Врага свободы печати вдруг нашли журналисты «Известий». Враг страшный, коварный и опасный для всех свободных людей — пресс-секретарь премьер-министра России Наталья Тимакова. Она на каком-то недавнем совещании, как уверяет газета, ополчилась на то, что в «Известиях» много заметок на основании внутренних документов с грифами «для служебного пользования», а то и вовсе «секретно». И даже пригрозила подключить специальные службы, дабы узнать, кто такой нехороший. В этом издание и увидело угрозу свободе СМИ.
Тут стоит процитировать: ««Известия» выходят уже почти век. Судьба издания неразрывно связана с историей страны. На своем долгом веку оно повидало много. И многих. Мудрых редакторов, талантливых журналистов. Ретивых и не очень чиновников. Иных уж нет, а те далече. А в газете по-прежнему из новостей делают «Известия»». Рубленные фразы, точки, не хватает только многоточий и восклицательных знаков (вопросительных в избытке в пассаже перед процитированным). Это — фирменный стиль советской журналистской публицистики. Умерший жанр фельетона, журнал «Фитиль» и перестроечная журналистика «о судьбах страны». Тут нет ничего хорошего или плохого, просто даже на колумнистику дня сегодняшнего текст не похож — он другого жанра и времени.
Жанр в данном случае очень важен, именно он задает рамку для восприятия. Наталья Тимакова в этой версии предстает забывшим свое место бюрократом, мелким самодуром и врагом свободы. Пафос публикации дорисовывает портрет «испорченного» чиновника, не помнящего, чем он собственно должен заниматься, а именно — о служении народу и стране.
Меж тем суть заявления Тимаковой совсем в ином. Ей хотелось (хотя наверняка форма заявления была не самой красивой) оградить вверенное ей пространство от несанкционированной передачи информации вовне. То есть, выражаясь проще, от «сливов» и утечек в прессу. Опасаться в таком случае должны не журналисты, что пишут что-то по документам, а те, кто им эти документы передал. Именно этим людям грозит внутреннее расследование или, по версии «Известий», даже внимание неких спецслужб.
В этом смысле праведный гнев журналистов не вполне оправдан. Речь идет о довольно стандартном желании чиновников, чтобы из их ведомства ничего не утекало. А уж тем более всякие сведения, которые могут быть и впрямь интересны общественности. По всему миру бюрократы имеют тайны, часто отличные от служебных. За иными решениями правительства можно легко усмотреть иные, не общественные интересы и такого рода информация, будучи преданной гласности, угрожает персональной карьере чиновника или даже грозит правительству, администрации или даже политическому режиму в целом.
Зависит, конечно, от конкретной информации, но бюрократия берет за правило принцип «меньше открытости, если это не в наших интересах». Только за 2012 год топовые чиновники предприняли две попытки побороть заразу утечек информации, о которых (о ирония!) стало известно журналистам. Это, разумеется, не считая многочисленных внутренних расследования по фактам «сливов» и санкционированного подсвечивания закрытой информации прессе.
Весной 2012 года Игорь Сечин, тогда еще вице-премьер правительства, осерчал на те же «Известия» и «Ведомости». «Известия» получили информацию о проверке доходов менеджеров госкомпаний, «Ведомости» - письмо Эльвиры Набиуллиной с критикой предложений Сечина по отказу от приватизации госактивов. Сечин тогда, в рамках борьбы со «сливами», предложил запретить создание электронных копий правительственной переписки.
Летом другой вице-премьер и глава аппарата правительства Владислав Сурков создал в правительстве (об этом стало известно «Форбс.ру») целую комиссию по борьбе с утечками. Происходило это, что характерно, на фоне публикации в интернете фильма о начале войны с Грузией 2008 года, в котором бывшие и действующие военные жестко критиковали Дмитрия Медведева. И примерно тогда же в СМИ активно просачивались документы об аппаратном противостоянии Игоря Сечина и нового куратора ТЭКа в правительстве Аркадия Дворковича.
Несмотря на усилия и желания чиновников остановить утечки, поставить барьер для них раз и навсегда в принципе невозможно. Тайные операции ЦРУ в 50-70-х годах стали известны в результате утечки в СМИ. Про проект Wikileaks и опубликованную им дипломатическую переписку — даже поминать неудобно. В эпоху информации идея, что можно все хранить в строгой секретности — не более, чем иллюзия, причем иллюзия небезопасная.
В российской практике утечки — самое обычное дело и от мировой практики мало отличается. «Сливы» становятся неизбежным следствием не столько журналистской добести и таланта, сколько аппаратных войн или персональной заинтересованности бюрократа в обнародовании какой-то информации. Надо немного осложнить жизнь конкурентам — надо дать утечку в прессу. И пользуются этим механизмом если не все, то большинство чиновников и прочей медиа-обслуги власти.
Есть еще и феномен «неравнодушные граждане во власти» (так, по официальной версии, выплыли документы Wikileaks), и сливы по мотивам мести бывшему шефу, и вариант с торговлей внутренними документами. Да много мотиваций, почему «страшно секретные» документы просачиваются в прессу. Попытки бороться каким-то универсальным образом ни к чему не приводят. Поскольку слишком разные люди и по разным причинам. И чиновникам остается только жаловаться и пытаться вновь и вновь остановить утечки. Что и сделала Наталья Тимакова. Тут бессильное негодование превалирует, а не попытка удушить свободу прессы.
