Прерванный террористами три месяца назад мюзикл «Норд-Ост» возобновляет свою жизнь v после сегодняшней премьеры он будет выходить, как и раньше, ежедневно (кроме понедельника). Событие знаковое не только для московских театралов: кто-то говорит о возрождении страны, кто-то v о силе духа актеров («за битого двух небитых дают» или в более современном и менее приличном варианте насчет того, что мы крепчаем).
Все дни трагедии кроме журналистов у здания были и родственники заложников, и актеры мюзикла. Алексей, приятель Георгия Васильева (композитора и продюсера), те три дня организовывал жизнь актеров на площадке перед «Норд-Остом». Когда автобусы стали вывозить заложников, у всех было отличное настроение: казалось, что все кончилось. Причем, благополучно. Алексей сказал мне, что все актеры выжили и пригласил на спектакль. Впрочем, тогда, несмотря на приподнятое настроение, я был уверен, что ничто не заставит меня вернуться на Дубровку. Лучше уж я спокойно прочту первоисточник v «Два капитана» Каверина.
Прошло три месяца. К этому времени всем уже стало ясно, что штурм кончился далеко не благополучно. Погибли около 120 заложников, в том числе и 17 членов труппы. Идет довольно непристойный процесс жертв теракта с московскими властями, которые отказываются возместить пострадавшим и близким погибших понесенный ими ущерб. Но мюзикл после ремонта здания на Дубровке действительно открывается снова.
Я так и не прочел роман Каверина. Зато действительно захотел пойти на «Норд-Ост». Возможно, купился на новый слоган мюзикла: «История страны, история любви». А скорее потому, что «Норд-Ост» стал и моей=историей, и актеры «Норд-Оста» вместе с бывшими заложниками стали для меня близкими людьми.
Я шел от метро той же дорогой, что ходил три месяца назад каждую ночь. Длинная безлюдная улица, по которой раньше от самого театра тянулась вереница пустых автобусов и карет скорой помощи, превратилась в оживленное место. Светофор на перекрестке, который раньше показывал исключительно желтый цвет, переключается, как большинство его исправных собратьев. На зеленый едут не БТРы, а обычные «Жигули». Через улицу идут обычные люди, а не перебегают спецназовцы с автоматами в руках.
Я могу подойти к зданию, к которому раньше было не прорваться через тройное оцепление курсантов. Вхожу в те самые двери, через которые раньше выносили заложников. У входа v огромная очередь из журналистов и гостей, пришедших на пресс-показ v попасть в здание теперь нелегко. Всех пропускают через металлодетектор, выборочно проверяют сумки. Наконец-то я попадаю туда, где когда-то разворачивался самый страшный спектакль в истории московского театра.
Перед спектаклем v пресс-конференция авторов и актеров. Рассказ Георгия Васильева об истории «Норд-Оста»: как было сложно восстановить мюзикл и т.д., и т.п. А еще о трансформации самого спектакля v в него внесли все изменения, которые хотели сделать уже давно, при этом постарались сделать общий дух еще более оптимистичным. Это коснулось практически всего: логотипа, на котором появились два голубя; освещения, которое стало ярче, и даже декораций v так, на знаменитом железном занавесе в виде ангарных ворот появилось светлое небо с белыми облаками. Зал тоже постарались изменить v после ремонта все кресла стали другого цвета, на стенах появилась новая облицовка... Впрочем, все равно от памяти избавиться нельзя: Андрей Богданов, играющий главного героя v Саню Григорьева, v сказал, что каждый раз, когда он выходит на сцену, что-то саднит, появляется какая-то грусть. «Кроме того, не все тут изменилось. Есть одна дырочка- от пули. Которую ничем нельзя залатать». Васильев попытался его обнадежить: «Ничего, v сказал он, v и дырочку залатаем!» v=«Ее нельзя залатать», v грустно=ответил Богданов-Григорьев.
Поведение продюсеров «Норд-Оста» у многих вызывает возмущение. Большинство моих знакомых говорят, что никогда не пойдут на мюзикл, который превратился в «бизнес на чужой крови», и вообще, восстанавливать его было не нужно. Я готов согласится с ними лишь отчасти: действительно, было сделано все, чтобы о трагедии ничто не напоминало. Это неправильно и аморально. На вопрос
А=вообще, хватит=о=бизнесе v лучше о самом мюзикле. Наверное, он был замечательным и до теракта, но теперь стал еще лучше. Актеры, нашедшие в себе силы выйти на сцену после всего пережитого, играют и поют так, что не хочется уходить, а мюзикл, между прочим, идет больше трех часов. Помимо колоссальных технических трюков (знаменитый бомбардировщик в натуральную величину, а теперь еще и финал), общего оптимистичного настроя, спектакль просто наполнен деталями, которые невозможно забыть. Особенно красивы сцены в коммунальной квартире и присутственном месте. Из музыкальных трюков больше всего впечатлило отбивание чего-то вроде чечетки на лыжах. В общем, первый русский мюзикл остался первым, да и не дай Бог никакому другому стать таким первым.
«Я испытываю гордость, что мюзикл возродили, v сказал Богданов. v Он должен быть v вне зависимости от политических или террористических актов. И вообще v все будет хорошо!»
