Каждому новому правительству в эпоху президента Путина приклеивают ярлык “технического”. Таким словом обзывали кабинет Касьянова, так же теперь норовят припечатать кабинет Фрадкова. Но, позвольте спросить, если у нас правительство “техническое”, то есть исполнительское, то кто же тогда генерирует идеи, во всяком случае - экономические, которые оно должно по возможности аккуратно воплощать в жизнь?
Последние годы на слуху были три лица, изо всех сил поливавшие своими идеями публику, президента и “техническое правительство Касьянова”. Во-первых, это экономический советник президента Андрей Илларионов. Во-вторых, ныне успешно забытый, а когда-то популярный Центр стратегических разработок, созданный в период между началом премьерства и успешным избранием Владимира Путина на первый президентский срок для разработки программы действий потенциального победителя президентской гонки. И, в-третьих, конечно, Российский союз промышленников и предпринимателей.
То, что могут предложить российскому обществу эти мозговые центры, уже хорошо известно. ЦСР давно не дает о себе знать, валютно-курсовая каббалистика экономсоветника всем набила оскомину. Что касается РСПП, то он на протяжении уже многих лет тянет политику про снижение налогов, которое почему-то называется налоговой реформой. Причем время от времени отдельные члены этого Союза исчезают в тюремных камерах, являя собой пример того, как поступит со всеми неплательщиками налогов строгое ныне государство.
Никаких же новых идей, для реализации которых требуется новое правительство, на горизонте не видно. Значит, как не противна эта терминология для нынешней власти, пытающейся отмежеваться от реформаторов девяностых, на повестке дня останутся реформы. А именно - земельная, жилищно-коммунальная, военная, пенсионного и медицинского страхования, энергетическая и транспортная, местного самоуправления и, конечно, налоговая и административная.
Мы специально дали полный список предполагаемых реформ, несмотря на то, что по части из них существует мнение, будто они уже завершены. Нам же кажется, что при проведении этих реформ, в частности - пенсионной и военной, имела место сплошная профанация, поэтому, если все же у властей предержащих есть желание довести дело до конца, все придется начинать сначала.
Насчет одной реформы сомнений быть уже не может. Она началась автоматически - с создания нового кабинета, структура которого кардинально отличается от структуры предыдущего. Иными словами, административная реформа началась.
Структура нового правительства теперь станет трехуровневой и будет включать в себя министерства, федеральные агентства и контрольно-надзорные органы. По мнению Михаила Фрадкова, министерства, которых станет почти вдвое меньше, должны будут разрабатывать политику государственного регулирования и вести законотворческую деятельность, Контрольно-надзорные функции должны быть за федеральными службами, а федеральные агентства должны будут выполнять функции оказания государственных услуг.
То есть новое и по идее прогрессивное правительство сразу же занялось любимой игрой всех бюрократов – создавать, сливать, разделять, укрупнять и модифицировать уровни, подразделения и ветви государственного аппарата. Вполне возможно, что после всех перекроек оно действительно начнет лучше работать. Только вот спрашивается: зачем? С какими целями и для какой политики?
Кстати, в отношении реформы исполнительной власти обычно широко толкуемый эпитет "либеральный" имеет прямой смысл: ликвидация госаппарата. Любая либеральная реформа власти должна иметь целью прекращение вмешательства государства в тех областях, где собственно проводится либеральная политика. Классики либеральной философии даже описывали то количество функций, которые только и должны сохранять вымирающие государства, понимаемые как управленческие машины большого масштаба с ограниченным числом задач.
К происходящей реорганизации правительства вся эта историософия не имеет ровно никакого отношения. При столь ненавидимой большевиками царской бюрократии - они тоже говорили о вымирании государства (исходя из других предпосылок, чем либералы) - было всего-то десять министерств, которые вполне справлялись со своими обязанностями.
Трехуровневая система правительства выглядит на первый взгляд гладко и концептуально. Только понятно, что переназывание министерств и пересаживание министров не приведет ни к какому прямому результату: такие большие административные структуры имеют инерцию, уходящую в многовековую историю нашей бюрократии, по сравнению с чем возраст админреформы - пшик.
Это не значит, что либеральная реформа власти невозможна. Наоборот. Можно было бы успешно заниматься ликвидацией каких-то государственных функций и номенклатурных образований, но для этого нужно хотя бы иметь такую задачу.
И понимать, что реформа в том числе силовая, кроме того, что управленческая и законодательная. Для того, чтобы, например, ликвидировать административный бизнес, живущий на поборах с просто бизнеса, надо понимать, что ликвидируемая сторона мало того, что многочисленна, но еще и хорошо вооружена, умеет лоббировать, толковать законы и еще много чего.
Поучительная недавняя история. Закулисная подготовка к ликвидации налоговой полиции, которую возглавлял нынешний премьер, продолжалась много месяцев, необходима была и общественная подготовка, и административное согласование, и кампания в СМИ, и прямое однозначно толкуемое решение президента. В результате ведомство исчезло, но его функции постепенно восстановились в МВД, а часть его законодательных идей воплотились. И, в конце концов, его бывший глава стал премьером.
Может быть, и нет никакой такой задачи, а все разговоры о либеральных реформах ведутся только для отвода глаз? А госсектор решил возродиться как феникс из пепла, на горе нам, на страх врагам? И административную реформу надо именно так и понимать – как возрождение роли и места государственного аппарата?
