Есть в Польше недалеко от украинской границы такой город: Пшемышль. По польским меркам – провинция. Но даже для Польши, в которой есть Краков, Гданьск и Старо Място в Варшаве – это удивительно красивый город. Очень тихий, спокойный, приветливый, уютный – заповедник австрийской имперской архитектуры. Для тех, кто понимает – такая маленькая Вена. Или Львов, если отмыть, реставрировать и обиходить. Пшемышль не просто маленький, а очень маленький. Если подняться на холм Татарский Копьец, то весь город помещается в поле зрения сразу. Можно не вертеть головой.
Город этот имеет славную историю. Например, чрез него не без приключений ехал на фронт бравый солдат Швейк. О чем свидетельствуют памятник ему на площади и переулок его же имени. Вот объясните: может ли город быть плохим, если в нем есть памятник Швейку? Но Швейк ехал на войну, а как раз Первая Мировая сделала Пшемышль в свое время известным каждому жителю Российской империи. Под историческим именем Перемышль. Крепость Перемышля русская армия штурмовала несколько месяцев и в итоге взяла. На полях Западной Галиции остались лежать почти полтора миллиона русских солдат. Но недолго Перемышль был русским, вскоре город был потерян, а по итогам войн – Первой Мировой, гражданской – у нас, и советско-польской Перемышль снова стал Пшемышлем и вошел в состав Польши.
В 1939 году в результате известных событий в Пшемышль вошли части РККА. Собственно, на тот момент для Советского Союза город принципиального значения не имел, но так было удобнее провести новую границу с Германией по естественному рубежу – по речушке Сан, которая протекала как раз по городу. Так восточная часть Пшемышля стала Перемышлем и вошла в состав Украинской ССР, а западная стала называться Премзель и вошла в состав генерал-губернаторства, ну а если проще, то в состав Третьего Рейха.
В 1940 году вдоль границы началось интенсивное строительство так называемой «Линии Молотова». В применении к Перемышлю и окрестностям – 8 укрепрайона. Укрепрайон должен был состоять из отдельных узлов обороны, каждый из которых состоял из опорных пунктов. Опорный пункт же представлял собою сложнейший комплекс железобетонных сооружений, называемых общим словом ДОТы, которые перекрестным орудийно-пулеметным огнем делали невозможным любую попытку прорыва «в лоб», причем все это великолепие должно было сопровождаться иными оборонительными сооружениями колючей проволокой, рвами, надолбами, эскарпами, минными полями. Если бы весь этот комплекс был бы готов, то… Но этого «бы» не случилось. Объективные возможности советской экономики, нехватка квалифицированных кадров, вечный отечественный строительный и организационный бардак, чрезмерно короткие заданные сроки – все это привело к тому, что к началу войны значительная часть укрепрайона еще и не начинала строиться. Но что-то построено было: по флангам укрепрайона и в самом Перемышле – прямо на берегу Сана встали орудийно-пулеметный капонир и пулеметный полукапонир. Они прикрывали подступы к стратегическому железнодорожному мосту через Сан.
К началу войны в Перемышле практически не было регулярных войск. Границу прикрывал 92-ой погрантряд, в самом городе были заставы, штаб погранотряда находился в самом Перемышле. Мост и иные объекты охранял гарнизон 66 полка 10 дивизии войск НКВД по охране железнодорожных и особо важных промышленных объектов. Еще в городе были штаб 99 стрелковой дивизии, комендатура и гарнизоны ДОТов на берегу Сана. Вот, в общем-то и все. Правда пограничники уже были в полной боевой готовности – за несколько дней до начала войны они получили соответствующую директиву, а гарнизоны ДОТов занял свои боевые места, согласно опять-таки директиве из штаба округа.
На немецкой стороне сосредотачивались части двух немецких дивизий.
22 июня в три часа прошел последний товарняк из СССР. В 3-30 по городу начался артобстрел. К мосту бросились штурмовые отряды немцев. На той стороне их ждали пять пограничников во главе с младшим лейтенантом Нечаевым, а также постовые бойцы-железнодорожники. Как только немцы пересекли белую полосу госграницы, по ним был открыт огонь. После нескольких попыток лобового штурма немцы поняли, что мост взять не смогут. Первые попытки немцев форсировать Сан тоже не удались: их накрыло огнем из ДОТов. В общем, началась война.
Связь погранотряда с частью застав была потеряна сразу, связь с Киевом была неустойчивой.
Положение было сложным и потому, что наши солдаты дрались на чужой территории. Поляки имели основания не любить «оккупантов», украинское население находилось под сильнейшим влиянием ОУН. Помощи от местных ждать не приходилось.
К вечеру 22 июня немцам удалось занять почти весь Перемышль. Младший лейтенант Нечаев после того, как его подразделение погибло, а немцы смогли прорваться к его позиции, взорвал себя и врагов гранатой. ДОТы на Сане продолжали драться.
Сопротивление городского гарнизона позволило командованию вывезти из города ценности Госбанка, документы, частично – семьи офицеров. На следующий день сводный батальон пограничников и красноармейцев 99 дивизии под командованием старшего лейтенанта погранвойск НКВД СССР Григория Поливоды нанесли контрудар. После жестокого боя немцы были выбиты из- советской части города и отброшены за Сан. Боевые действия были перенесены уже на территорию Генерал-губернаторства. То есть на территорию Рейха. Таким образом, Перемышль стал первым советским городом, отбитым у немцев, а город Премзель на западном берегу Сана – первым вражеским городом, захваченным нашими войсками.
26 июня военный комендант и начальник гарнизона Перемышля ст.лейтенант погранвойск Григорий Поливода совершил церемонию похорон павших советских бойцов на площади Мицкевича (площадь Рынка Старого города). В общем, в боях за Перемышль погибли до 40 советских солдат и около трехсот – немецких. Город обороняли до 27 июня. Потом пришлось отойти. Немцы уже прорвали нашу оборону севернее и южнее и рвались ко Львову. Возникла угроза окружения. В капонире на Сане остался гарнизон лейтенанта Чаплина. Они дрались до 30 июня. Потом все погибли. Надо сказать, накануне войны, в июне 41-го в состав частей РККА – и в 99 стрелковую дивизию, и в 8 укрепрайон прибыло большое количество молодых офицеров – выпускников училищ. Большинство из них не дожили и до осени 41 года. Тех, кому удалось вырваться, ждал Уманский котел...
Но были и счастливые исключения. Лейтенант Кривоногов, за несколько дней до войны принявший под свое командование гарнизон ДОТа в районе Санока, причем ДОТа недостроенного и незащищенного, дрался до 3 июля. 4 июля он попал в плен. Потом он в составе группы Девятаева совершит знаменитый побег из немецкого плена на «Хейнкеле».
После войны Перемышль был передан Польше. Нечаеву и солдатам, погибшим при освобождении города, были поставлены памятники. А вот о могилах тех, кто погиб в 41-м польские власти Пшемышля чудесным образом забыли сразу после возвращения города Польше. В 1965 году о них уже никто не знал.
В начале 90-х оба памятника нашим солдатам были уничтожены. Ну все помнят, что за время было. Но до сих пор на берегу Сана стоят капонир и полукапонир – настоящие памятники мужеству и героизму советских солдат.
И вот тут нам самое время задуматься. Кто для нас эти люди 41 года? «Крепостные» солдаты, которых гнал в бой «кровавый сталинский режим»? Или герои? Защитники нашей страны или оккупанты? Кем были наши отцы и деды? Спросить надо не у государства, а у самих себя. Можно сто раз возмущаться тем, что ежегодно наши президенты обещают каждому ветерану по жилью (и не выполняют). Можно сто раз возмущаться тем, что государство вспоминает о героях войны позорными продуктовыми наборами. Но… пусть каждый ответит: а разве память – это прерогатива государства? Ваши дети знают о боевом пути своих дедов-прадедов? Нет? А чего ж тогда вы хотите от государства? Вот каждый божий день кто и что лично делает для того, чтобы память о той войне не угасла, не исчезла? Цепляет ленточку и пропускает ветеранов на красный свет светофора? Это не обвинение, это всего лишь вопросы.
Вот к чему я все это. Как вы уже поняли, я просто начал с какого-то времени заниматься историей обороны Перемышля и 8 укрепрайона. И меня просто зацепило, что в славном городе Пшемышле нет ни одного памятника нашим. Полякам - вольная воля, как к ним относиться. А нам нет. Поэтому вот как-то так получилось, что несколько разных и очень хороших людей начали мы продвигать идею установки на капонире в Пшемышле мемориальной доски в память о наших погибших солдатах. Но для этого нужно разрешение местных властей, а без государства здесь не обойтись. И государство откликнулось. И МИД, и Минобороны.
В общем, этот вопрос решается и будет решен. А я просто предлагаю тем, кому это важно – просто лично для себя важно и нужно – принять участие в увековечивании памяти нашим. Мемориальная доска (точнее две – на русском и польском) стоит денег. При любом раскладе деньги будут. Просто еще раз: если кто-то лично хочет что-то сделать и как-то принять участие в ликвидации несправедливости по отношению к людям, которые в 41 просто встали у своих амбразур, легли за свои пулеметы и начали просто воевать. Зачем мне это нужно? Я не политик, не интеллигент, не либерал, мне пеар не нужен. Но… я просто хочу, чтобы в Пшемышле была мемориальная доска. И просто хочу знать, как погибли эти люди. Вот и все. Впрочем, помощь может не ограничиваться деньгами. В капонире, на котором предполагается доску установить, молодые поляки открыли небольшой музей истории Перемышля во Второй Мировой и восстанавливают внутреннее оборудование ДОТа. Здесь тоже помощь нужна. Это гораздо сложнее, чем собрать деньги.
Вадим Гасанов, простой русский обыватель
Доп.офис 9038/1683 Московского банка ОАО «Сбербанк России»
Корреспондентский счет № 30101810400000000225 В ОПЕРУ МГТУ Банка России Банк-получатель «Сбербанк России» БИК 044525225 ИНН 7707083893 КПП 775003035
Гасанов Вадим Касимович Счет № 40817810538298732803
или Номер карты 4276 3800 9267 0194 или номер карты 5469 3800 1677 3110
