменитую биостанцию, это в горах, надо идти через Кара-Даг.
Но получилось так, что ты так и не съездил... И вдруг тебя настигает весть, что Крым присоединили. Ты счастлив? Какие твои чувства?
Это все сложно… Я абсолютно, что называется, интернационалист. Я так скажу. Я был несчастлив, когда его отсоединили в 91-м году. Поскольку мне это было очень странно. Я никогда не забуду – иду по голодной, холодной Москве и вдруг встречаю Вайля и Гениса. И мы разговаривали в том страшном переходе на Пушкинской. Я говорю, ребята, я теперь не смогу поехать в Коктебель. Они даже потом это где-то описали, на основании разговора со мной, как люди напуганы. Тем более, что для меня Коктебель и Крым были – не буду употреблять официальных терминов «дружба народов» и прочее - местом абсолютного человеческого братства.
Но она, эта тема, закончилась, потому что люди поехали на Запад. Кто с вещами, кто на отдых…
Эти тетки, которые сдавали квартиры, они знали всех. Меня на рынке все знали! У меня был такой друг, певец московский, а по происхождению - бакинский армянин. На взгляд местного народа – бабок, мужиков – писателей было как собак нерезаных. А вот артист, из Большого театра, да еще такой красавец – это другое дело! Когда был сухой закон, надо было с этим артистом ходить, для такого человека доставали бутылек-другой.
То есть твое отношение было сложное в 91-м. А когда сейчас Крым в Россию забрали, что ты думал? Порадовался, что он снова русский?
Очень сложное отношение. Потому что, с одной стороны, я считаю, конечно, что это русская земля. Ну, так получилось. Так же, как Львов никогда не был советским, не был Россией. Как-то я прочел, что какой-то был царский сановник по фамилии Дурново, который предупреждал государя, что не надо нам завоевывать Западную Украину. Мы уже имеем поляков, и еще нам взять этих людей, которые тоже будут нас ненавидеть – зачем? Сталин, что называется, подсиропил…
А что по-твоему будет с Донецком? С Луганском?
Я не понимаю, почему нельзя допустить федерализации. Почему в Германии 25 земель, и это никому не мешает? Почему в Америке 49 штатов?
А ты не думал о том, почему в России нет федерализации?
Как, она все-таки есть – официально.
Ну разве только на бумаге.
Это другое дело. Когда я учился в университете, у нас украинцев принимали без экзаменов практически. У нас каждая вторая фамилия была Подопригора, Прокопенко, Козаренко – на факультете журналистики. А самую главную карьеру у нас сделал Виталий Игнатенко.
И все-таки, куда ты сейчас поедешь отдыхать? Лето же. В Крым?
Нет. Не поеду. Заработаю – поеду опять в Грецию.
Или в Италию, хотя я ее практически всю объездил. Bella Italia! Люблю, люблю… Хотя в Коктебеле замечательное море. Только надо отойти километра 2-3 в сторону... Так-то народу много, а в бухту отходишь - там просто чудо.
А вот Аксенов, ты же с ним встречался в Коктебеле. Теперь надо уточнять, что Василий, а не другой какой Аксенов.
Я знал его и раньше. У Васи в его очерках о курортах мировых то и дело встречается что-то вроде: «Хорошее место, похоже на Коктебель».
«Против Крыма все курорты -- жалкое подобие левой руки»! Потому что молодость? Я помню, мы в школе учились – так ездили на ставок на так называемых «92-х», это в Макеевке. Еще мы ездили на отстойники возле шахты Бажанова. Офигенно было! Вода, солнце, синее небо как в Италии, портвейн как в Португалии. Самогонки отольешь тайком у отца - это же виски! Нарвешь яблок, абрикосов прям на улице… Какие-то девки там, свежие, румяные, аж лифчики на них трескаются… Да роскошь! Такого замечательного отдыха после и не было даже в Австралии. Вот это отдых! Какое *** Майами-Бич? Го*но.
Понимаю, понимаю… Молодость… Правда, я не готов сейчас мчаться на шахту Бажанова в отпуск. Честно в этом признаюсь.
Не только в молодости дело. Коктебель не только этим хорош. Ну, вот этот знаменитый эпизод, Вася это в романе описал, когда его день рождения перерос в оккупацию Чехословакии. Наутро была гроза жуткая… Аксенов... А еще Рыбаков там бывал.
Чисто по пейзажу Крым – это не хуже, чем лучшие места Италии. Вот когда ты едешь, скажем, от Феодосии на машине в Коктебель, то вот эти все долины – это просто Тоскана!
А Артек? Я однажды там месяц работал спасателем. В Морском лагере, внизу. Будучи студентом. Мы приехали и стали искать с приятелем, где бы притулиться. Жилья не смогли найти. И вдруг встретили знакомого какого-то крымского парня, он говорит: ребята, вот нам нужны спасатели, дежурить, когда ребята плавают. Плавали мы прилично, а грести, сказали, научимся. И нас поселили прямо на берегу моря. Наша задача была в том, чтобы, когда ребята купаются, следить за ними, чтоб не утонули. Тогда еще Артек был старый, новые корпуса только-только начали строить.
Мы вот за разговором выпили весь коньяк в буфете ЦДЛ. Осталась только водка. Ну да мы не гордые...
Продолжение следует
