Государственный департамент Соединенных Штатов недавно выпустил ежегодный доклад, так называемый МДРС (Международный доклад о состоянии религиозных свобод, International Religious Freedom Report). Такой доклад ежегодно формируется и составляется аналитиками Госдепа, чтобы дать представление об уровне соблюдения 18-й статьи Всеобщей Декларации прав человека, которая гарантирует свободу вероисповедания. То есть обращается внимание на одну из самых верных шкал замера свободы вообще – религиозную.
России в докладе посвящен отдельный раздел. Эксперты отмечают, что наша конституция гарантирует свободу вероисповедания, но законы и подзаконные акты ее наоборот ограничивают (constitution provides for religious freedom, but other laws and policies restrict religious freedom). В России, по мнению экспертов Госдепа, в основном ущемляются права мусульман и небольших религиозных групп, таких, как последователи турецкого исламского богослова Саида Нурси, «Свидетелей Иеговы», Церкви саентологии и других им подобных. Отмечается, что «представители религиозных меньшинств испытывают сложности с регистрацией своих организаций, их деятельность ограничивают, а активистов нередко арестовывают» (reports of abuses of religious freedom, including detentions). Далее говорится о селективном применении законных ограничений в отношении религиозной свободы (the government selectively enforced existing legal restrictions on religious freedom).
Речь заходит и о манипулятивной практике применения ярлыка «экстремистская» в отношении некоторых религиозных групп и их литературы. Эксперты понимают, что уровень религиозной свободы связан по своей природе с ограничениями на некоторые виды практик. Границы приемлемости могут варьировать: так римский Сенат особым указом 180 г. до н. э. запретил вакханалии, а во вполне либеральной Голландии меннонитам и амишам жилось не то, чтобы очень хорошо, почему они и бежали за океан. Однако в докладе говорится и о том, что правоохранители и сотрудники ФСБ (individuals within the FSB and other law enforcement agencies) «зажимают» (harassed) некоторые религиозные группы, проводят обыски и используют налоговые иски и договоры об аренде как средство давления. Нам понятно, что здесь есть и возможный коррупционный подтекст, но в докладе он прямо не прописан. В целом, отмечают в докладе, в России дело с религиозной свободой обстоит непросто.
В то самое время, как авторы доклада отмечают притеснения последователей Саида Нурси в России, другой американец, глава христианской благотворительной организации «Open Doors» Карл Меллер (Carl Moeller), выступил с обвинением иного рода. Он обратил горькие упреки христианам в США за отсутствие солидарности с христианами на Ближнем Востоке, количество которых сокращается и жизни которых находятся под угрозой.
Сперва кажется, что это просто разговор о разных вещах: Госдеп говорит о религиозной свободе, исходя из политической логики, а Меллер – о политике, исходя из логики христианской. Понятно, что русскому человеку «простая христианская» логика ближе и понятней. Конечно, и христиане на Востоке тоже думают примерно так и порой упрекают Запад, который их «предал и забыл». Но, если посмотреть на это дело пристальнее, окажется, что в позиции американского общества, выраженного двумя его институтами, церковью и правительством, есть признаки внутреннего противоречия.
Достаточно вспомнить, что президент Соединенных Штатов приносит присягу на Библии, а священники любых церквей имеют преимущественное право на убежище по конституции США. И вот Меллер справедливо указывает на то, что политическая поддержка радикального исламизма, «братьев-мусульман» в Египте и сирийской оппозиции, указывает на постепенное размывание, а то и на смену ценностей. Христианский активист возмутился не тем, что происходит на Ближнем Востоке. Он возмутился тем, что происходит и отчасти уже произошло в Америке. Под влиянием требований политкорректности или растущего «черного ислама» ценности, сформированные отцами-основателями Соединенных Штатов и восходящие к христианской Европе, вымываются и уступают место другим.
По Меллеру выходит, что Америка отчасти идет против своих же оснований. Политическая прагматика, которая заставляет поддерживать сторонников Нурси в России и Мурси в Египте, есть не традиционный, а новый, тренд американской политики. В рамках этого тренда начинается малозаметная пока перепалка, построенная на подозрениях в неверности национальным основаниям.
Действительное устройство конфессионального разнообразия, в котором важная часть гарантий стабильности лежала в России как историческом центре восточного православия, серьезно травмировано сейчас во всем мире. Эта эрозия и трансформация – не российская специфика, она связана с диффузией интересов и смещением ценностной картины мира в том числе и в самих США. На секунду представим себе, что будет, если американские ортодоксы перестанут поддерживать израильское государство?
И еще: из доклада прямо следует насущная необходимость всем нам понять собственные основания. Например, в том же докладе Госдеп удивляется, почему РПЦ «слилась с государственным аппаратом» и пользуется преференциями. Удивляется правильно, но только в смысле современной конструкции. Если же думать в логике истории, то ясно будет, зачем и почему церковь при Юстиниане Великом или Иване Грозном была тесно сращена с царством и жестко гнала инакомыслие, а при Романовской династии все это начало становиться анахронизмом.
Сейчас же такая прямая связка «церковь-государство» и ограничение государством религиозных свобод уже просто не соответствуют ни современным представлениям людей о «должном», ни стратегической задаче принципиально нового выстраивания церковно-государственных отношений. Было бы такое соответствие – и Госдеп бы не удивлялся, и мы бы жили в другом государстве.
Из скрытой перепалки между авторами доклада о России и христианскими активистами явствует, наконец, еще одна важная вещь: религиозные свободы и право на конфессиональное самоопределение суть основания эмансипации и свобод человека. Но природа этих свобод по-разному коренится в разных культурах, поэтому устроить единый общий стандарт едва ли возможно. Именно об этом говорит сочетание двух американских текстов.
