Коллега Кристофер Джонс еле прорвался из Бостона в Принстон. Сотовые не работают, поезда плохо ходят, самолеты летают с перебоями. Но ничего, как-то выбрался. Первые его слова были, когда он увидел меня: «Это были чеченцы!». Ну, понятно, Кристофер – ученый, знает разницу. Иные коллеги-американцы радостно сообщали мне: «Они были русскими!». Братья Царнаевы оказались каким-то загадочным кейсом для американского сознания. Очень долго американцам объясняли, что где-то на Кавказе есть «маленький свободолюбивый народ», который угнетают, и он сопротивляется. И вдруг такое – не арабы, не талибан, а «маленькие свободолюбивые» террористы. Бомба в кастрюльке. Ислам что ли виноват? Православная публика примерно так и считает. Дескать, «меч в колыбели», Коран виноват, слишком сильная религия, не отделенная к тому же от политики. У нас, кстати, тоже – не отделенная, отчего вся ругань вокруг религиозных тем. Но ругань вялая, ибо культура одна – постсоветская.
Я обычно американским коллегам объясняю, что кавказские горские сообщества с тейповой структурой, с суфийскими тарикатами и оборонным сознанием – это как бы «недо-структура» в рамках имперской системы. В до-имперском виде они вполне самодостаточны. А тут оказывается, что внутренних ресурсов мало, есть обычаи грабежа, аутсорсинг своего рода, плюс архаическое представление «свои-чужие»… Идея самодостаточности культурной и несамодостаточности экономической. Социально они мимкрируют, адаптируются. Надо как-то выживать. Как только экономическая модель существования становится малоэффективной, начинается «набег». У нас это и фальшивые авизо, и еще что-то.
Но хуже всего, когда в этой фазе им в качестве объяснения попадается фундаментальный ислам. Это хуже спички на автозаправке. Было же все просто – есть чужие, у которых много власти и денег, они виноваты в том, что у правоверных их мало. Но вместо горского решения – уйти в набег – фундаменталисты предлагают решение – «отомстить» во имя великих ценностей. То есть решение религиозно-психологическое вместо экономического. Вот и вся подоплека. Тут рецепт только один есть – вовлекать в экономическую деятельность, иначе всегда найдется фундаменталистский «Миша-имам», который, кстати, совсем не чеченский горец, а армянин.
Чтобы закончить тему «виновности» ислама, надо сказать еще одно: ислам – очень разный, почти как христианство. В нем много течений и много интерпретаций. Суфийская концепция исключает агрессию вовне, а фундаменталистская – нет. Это разная интерпретация понятия «джихад», разное понимание оппозиции «умма»… В Коране, как в любом профетическом тексте, есть разные вещи, но радикальность кораниста – это радикальность семитского, точнее, ветхозаветного типа. Вроде той, что двигала Моисеем или Илией, который убил 5000 жрецов Ваала за идею единобожия. Сильная вера, сильная догматика, сильная накачка политейи, малая структурность общества и как следствие – священная война. Я думаю, что не в исламе все-таки дело.
Кстати, в самом американском обществе есть и свои фундаменталисты. Разные движения за «белую власть», общества любителей оружия, реднековские (redneck) клубы и ассамблеи сторонников радикального переустройства страны. Полицейский останавливает машину с бабушкой 78 лет, вооруженной до зубов. «Вам не страшно?» Старушка, поигрывая смит-вессоном: «Теперь – нет» … Есть в Америке и религиозные фундаменталисты, вплоть до меноннитов и амишей, отвергающих мирскую современную культуру с ее развратом и мондиализмом, свадьбами геев и другими чертами радикального модерна. Однако все они остаются на периферии американской социальной палитры и никак не навязывают свои взгляды другим людям. Это результат выстроенной общественной структуры, где четко разделены сферы.
Но думать интересно в сравнении, да и коллеги нет-нет, да и скажут, что-де «Russians» виноваты в деле Царнаевых. И отчасти это правда, именно русская имперская культура вытащила горские народы на имперское пространство и, не дав им удобных и доступных способов встраивания в структуру, спровоцировала на проецирование горских обычаев вовне. И уже на все это наложился турецкий или, скорее, персидский радикальный ислам. Как ни странно, структура Советского союза в силу индифферентности к традиционным религиям давала горцам возможность как-то встраиваться. А российская современность с ее бесструктурностью с одной стороны и претензией на религиозную идентичность вызывает возврат назад и бегство в удобный мир схем, порожденных конфликтами на средневековом Ближнем Востоке. Русская культура и русская история, сама лишенная структурной оси в ходе модернизационной ломки, не смогла толком встроить их в себя. И возникла жесткая реакция социального организма, нечто вроде болезни. Поэтому да, Царнаевы – Russians в каком-то смысле.
Но ведь американская система «плавильного котла» должна как раз способствовать быстрой и легкой ассимиляции. В принципе да, но не на этот раз. Оказалось, что Царнаевы в отличие от своего родственника Руслана Царни, удачно женившегося и ассимилировавшегося, вернулись к российскому типу существования горцев в «как бы» неструктурированном обществе. У иммигранта в Америке существуют две стратегии: ассимиляция или поиск ниши. Ниши есть у русских, китайцев, индийцев, армян и сирийцев, но кавказцы не хотят искать ниши. Похоже, у Царнаевых не получилось ни того, ни другого.
Поэтому, объясняю я американским друзьям и коллегам, дело не в «плохом» исламе, не в кавказском «гене агрессии», а в негибких и устаревших социальных стратегиях. Раньше эти столкновения приводили к войнам, а теперь конфликт как бы ушел на уровень отдельных семей или небольших групп. Но от этого не легче – ни мне, ни американским коллегам.
