Авторы досье констатируют наличие устойчивой поддержки боевиков со стороны населения республики и особенно подробно останавливаются на организационной неразберихе, царящей в руководстве силовыми действиями с федеральной стороны. Помимо собственно армии немцы насчитали до 17 "военизированных ведомств", таких как МВД, Федеральная пограничная служба, МЧС, железнодорожные войска и др., которые совершают те или иные действия, плохо согласовывая их друг с другом, что нередко приводит к неоправданным потерям как со стороны населения, так и среди личного состава самих этих ведомств. Проще говоря, иногда они ведут огонь по своим. Кроме того, наблюдается "соперничество при ведении боевых действий, страх перед ответственностью и неспособность к сохранению секретной информации".
Цифры потерь за время чеченской войны с октября 1999 г., приводимые в этом досье, значительно отличаются от официальных. Почти 10 тыс. военнослужащих федеральных сил и более 80 тыс. чеченцев (как боевиков, так и мирных жителей) - такова оценка немецких экспертов, тогда как официальные российские источники говорят о гибели 4,5 тыс. военнослужащих и 14 тыс. жителей Чечни.
Отмечают авторы досье также коррупцию и нецелевое использование средств, направляемых на восстановление экономики и социальной сферы республики.
Прогноз немецких экспертов абсолютно пессимистический - они предсказывают в начале 2003 года новый виток военной кампании.
Любопытно, однако, совпадение появления этого досье и выступления на чеченскую тему такого искушенного, чрезвычайно опытного дипломата и политика, как Евгений Примаков. 10 октября в "Российской газете" появилась его статья "Шесть пунктов по Чечне" , представляющая собой не что иное, как манифест нового политического подхода к решению чеченской проблемы. Декларативный характер этого текста несколько смягчен подзаголовком "Глава из новой книги «Мир после 11 сентября», которая готовится к выходу в свет", однако сам факт отдельной публикации этой главы ( да еще в официальной газете) свидетельствует о том, что примаковские шесть пунктов представляют собой нечто большее, чем просто досужие размышления пенсионера.
Шесть пунктов образуют стройный план урегулирования ситуации в Чеченской Республике. Важнейшая черта этого плана - базисность именно политических решений, тогда как силовым действиям отводится (и это не раз подчеркнуто) чисто инструментальная роль. Недаром пункт пятый гласит: "Политики должны ответственно и самостоятельно вырабатывать решения и активно требовать, в том числе и от военных, их осуществления. Неподчиняющиеся или ведущие собственную игру должны быть отстранены от дел".
Подобно большинству экспертов, Евгений Примаков указывает на то, что "чеченскую проблему нельзя решить одними военными или на нынешнем этапе даже преимущественно военными средствами". И далее он перечисляет знакомые нам признаки несостоятельности прежнего курса на преимущественно силовое подавление сопротивления сепаратистов: боевики по-прежнему активны, значительная часть мирного населения поддерживает их, местная администрация зачастую неспособна самостоятельно организовать борьбу, реальное восстановление хозяйства республики практически не ведется, продолжается казнокрадство, со стороны федеральных военнослужащих допускаются эксцессы, вызывающие дополнительное озлобление населения.
Однако выводы Примакова далеко не так безнадежны, как те, которые представили канцлеру Шредеру немецкие аналитики. Там, где немцы не видят проявлений политической воли для выхода из тупиковой ситуации, он выдвигает свои предложения, которые звучат (с учетом места их публикации) почти как декларация о новых намерениях федеральной власти. За последние месяцы не раз прямо и косвенно всплывала информация о том, что в администрации президента всерьез озабочены проблемой чеченского конфликта и намерены приложить усилия к его улаживанию в контексте подготовки страны к президентским выборам 2004 года. Очевидно, что сделать это можно только радикально сменив подход к ситуации. То, что параметры нового курса оглашаются устами Евгения Примакова - человека весьма авторитетного, но в то же время напрямую сейчас к власти не причастного, - свидетельствует об осторожности инициаторов поворота, понимающих, с какими трудностями придется столкнуться, прежде чем удастся реально оттеснить от управления ситуацией "партию ястребов". Не приходится надеяться на то, что обрисованная Примаковым схема будет легко принята всеми и быстро заработает. Как известно, администрация президента не всесильна. Но в данном случае цена вопроса очень высока, поэтому обратим пристальное внимание на предложения Примакова. Весьма вероятно, что их дух в чем-то определит будущее.
Итак, первый пункт - лишение боевиков поддержки со стороны мирного населения. Это первая заповедь борьбы с партизанской войной. Конкретных мер Примаков не предлагает - только ставит задачу и констатирует, что нынешняя надежда на "отрыв чеченцев от террористов через передачу полномочий по местному самоуправлению и обеспечению безопасности в населенных пунктах" не приводит к успеху, поскольку слишком сильны "противоречия в целом чеченцев с федералами".
Пункт второй провозглашает основным средством умиротворения активных сепаратистов именно переговоры, и только во вторую очередь - силовые удары по тем, кто не переговоры идти отказывается. "Очевидно, что без переговоров с полевыми командирами, хотя бы с некоторыми из них, линия передачи исполнительной власти чеченской стороне по местному самоуправлению и созданию местной безопасности не восторжествует", - говорит Примаков.
Дальнейшие его рассуждения заставляют читателя сильно сомневаться в политическом будущем нынешней чеченской администрации во главе с Ахматом Кадыровым. Излюбленную Кадыровым идею выборов, которые, по его мысли, должны обеспечить ему легитимацию не меньшую, чем та, которой пользуется в глазах населения Аслан Масхадов, Примаков отметает."Еще не создана ситуация, при которой можно было бы, как в других субъектах федерации РФ, передать власть местным силам. Они еще далеко не окрепли для того, чтобы сразу после выборов окунуться в борьбу с боевиками. А в наиболее острой форме эта борьба может быть остановлена лишь в результате переговоров. Таким образом, выборы в Чечне не могут рассматриваться в качестве их альтернативы", - пишет он.
Пункт третий посвящен выбору субъекта переговорного процесса: "Совершенно ясно, что до начала переговоров нужно потребовать от чеченских представителей публично отмежеваться от террористических акций. В случае отказа конкретного переговорщика с чеченской стороны от этого условия переговоры с ним перестают быть возможными - следует искать среди чеченских командиров тех, кто будет готов принять это обязательное требование". Заметим гибкость этих формулировок, значительно отличающихся от железобетонных заявлений о том, что Масхадов, например, является преступником, объявленным во всероссийский розыск, и потому не может даже рассматриваться в качестве стороны в переговорном процессе.
Четвертый пункт посвящен важнейшему условию победы над сепаратизмом - его изоляции от подпитки извне - из-за границы и с территории смежных регионов России. Здесь рекомендации Примакова звучат чрезвычайно жестко и именно в этом пунктре его позиция может вызвать, видимо, наибольшее количество нареканий. "Следует предпринимать, используя федеральные рычаги, решительные превентивные административные, политические, экономические, а при необходимости и военные меры против сепаратистских сил на российской территории вокруг Чечни, - пишет он. - Особого внимания заслуживает Ставропольский край, административная граница которого с Чечней должна быть основательно укреплена, а все подозрительные лица, пересекающие эту линию, проходить через фильтрацию. Мера эта, несомненно, временная, но она должна осуществляться вплоть до окончания чеченского кризиса".
Пункт пятый, помимо уже упомянутого требования полной передачи руководства процессом урегулирования в руки политиков, содержит не раз предлагавшуюся меру - учреждение подобия поста генерал-губернатора Чечни (в современной терминологии - представителя президента), которому передаются все полномочия по руководству и политической, и военной, и экономической жизнью республики. "Этому лицу должны быть переподчинены находящиеся в Чечне и части Министерства обороны, и войска МВД, и органы ФСБ, и местные административные власти, - говорит Примаков. Единоначалие с прямым выходом на В.В. Путина избавит от несогласованности в действиях, подтянет дисциплину, повысит ответственность всех, кто занимается Чечней". При этом Примаков - опытный руководитель, бывший премьер, вынужден специально останавливаться на одной прискорбной особенности отечественной управленческой культуры, которая уже не раз приводила к искажениям при осуществлении рождавшихся на самом верху замыслов: "Доклады руководству в Москве всех служб должны быть предельно честными, неприукрашенными".
И, наконец, шестой пункт предполагает обеспечение широкой международной поддержки действий российской власти в Чечне и, соответственно, моральной, политической, организационной и финансовой изоляции сепаратистов. "Нужна целенаправленная работа по чеченской ситуации не только с руководством международных организаций и лидерами зарубежных государств, но и с общественностью, особенно тех стран, которые заявили о поддержке американских действий против терроризма", - говорится в статье.
Нельзя не отметить близость многих пунктов "плана Примакова" к тому плану, который был еще в начале 2001 года представлен президенту лидером Союза правых сил Борисом Немцовым. Тогда Немцову было обещано, что его предложения "будут прорабатываться" в администрации президента. С тех пор изменилась ситуация в самой Чечне, и в Кремле, и в мире в целом, и нынешние идеи, провозглашаемые подчеркнуто политически нейтральной фигурой, имеют гораздо больше шансов на реализацию.
