Россия мощно погуляла на чужих похоронах. До сих пор в мозгах стоит «белый шум», излучаемый государственным телевидением, а измученная давними обидами (от американцев и прочих «бандеровцев») русская душа требует «продолжения банкета». Но утро уже забрезжило, и надо снова вставать с колен на тяжелую голову.
Как обычно, есть три исторические опции. Можно гульнуть еще дальше налево и продолжить бить посуду в мировой лавке, чтоб день вчерашний окончательно смешался с днем завтрашним. Можно пойти правым путем и начать потихоньку возвращение к подобию привычной жизни. Конечно, что было, то было, и от него уже не уйти, но можно сделать вид, что как бы ничего и не было. И, наконец, можно вообразить, что идешь вперед, на самом деле раскачиваясь на месте, то есть, попеременно двигаясь то вправо, то влево без осмысленной цели.
Россия застыла в привычной для себя позе витязя на распутье из картины Васнецова, только камень кто-то выкрасил в «жовто-блакитные» цвета. Пока Украина голосует за виртуальное будущее, Россия выбирает ту реальность, в которой ей предстоит жить в ближайшие годы. Выбор не так велик, как кажется: между национальной теократией, светским полицейским государством и имитацией государственности. Либерально-демократические сценарии развития на этом этапе российской истории к рассмотрению не принимаются.
Сценарий 1: Перманентная контрреволюция, или Теократическое черносотенное государство
Это достаточно брутальный вариант развития событий, при котором люди, использованные Кремлем для решения тактических задач, возникших по ходу украинского кризиса, берут Кремль в заложники и начинают влиять на стратегию политического и экономического развития России в целом. Украина в этом случае оказывается лишь пробным камнем, не более чем стартовой точкой применения новой доктрины «отбрасывания империализма» от российских границ. Настоящей целью является - ни много, ни мало - мировая революция и установление нового мирового порядка. Неважно – какого, но чтобы Россия была главной. На смену «красному» интернационалу должен будет прийти «черный»: нездоровое объединение всех «здоровых» национальных сил планеты.
В том, что касается собственно Украины, ей в этом раскладе не позавидуешь. Россия встанет на позицию твердого непризнания новых украинских властей (и, соответственно, выборов), кто бы на них ни победил. Это не обязательно будет означать прямую военную интервенцию, но и гарантировать, что она не случится, тоже нельзя. Опосредствованное военно-политическое вмешательство в дела Украины будет только нарастать. Россия сделает все от нее зависящее, чтобы не допустить или, по крайней мере, очень сильно затруднить процесс переформатирования украинской государственности.
России такой вариант развития событий тоже ничего хорошего не обещает. «Собирание земель» - занятие увлекательное, остановиться в этом деле на каком-то конкретном рубеже затруднительно. Поэтому России придется жить в условиях постоянной мобилизационной готовности. А мобилизационную готовность можно обеспечить только за счет эмоциональной экзальтации, которую, в свою очередь, нельзя достичь без повседневного идеологического прессинга. Следовательно, в таких обстоятельствах можно ожидать образования устойчивой идеологической группы, своего рода «коллективного русского аятоллы», который начнет навязывать обществу новую матрицу поведения. Не исключено, что этот «аятолла» в какой-то момент подомнет под себя Кремль, подавит в нем остатки рационального мышления и превратит в слепое политическое орудие реализации своих безумных замыслов, так или иначе выстроенных вокруг идея возрождения СССР и мирового господства. Рано или поздно это приведет Россию (а, возможно, и весь мир) к катастрофе, но где и когда это случится, сегодня предвидеть невозможно.
Сценарий 2: Разрядка – второй дубль, или Светское полицейское государство
При этом сценарии Кремлю удастся сохранить контроль над ситуацией и не допустить того, чтобы порожденные им черносотенные демоны завладели его собственным домом. В этом случае он может поставить перед собой цель – организовано провести «конверсию» своей украинской политики и вернуться в русло «регулярной» политики, сохранив за собой право на боевые трофеи вроде Крыма и оговорив новые условия взаимодействия с Западом. По некоторым косвенным признакам можно предположить, что такой сценарий является дорожной картой в закрытых переговорах между Кремлем и Западом.
По сути, речь может идти о возвращении к идеям эпохи «разрядки», которая стала насущной необходимостью, когда СССР и Запад оказались в «цугцванге» после подавления симптомов «пражской весны» в Восточной Европе. Нынешнему поколению кремлевских руководителей важно вернуться к базовым принципам международной политики этой эпохи, а именно:
- признания де-факто существования в мире двух (или большего количества) социально-политических систем, базирующихся на принципиально разных идеологических основаниях (отсюда неизбежно следуют отказ от концепции «общечеловеческих ценностей» и постулирование лозунга «Россия – не Европа»);
- признание принципа невмешательства во внутренние дела друг друга и, как следствие, локализация и маргинализация темы «прав человека», фактическое ее исключение из практической дипломатической повестки дня во взаимоотношениях России и Запада;
- выделение экономического сотрудничества в «отдельное производство» и его деидеологизация при неизбежном признании Западом права российского правительства на общий надзор над любой внешнеэкономической деятельностью российских хозяйствующих субъектов вне зависимости от их формы собственности (при том, что реальной частной собственности в России до сих пор как не было, так и нет);
- некоторое добровольное политическое самоограничение со стороны России, при котором она воздерживается от наиболее брутальных проявлений национализма и подавления оппозиции (инакомыслия), которые могут шокировать «общественное мнение» на Западе (например, Навальный вместо зоны оказывается интернированным в ссылке или под домашним арестом, словно Сахаров);
- сохраняются открытыми некоторые каналы сотрудничества в гуманитарной области и по ряду глобальных проблем (в том числе, в области борьбы с терроризмом), Россия остается участником системы международных отношений, не превращаясь в страну-изгоя, хотя сама она будет тяготеть в своей политике к этим странам.
Западу при этом сценарии приходится повысить рейтинг России в своей геополитической игре, вернув его временно на уровень, близкий к тому, который имел СССР. Это означает согласие принимать в расчет геополитические обеспокоенности России в особо болезненных для нее точках даже в ущерб своей либеральной миссии. Это должно будет касаться и Украины, где России и Западу придется оговорить условия сосуществования либо в формате «раздела Украины», либо в формате «единой, но нейтральной» Украины. При этом Европа должна будет войти в качестве поручителя в газовые взаимоотношения между Украиной и Россией и участвовать в покрытии украинского газового бюджетного дефицита наравне с Россией. Думаю, что все эти условия не являются секретом для европейских политиков, которые находятся сегодня перед не менее трудным выбором, чем Кремль.
При всем том, что этот сценарий далек от выпестованных российской интеллигенцией 90-х либеральных и демократических идеалов, его в нынешних условиях можно было бы считать весьма оптимистическим и даже позитивным. По крайней мере, он выглядит более выигрышно по сравнению со сценарием «иранизации России».
Проблема с этим сценарием состоит в том, что он трудно реализуем. Причем с каждый днем шансы на то, что его удастся воплотить в жизнь, тают. Возвращаясь к рациональной политике, Кремль оставляет у себя в тылу разогретую им до температуры кипения «прохановско-дугинскую» плазму, состоящую теперь не только из одержимых идеологов и боевиков, которых можно по пальцам пересчитать, но и из миллионов обывателей, которые навесили георгиевские ленточки ровно на те места, на которые двадцать лет назад они же вешали бело-красно-синий триколор. Нет никаких гарантий, что эта «заведенная» до состояния патриотической истерики масса не продолжит двигаться по инерции в ранее заданном направлении даже после того, как Киселев объявит в воскресной программе, что Степану Бандере присвоено звание Героя России посмертно. Политики очень часто оказываются ответственны за чудовищ, которых они приручили.
Сценарий 3: Ни мира, ни войны, или Никакое государство
Этот сценарий кажется самым вероятным. При нем Кремль продолжит стоять «враскорячку», склоняясь то к одному, то к другому сценарию, то делая магические пассы в сторону «русских патриотов», то демонстрируя желание о чем-то договориться с Западом, на самом же деле, перебегая без всякого плана от одной кризисной ситуации к другой и надувая щеки вместо парусов.
В этом случае на вид грозная российская внешняя политика окажется лишь прикрытием хаоса и любительщины. Ни черносотенцы, ни прагматики не окажутся способны проводить свой курс последовательно. Явления энтропии в государственном управлении в такой ситуации будут нарастать лавинообразно, хоть и скрытно, в конце концов, выскочив фурункулом через несколько лет во время какого-то внешне ничем не примечательного кризиса, носящего более субъективный, чем объективный характер. В этом случае Россия завтрашняя сама рискует оказать в положении сегодняшней Украины.
