Постоянно повторяющиеся встречи глав государств и правительств стран СНГ не могут не наводить тоску своим однообразием. Встретились, поговорили, выпили и закусили, а потом разъехались по домам. И в результате этих встреч как будто ничего не происходит.
Тем не менее в наших отношениях есть ряд нерешенных вопросов, требующих участия коллективного разума. Один из весьма важных – проблема русскоязычного населения, которое никак не хочет ассимилироваться в новых национальных государствах. А избавиться от русскоязычной диаспоры, не приветствующей, мягко говоря, некоторые культурные новации властей молодых национальных государств, тоже не очень просто. Во-первых, она слишком многочисленна, а во-вторых – можно вызвать неудовольствие российских властей. Хотя кое-кто предпринимает такие попытки: не так давно туркменбаши начал выселение из собственных квартир тех, кто не хотел отказываться от российского гражданства.
На проблему адаптации к новым культурным феноменам на постсоветском пространстве накладывается вопрос трудовой миграции. Не находящее себе применения в полуразвалившихся экономиках новых государственных образований безработное «коренное» и «некоренное» население толпами хлынуло на заработки в Россию. Тем самым подтачивая национальную политику своих властей еще сильнее – хотя бы потому, что для получения работы в России надо знать русский язык. Те, кто его и так знает, работу находят, ну а те, кто не знает, начинают учить. Так культурная политика разбивается о насущную экономическую необходимость.
Несмотря, однако, на всю остроту культурно-политических проблем, они являются только фоном для собственно экономических, обсуждению которых в основном и посвящаются саммиты глав государств и правительств стран СНГ. И первая в списке экономическая проблема в их взаимоотношениях – это транзит нефти и газа.
Мы привыкли, что проблема транзита существует только в отношениях между Россией и Украиной. То, что это мнение не совсем верно, показывают события прошлой недели в Белоруссии, где тамошний президент сократил прокачку российских нефти и газа на экспорт, пытаясь выторговать себе наиболее выгодные условия получения этих нефти и газа для нужд собственного государства.
К проблеме западного транзита два года назад присоединилась и проблема транзита восточного.
Казахстан стал нефтедобывающим государством, но для выхода на мировые рынки ему понадобилась трубопроводная сеть России, которая, как мы знаем, и так работает на пределе, особенно в экспортных направлениях. Лишнее место найти в ней трудно, но упускать такого клиента, естественно, не хочется никому – тем более, что поставки казахской нефти будут только нарастать, и, кроме того, у Казахстана есть возможность прокачки нефти по альтернативным маршрутам – через дно Каспийского моря, в Азербайджан. А оттуда – или в Турцию, или в Грузию, и через грузинские порты на Черном море – в страны Средиземноморского бассейна.
Но зачем Азербайджану пропускать на западные рынки продукцию своего конкурента? Он и сам собирается резко наращивать добычу черного золота, и прибылью от ее продажи ни с кем лишним делиться не хотел бы. Азербайджанский маршрут может оказаться для Казахстана не менее тупиковым – а, возможно, и более, поскольку Азербайджану на обострение отношений будет пойти легче – проблемы диаспоры, которую можно использовать для ответного давления, в отношениях между этими двумя странами не существует.
Зато такая проблема существует в отношениях между Азербайджаном и Россией – у нас огромная азербайджанская диаспора. Есть и проблема транзита азербайджанской нефти, хотя объем ее и несопоставим с транзитом казахской (в прошлом году 2,5 млн. тонн против 17 млн. тонн). А еще российские власти озабочены сохранением важного военного объекта на территории Азербайджана – Габалинской радиолокационной станции, которая «покрывает» своими локаторами воздушное пространство от Каспия до Черного моря. Так что испортить отношения с руководством Азербайджана и лишиться этой станции, как это произошло с другой советской РЛС – в Скрунде (Латвия), российское руководство не хочет.
Последним поводом для конфликта России и Белоруссии стала нефть, но реальной причиной является вопрос введения в обращение на территории Белоруссии безналичного российского рубля. По факту, без всяких межправительственных соглашений, парламентских ратификаций и всенародных референдумов, оно объединяет Россию и Белоруссию в единое экономическое и, в перспективе, политическое пространство. Оснований для этого объединения гораздо больше, чем принято считать. Кроме уже набившего оскомину нефтегазового транзита, поставок грузовиков МАЗ (которые, кстати, собирают из российских комплектующих) и тракторов «Беларусь», в хозяйстве Белоруссии есть еще масса объектов химической и нефтехимической промышленности, интересных для российского бизнеса. И чтобы легче заполучить их в свои руки, нужно единое экономическое и политическое пространство, которое, увы, никак не установится – каждый раз на пути образования этого пространства встает самый горячий сторонник интеграции – белорусский президент.
Экономические отношения между Украиной и Россией вообще порой выглядят как непрерывная торговая война. Кроме постоянных угроз прекращения транзита или создания параллельных систем транспортировки нефти и газа, наши отношения постоянно омрачаются спорами о том, в бюджет какого государства должен поступать НДС по товарам взаимной торговли или на какой объем экспорта в Россию могут рассчитывать украинские сахарные заводы. Квотируя те или иные позиции украинского экспорта и защищая российских производителей от конкурентов, российское правительство вызывает тем самым ответную реакцию украинских властей, которые начинают квотировать поставки российских автомобилей или запрещать экспорт нефтепродуктов, полученных на находящихся под контролем российских нефтяных компаний украинских НПЗ, за границы страны.
Поводы для новых конфликтов находятся чуть ли не каждый день. Часть из них худо-бедно решается на двустороннем уровне, а те вопросы, которые на этом уровне снять не удается, выносятся на всеобщее обсуждение членов большой семьи. Насколько этот «семейный» метод решения спорных вопросов эффективен, должен в очередной раз показать нынешний саммит СНГ.
