Неделя прошла в попытках интерпретирования наблюдаемого и наблюдении интерпретируемого. Причем относительно физических параметров наблюдаемого особенных разногласий не было. На вкус, цвет, по запаху и на ощупь это всё была явно какая-то гадость, вроде манежного погрома. Однако в интерпретациях совсем вроде и не гадость, а скажем, точка сборки русской нации.
«Народ готов к русификации режима, к чаемой еще с царских времен "Национальной России", где и все коренные малые народы будут чувствовать себя уютно под крышей имперского всечеловечного русского народа, - такой вот вывод по следами событий делал, например, автор газеты «Завтра». Умиляясь, очевидно, и тому, как в Москве уютно метелят случайно попавших под горячую руку коренных представителей. В том же русле проходили и многие дискуссии на ТВ. Причем, главный редактор газеты «Завтра» А.Проханов, всегда был тут непременным гостем. Он театрально злился, надувался, как помидор, обвиняя всех в либеральной провокации и в том, что ему затыкают рот… И тут же с криками и воплями оказывался в следующей передаче.
Не менее противоречиво выглядела и позиция его оппонентов - «демократической общественности». Будучи даже более интернационалистической, чем коммунисты распавшегося Советского Союза. И более проникнутой духом федерализма, чем даже федеральное правительство. Она выступала единым фронтом против фашизма. Но ее безусловно заслуживающее всякое уважение борьба за равные правы всех граждан России, очевидным образом игнорировала то, что с этими гражданами импортируются к нам в столицу и наркопреступность, и бандитизм.
Согласен, своего «добра» и у нас тут хватает, но к своему + не свой = проблема в квадрате, а не ее уменьшение. И в этом, видимо, кроется корень бед, почему демократический либерализм не находит себе социальной базы. Может, если признать, что Кавказ – не Россия, и Азия – не всегда Россия, а «граждане России» - вообще никакие не граждане, а Гуляй-поле, хоть с и паспортами ходют, можно будет выйти на какую-нибудь менее фантазийную концепцию?
Концепция «народного гнева на Манеже» (против продажных следователей, отпустивших убийц), с которой одновременно соглашаются и либералы, и патриоты, и оба наших президентов, и еще 18% населения, очевидно, подрывает концепцию растущего национализма. А с ней и концепцию вины частью уже ушедших на пенсию либералов 90-ых. В погромах 2010-гочем на 47 минуте «Поединка» обвинил их снова публицист Павел Святенков.
Но если даже отвлечься от того, что непонятно, кто такие либералы, в чем их вина, или от того, что невозможно проследить, как ложные теоретические воззрения, допустим, Гавриила Попова или Марка Розовского проникают в широкие массы футбольных фанатов, так ведь десять лет в стране правят сплошь государственники.
А кроме того, вот есть интересный фоторепортаж: записной погромщик рядом с полковником Бирюковым. А вот и его дальнейшие, по слухам, координируемые перемещения внутри поля погрома. Есть от чего родиться подозрению, что, может быть, и не было никакого «погрома». Как и народного гнева. Как и «национально-социального страдания, выраженного свирепыми способами» (Проханов).
А есть, как отмечают многие, небольшой любительский спектакль. Такой же, кстати, как в братской Белоруссии, когда при подведении итогов якобы свободных выборов десяток невесть откуда взявшихся погромщиков бьют стекла в парламенте, а потом власти кладут лицом в снег всех экс-президентов и… предотвращают оранжевую революцию. Что тут является репетицией чего и чему станет репетицией в будущем можно только гадать. Впору поехать и крыше. «Этот «мятеж» буквально переместил нас в политическое зазеркалье, в мир теней. Жизнь теряет цвета и мерность – мы погружаемся в серое, мутное, буквально плоское состояние, с каждым шагом, проваливаясь в муторную бесконечность, как в зыбучие пески или трясину».
Красиво, но, увы, не дочитал.
***
Из других интерпретируемых кажимостей следует отметить арест старика Квачкова, который, оказывается, тоже готовил военный мятеж. И тоже с целью захвата власти. Вообще, стабилизация заканчивается у нас каким-то огромным количеством готовящих, но не доведенных до конца мятежей! Притом, что мы опять как бы попадаем декорации театра. На полном серьезе судья читает, что, оказывается де, где-то Квачков тренировал отряд арбалетчиков в составе одного человека. Арбалетчики эти (или арбалетчик, если он в единственном числе, но для театра-то неважно, сколько людей изображают толпу, в России очень развито понимания условного) должны были выдвинуться из различных населенных пунктов и пешим строем двинуться на Москву.
Где-то через месяц дойти, стенобитной машиной (до часу Х прикопанной в Александровском саду) проломить стену Кремля и посадить на престол Лжевладимира. Квачков, кстати, тоже Владимир.
Дальше еще страннее. Вернее, какой ход, прямо «Декстер»! В результате, по подозрению в организации мятежа суд заключает старика Квачкова в узилище, но символически до дня армии и флота 23 февраля! Чтоб, значит, он вышел оттуда и все у него получилось, не иначе. Ведь армия-то как раз и соберется в этот день в Краснокаменной!
***
Война прямых линий премьера и президента, братание премьера с потенциальными мятежниками и фашистами на могиле Свиридова (это если в концепции «Манеж как мятеж»), или же с «товарищами по оружию, нелегалами, которые положили всю свою жизнь на алтарь Отечества» (если в концепции антиоранжистского спектакля) не сильно прояснили ситуацию.
Запомнились фразы. Путин: «…я 10 копеек не дам за здоровье человека, который, приехав из средней части России в республики Северного Кавказа, невежливо обойдется там с Кораном».
Чем ни признание воцарения в федерации права кулака? В одном месте 10 копеек не дадут за сомнение в истинности Корана. В другом – Библии. В третьем – «Единой России». В четвертом - за то, что косо посмотрел на мой «Опель». В пятом – за то, что поковырял в носу. Семья из Барнаула сжигает себя, чтоб не сдаваться живыми судебным приставам, бомж убивает бомжа, уличив в воровстве. Шпионка возглавляет молодежное движение. Это фаза распада всего, и президент-юрист-модернизатор, восхищенный тем, что в стране наконец появились нового типа лампочки, лишь слабо что-то возражает.
Как человек, он мне симпатичен, но проблема в том, что понять, что он возражает, можно только с помощью шпионской «Энигмы», а «Энигма» - железная машинка.
