17 июня 2016 г. в рамках совместного цикла Университета КГИ и «Полит.ру» – «КГИ: идеи и лица» состоялась встреча-диалог с руководителем программы «Российская внутренняя политика и политические институты» Московского Центра Карнеги, членом Комитета гражданских инициатив Андреем Колесниковым на тему «Перспективы взаимоотношений общества и государства после 2018 года».
Колесников выбрал в качестве рубежа год следующих президентских выборов. Хотя это может показаться условной вехой, по мнению Колесникова, эта условность, в основе которой лежит символика перемен, сама по себе может создать ситуацию, в которой перемены будут неизбежны.
То, что будет происходить до 2018 года, довольно предсказуемо: это будет подготовка к выборам. Базовая цель нынешней элиты – сохранение власти. Хотя люди сейчас все больше затягивают пояса, никаких эксцессов, скорее всего, не будет: резкие движения бессмысленны и рискованны. Таким образом, та система, которая существует сейчас, благополучно дотянет до 2018 года.
Выборы тоже пройдут предсказуемым образом, и власти это понимают. Независимо от того, насколько свободными будут выборы, на данном этапе избиратели все равно проголосуют за них. Это связано с тем, что реальной политической альтернативы им сейчас нет. Люди в массе своей будут голосовать за тот же руководящий состав просто из страха, что его смена может сделать ситуацию еще хуже. Если эти выборы будут более честными, чем предыдущие, вероятно даже, что эта система обретет больше легитимности.
Но если власть работает плохо, то она теряет легитимность, полученную благодаря выборам. Сегодняшняя политическая элита, конечно, хочет остаться у власти и в течение последующих шести лет. Между тем, пока непонятно, как она собирается этого добиваться. Сейчас в России демократия преимущественно замещается популизмом, когда делается ставка на большинство (в то время как демократия – это, в первую очередь, про представленность меньшинств). Те люди, интересы которых никак не защищаются, недовольны, и их недовольство не удовлетворяется.
Но на нынешнем этапе властям это сходит с рук за счет того, что появился объединяющий большинство фактор – присоединение Крыма. «В этом смысле, - сказал Колесников, - понятие "Путин" синонимично понятию "Крым"». Но от нового президента (даже если это повторное избрание) будут ожидать уже новой объединяющей идеи.
Сейчас завершается очень тяжелый и неопределенный период, после которого нужно будет предложить что-то более жизнеутверждающее. Страна пережила кризис, и социальный контракт стал очень плохим. Крым оказался в своем роде компенсацией в обмен на обеднение и общее ухудшение условий. В этой роли он продержится до 2018 г. Но потом потребуется нормальный контракт, при котором государство все-таки возвращается к своим социальным обязательствам.
У нынешнего государства есть и еще одна большая проблема: огромный государственный сектор, в который входят как собственно государственные корпорации, так и квазичастные компании. Это создает на рынке труда дисбаланс, в результате которого людям становится все труднее зарабатывать достаточное количество средств для обеспечения себя и семьи.
В такой ситуации главными важным источником средств для семей оказываются пенсии. Колесников привел в качестве ситуации пример семь, в которой имеется работающий отец, мать-домохозяйка и бабушки и дедушки. Допустим, кормилец даже не потерял работу в кризис, но зарплата сильно сократилась, а найти себе подработку он не может. В итоге главными кормильцами становятся пенсионеры. При этом пенсии не индексируются, и в итоге получается замкнутый круг.
Таким образом, после 2018 г. большинство (то самое нынешнее большинство путинского консенсуса) будет ожидать чего-то более конкретного, чем символика и риторика. Если эти ожидания не будут удовлетворены, может начаться делегитимация власти.
Большинство будет требовать от правителей как минимум того же, что было в начале тысячелетия (экономического роста, стабильности, повышения зарплат). Но для этого нужны средства. Даже если нефть подорожает до прежних значений, это не решит проблему, потому что пока продолжался кризис нефтяного рынка, конкуренция в сфере энергетики тоже выросла.
Одной только символикой, считает Колесников, после 2018 года накормить народ не удастся. В новой ситуации нужно будет раздавать свободу и прекращать коррупцию. Политической воли к этому пока нет. Кроме того, осуществить это в рамках нынешней системы будет трудно, так как для этого потребуется отмена многих политических решений, принятых в последнее время, потому что они тормозят экономику. Среда должна становиться более свободной, потому что, например, инновации в неволе не размножаются. Это значит, что дальнейшая политика должна делать ставку на свободу, в том числе свободу развития технологий.
В качестве одного из вариантов развития событий Колесников предложил возможность отделения общества от государства. Государство становится всё менее эффективным и не удовлетворяет потребности общества. Общество начинает помогать себе само в формате самоорганизации. Государство этому препятствует (одним из таких препятствий стало введение закона об иностранных агентах). Но некоторые форматы самоорганизации на низовом уровне, тем не менее, работают. Пока эти процессы далеки от политики и больше занимаются конкретными бытовыми проблемами (например, застройкой на местах). Но постепенно этот процесс может стать более политическим, особенно если образуется вакуум объединяющего импульса после 2018 г. Подробнее об отделении общества от государства Колесников рассказывал в своем интервью Полит.ру (часть 1, часть 2).
Таким образом, президентские выборы – это знаковый рубеж, в связи с которым будет проще начать что-то требовать. Если переизберут Путина, то нужно будет сделать так, чтобы общество поверило в обновленного Путина. Должны начать расти зарплаты и должно улучшаться качество жизни. А у государства видения будущего нет. Оно, скорее всего, предпочло бы жить так же, как раньше, но время программ, стратегий и всеохватных идеологий прошло.
Колесников подчеркнул, что в России сейчас нет спроса на идеологию, и это отчасти перекликается с процессом, начавшимся на Западе. Сейчас отсутствие идеологии в плане продвижения власти компенсируется попытками решать проблемы конкретных людей на местах, потому что спрос на конкретные действия гораздо выше.
На Западе, в свою очередь, появляется избиратель без особых партийных и идеологических пристрастий. Такие избиратели реагируют, прежде всего, на яркие слова и на новые лица. Это так называемые «блуждающие избиратели», которые принимают решение прямо на избирательном участке. Это напоминает и сегодняшнего российского избирателя. На избрание все больше влияют ситуативные причины. В этом смысле очень трудно предсказать, какой имидж лидера будет пользоваться спросом на момент выборов.
Тем не менее, массовых политизированных протестов не будет – как раз потому, что нет консенсуса. В этом смысле власть совершенно напрасно боится российского «Майдана».
Здесь в ходе беседы был отмечен тот момент, что Россия в принципе очень не похожа на Украину, так как в этих двух случаях имеет место совершенно разная политическая культура. Собственно, поводом к Майдану послужило наличие конфликта с элитным консенсусом (от кого дистанцироваться и с кем сближаться). В России нет такого пункта, по которому есть полный элитный консенсус и который можно было бы радикально нарушить.
Одной из главных тем обсуждения во время встречи стал Крым в плане его символики. Этот вопрос был поднят по инициативе аудитории и в итоге оказался плодотворным основанием для дискуссии.
По мнению Колесникова, Крым стал «серьезной внешнеполитической проблемой России на годы вперед», потому что сложившаяся ситуация долго будет омрачать отношения между Россией и Западом. С другой стороны, вернуть Крым Украине тоже невозможно, потому что это будет выглядеть как полная капитуляция. Простого решения, считает Колесников, тут нет. Напомним, что в мае прошлого года во время встречи-диалога с Игорем Юргенсом и Павлом Демидовым Юргенс сказал, что проблемы в связи с Крымом нет, потому что в этом случае может сработать давно испытанный механизм заморозки: сначала конфликт замораживается, потом, через некоторое время, проводится повторный референдум под пристальным наблюдением ОБСА, на котором 80% крымчан, скорее всего, совершенно сознательно и добровольно проголосуют за то, чтобы остаться в России, и вопрос, таким образом, будет снят.
Далее в ходе дискуссии было отмечено, что присоединение Крыма носит скорее символический и ситуационный характер, нежели прагматический. Именно в этом смысле он играет в формировании общественных настроений гораздо более значительную роль, чем, скажем, территории Южной Осетии и Абхазии. При этом, например, Курилы в свое время тоже были символом и средоточием национального амбициозного чувства. Но теперь ситуация изменилась, и Курилы фигурируют в качестве предмета переговоров, не претендуя на статус объединяющей идеи. Аналогичным образом может измениться и статус Крыма.
