Вопреки упадку сил российской политики, у нас в 2004 году может быть интересная президентская кампания.
Положительные обстоятельства. Во-первых, по закону нужна 50% явка, и Путину лично может быть нужна реальная и приличная поддержка, без которой трудно лавировать в административном болоте. Скучная кампания ни явке, ни поддержке не способствует. Во-вторых, это единственный шанс для тех, кого называют демократическими политиками, остаться в политике (коммунисты еще могут позволить себе пойти по обычному сценарию и ограничиться осторожной оппозиционной заявкой).
Отрицательные обстоятельства. Ключ к предвыборной интриге лежит через большой риск и настоящий поступок. Это касается и Путина лично. А до сих пор мало кто у нас решался на такое.
Основной сюжет остается пока прежним. Президентская кампания движется в логике страха: формулировании внешних и внутренних угроз и мощном ответе на них. В 2000 году враг был намечен чеченской войной, сейчас – антиолигархической кампанией. И в первом, и во втором случае подразумевалась страшная опасность и риск потери страны. Но если в первом случае враг был поименован жестко – террористы, - то во втором фигура врага еще недоформулирована, но точно не ограничивается очертаниями какого-то одного олигарха. Речь идет, вероятно, о силовом разбирательстве со всей эпохой “распада и разворовывания”. Поэтому оборотни одинаково важны и в погонах, и в галстуках, а сидящий Мавроди может пригодиться не меньше сидящего Ходорковского.
Пока проблема путинской кампании, в отличие от кампании 2000 года, в том, что сам главный кандидат в президенты фигуру врага обозначал лишь намеком, не прямо. Репрессивную логику пока проговаривают отдельные как бы независимые персонажи – прокуроры, райковы да рогозины. И Жириновский в своей манере – определеннее и в этом смысле честнее всех – ему позволено говорить то, что другие только думают. Сам Путин пытается удержаться “над схваткой”. Это имеет ряд плюсов - каждый думает, как ему удобнее: часть народа все равно поймет: все что делается, делается президентом. А часть подумает, что на самом-то деле президент не с этими и будет против продолжения репрессий. Но есть в подобном положении и слабость: если конкуренты вынудят Путина занять определенную позицию, то он сильно потеряет по крайне мере в одной из частей своей аудитории.
Кроме того, затеянная антиолигархическая кампания ведь страшно неоднозначна и в любой момент может быть обернута в логике продолжения против ее авторов. См., например, башкирскую ситуацию, где вполне себе гэбистский олигарх Веремеенко вдруг оказывается виноват в намерении прихватить государственную нефть. Хотя до этого виноват в приобщении нефти к семейной собственности был Рахимов. Тут можно спросить, чем это принципиально отличается от желания тех же персонажей отобрать ЮКОС. Более того, если разбираться с эпохой девяностых, то под ударом может оказаться и сам Владимир Путин, "занимавшийся распродажей Северной столицы за бесценок, да еще и иностранцам" (если работать в том же языке, что и официальная пропаганда).
Собственно ключ к интересной избирательной кампании как раз в этом: необходимо добиться от участников процесса жесткой позиции. Если это произойдет, общество выиграет вне зависимости от формального исхода выборов. Конечно, у Путина все рычаги управления сюжетом: в конце концов, можно усилить часть борьбы за интересы граждан против злых оборотней, арестовав на этот раз пару следователей Генпрокуратуры. То-то будет народная любовь – особенно в среде бизнеса. Но и у демократов есть пути.
Итак, каков сценарий? Во-первых, максимально шумно и интересно провести кампанию по выдвижению единого кандидата. Думается, это должны быть настоящие праймериз, с реальным содержательным вопросом на них. Кандидаты могут быть любыми, даже сколь угодно новыми – главное, чтобы незамеченными во лжи или двойственной позиции по отношению к избирателям. То есть - не переговорщики с Кремлем.
На праймериз уже не может обсуждаться вопрос о том, нужно ли демократам бороться за Путина или с Путиным. Ответ на него следует получить до того. Предметом праймериз должно быть обсуждение опыта революции начала девяностых, распада страны и отношения к эпохе девяностых. Должно быть прямое обращение к избирателям с честным разбором проколов реформаторов и разъяснением реальной ситуации с реформами.
Идеологически было только два экстренных шага в истории реформ – либерализация цен и приватизация. И сделаны они были, конечно, во многом за счет граждан. Это не может быть предметом похвальбы демократов, но лишь разбора их исторической ситуации. И либерализация цен, и приватизация на самом деле предотвратили распад страны – были сделаны единые настоящие деньги и остановлено хаотичное растаскивание собственности путем ее сколько-нибудь организованной раздачи. К экономическим правам граждан, вопреки всей реформистской риторике, это все пока отношения не имело или почти не имело. Реформаторы сами, следовательно, виновны в том, что “во всем виноват Чубайс”. С этого обсуждения на праймериз должен быть задан уровень честности общения с избирателями, на порядок превышающий уровень честности власти. Один кандидат может обсуждать, что реформы вообще были свинством по отношению к гражданам, другой, – что необходимым свинством, после которого могут и должны последовать реальные социальные реформы.
Власть ведь и сейчас тоже пытается решить вопросы сохранения и усиления страны за счет граждан, в том числе солдат в Чечне и практически ничего не получающих за свою официальную работу врачей. И решает ее плохо: внешняя политика – провал, во внутренней - даже смешные пенсионные письма со счетами не смогла разослать вовремя, теракты в центре Москвы. Перед страной объективно стоит задача настоящих реформ, целью которых должно быть на этот раз создание состоятельного населения, а не состоятельных гэбистов (которые и так – ничего).
Главная тактическая задача единого демократического кандидата должна состоять в том, чтобы заставить Путина вступить с ним в публичную полемику. А для этого придется поработать – в том числе переходить на личности. Нужно рубить по самым острым точкам: Чечня, дело ЮКОСа, национальная безопасность и национальные интересы. В принципе, задача решаемая – Путин вполне эмоционально отвечает даже отдельным иностранным журналистам. Значит, можно раскрутить на ответ. Дальше может возникнуть ситуация реальной, интересной кампании.
Но все это пока из области политfiction. Реально, в стране установилась полная монополия на политику. Пока никто и близко не подошел к тому, чтобы рискнуть всем и отважиться на столь жесткую полемическую позицию. Позицию, освоить которую было бы вполне возможно. Позицию, которая только и может сделать предстоящие президентские выборы осмысленными.
