Кадавр или зомби — такая ассоциация приходит на ум, когда читаешь очередные новости о жизнедеятельности того, что именуется «Общественным российским телевидением» или ОТР. Вроде бы имелся президентский указ (правда, еще уходящего в тот момент президента Медведева), были выделены средства, начато вещание, сформирован наблюдательный совет и даже заказан и разработан логотип. Активность вокруг ОТР, таким образом, за последний год была ого-го. Наконец, ему отдано место во всех сетях, в том числе в нарождающемся первом цифровом пакете, но все равно понять, жив канал или мертв, решительно невозможно. Точно так же и зомби: вроде ходит и даже пытается говорить, но ведь он же мертв?
Телеканал и запускался с полугодовым опозданием, и студийный комплекс у него недостроен, и контент вызывает у телекритиков большие нарекания. В общем, сомнительный получился с менеджерской и профессиональной точек зрения продукт.
И вот теперь у канала заканчиваются деньги. Гендиректор ОТР Антолий Лысенко так и сказал. Очень откровенно: бюджет канала иссяк. И добавил: «легенда о том, что канал может существовать на пожертвования, не оправдала себя». Потом еще появилась информация, что денег у канала, чтобы продолжать вещание, хватит до сентября, далее неизвестность и надежда на манну небесную или, вернее, бюджетную, или дотации от граждански и патриотически настроенного бизнеса. Ибо граждане в частном порядке содержать ОТР не готовы явно.
Похоже, в основу «бизнес-плана» или там «эффективного менеджерского решения» легло следующее соображение: запуститься на государственные средства, а потом жить на пожертвования. Иначе объяснить, почему канал исчерпал все имеющиеся средства менее чем за полгода работы, не рассчитав, что выделяемых государством денег не хватит до конца финансового года (а с учетом особенностей российского бюджетного процесса надо было рассчитывать и на больший срок) — объяснить дьявольски трудно. Разве только откровенной беспечностью или даже (упаси Бог!) вороватостью тех, кто проект непосредственно реализовал.
Непонятно, кто изначально дезориентировал Анатолия Лысенко и его коллег. Опыты их коллег по краудфандингу (то бишь сбору с мира по нитке на существование телеканала) уже предпринимало сперва СОТВ (прекратило существование) и существующий еще «Дождь». На «Дожде», причем, к проблеме подошли не совсем тривиально: за неимоверные деньги предлагали маечки с логотипом телеканала, посещение съемок программы «Собчак живьем» и даже, кажется, ужин с владелицей «Дождя» Натальей Синдеевой стоимостью в миллион рублей. Все это ощутимого эффекта не принесло.
Российские граждане, насколько можно судить, просто считают телевидение общественным благом, которое должно быть бесплатным. За газеты и журналы они еще готовы платить — они же получают некую вещь. А понимания. Что телекартинка штука дорогая, и за нее тоже надо платить — этого понимания нет. Романтиков с ОТР должно было насторожить еще обстоятельство: если зритель не хочет платить за довольно популярный «Дождь», то что заставит его раскошелиться на никому неизвестное (по крайне мере пока) общественное телевидение?
Да и достаточно было посмотреть результаты опроса, который проводил ВЦИОМ лет пять назад, чтобы понять — затея гиблая изначально. Примерно две трети (даже больше) опрошенных согласились с идеей: общественное, независимое от государства ТВ должно быть. Только платить за него согласились уже менее четверти респондентов. ТВ хотим, а платить не хотим: стоит ли при таких настроениях ждать массовых пожертвований? Вряд ли.
Жертвователи все-таки нашлись. Часть своей зарплаты пожертвовал ОТР профильный министр Николай Никифоров. Еще 100 тысяч перевел глава Роспечати Михаил Сеславинский. 500 рублей пришло от не столь известной женщины из Владивостока — об этих случаях рассказал сам Анатолий Лысенко. Но вряд ли их было существенно больше, и канал на эти средства содержать явно нельзя.
Будущее проекта, таким образом, туманно. В первую очередь потому, что в Общественном телевидении никто не заинтересован. У публики, что жаждет увидеть оппозицию и всяческий беспредел властей, имеется «Дождь», прочие граждане могут или вынуждены довольствоваться федеральными телеканалами. Можно еще смотреть спортивные каналы, мультики по «2х2», «Дискавери» или «Культуру». Все это можно и сейчас увидеть при желании безо всякого ОТР, так что ниша его представляется довольно спорной.
Не менее важный вопрос заключается в том, что и инициировавшее проект государство теперь не заинтересовано в его реальной реализации. Запуск общественного телевидения был анонсирован Дмитрием Медведевым аккурат между двумя крупными столичными митингами на Болотной площади и на проспекте академика Сахарова. Власть в лице кремлевского и белодомовского начальства была растеряна и пыталась хоть чем-то утихомирить площади. Видимо тогда и были извлечены старые наработки, кажется, аппарата Владислава Суркова, о возвращении выборов губернаторов и «Общественном ТВ». Просто чтобы как-то продемонстрировать, что власть не глуха и не слепа. Ну или вообще от общего настроения «непонятно, что делать, совсем, но что-то надо делать».
С тех пор настроения власти всерьез изменились. Стало понятно, что кризис в целом удалось преодолеть и немедленно никто на Кремль с вилами не идет. Да и если пойдет, то дойти ему будет нелегко. Иными словами: никакой растерянности не осталось. Зато риторически начала появляться излишняя самоуверенность. Кроме того, почти целиком изменился кадровый состав на руководящих постах «политического» (и не только) блока администрации президента. Соответственно, у нового начальства свое видение того, как должны развиваться старые проекты.
Прокремлевские молодежки де-факто почти перестали существовать, Общественную палату более стараются в серьезных целях не использовать, слегка поменялся расклад в политтехнологических кругах, работающих на власть.
Неудивительно, если и Общественное телевидение падет жертвой этих пертурбаций. По сути, оно не востребовано никем: ни гражданами, ни властью, ни «партией власти» или иными парламентскими партиями, ни даже оппозицией (некоторые активисты которой не так давно поговаривали о создании «оппозиционного телевидения»).
Обществу не нужно Общественное телевидение, как это ни парадоксально звучит. Не нужно оно и политикам. Стало быть и никаких проблем оно решить на данный момент не может. В таких обстоятельствах деньги на него могут и не найтись, если, конечно, профильные органы власти не прикрепят к нему какой-нибудь не чуждый им бизнес, которому популярно объяснят важность социальной ответственности бизнеса и актуальность проекта.
