Когда траур по президенту Польши кончился, настало время снова вернуться к повседневности постсоветского пространства. Которая, однако, не будет полной без того, что бы сказать несколько слов о хорошенькой киргизской жакерии. И тут приходят в голову две нехитрые мысли.
Первая: какое счастье, что Киргизия уже не СССР, благодаря «величайшей катастрофе ХХ века». Потому как в этом случае Киргизия находилась бы у нас, совсем по-другому пришлось бы относиться. Если СССР, трясло от беспорядков на рынках, то это – полноценный переворот в Республике. Если б Киргизия была в СССР, мы б стали действующими лицами со свалившейся на голову новой проблемой. Исключительно благодаря «величайшей катастрофе ХХ века», теперь для нас это события на Марсе, в которые можно не вмешиваться.
Вторая мысль: а ведь к этому привели схожие с Россией политико-экономические обстоятельства.
Нет, конечно, киргизская элита – молодец, она стремительно довела ситуацию до полного абсурда, обнулив казну, но не обнулив собственные доходы. За что и получила революцию по полной программе. Российская элита в этом смысле много хитрее, планируя доение сред на длительные сроки. Однако, например, фактор «коммунального монстра» в накале социальных процессах кажется абсолютно идентичным.
«Народ требовал снизить тарифы на коммунальные услуги, которые и так оплачивать нечем, обеспечить рабочие места, свободу слова и собраний», - фраза, переходящая из комментария в комментарий по поводу волнений в Бишкеке. «Коммерсантъ» писал, что накануне повысили тарифы на электроэнергию в два с половиной раза, что ввергло в шок жителей одной из самых бедных стран СНГ. Но что греха таить, точно такой же шок – может быть, пока приглушенный, - испытывает каждый январь и население России. Не удивительно, что и наш президент, глядя сверху острым взглядом, пророчески обобщил: «В мире все возможно. Если люди недовольны властью, если власть не предпринимает необходимых усилий для того, чтобы поддержать людей, решить их наиболее важные проблемы, такой сценарий может повториться где угодно, в тот момент, когда власть теряет контакт с народом"
Как в России, в Киргизии рост тарифов естественных монополий лишь отчасти был обусловлен объективными причинами, а отчасти – алчностью компетентных на то организаций. Как и в Киргизии, в России все повышения происходит планово, по-советски, каждый январь, обуславливая бесперебойность экономического роста. При этом возникающая прибыль – административная рента, рождается не из работ (производства материальных благ), а пассивно – из одного только факта людей, которым необходимо поддерживать биологическое существование, и начальства, которому необходимо это существование сделать комфортным. Какой-то частью она действительно идет на содержание странных чучмеков с метлами и в оранжевых жилетах, - не будем это отрицать! Но какой-то, очевидно, покрывает кризисные издержки элиты. Все сберкассы России работают почти исключительно на обслуживание денежных потоков этой вечно плачущейся и проваливающейся в тартарары коммунальной сферы. «Экономика людей» визжит, но худо-бедно за год все равно приходит в состояние нового равновесия. Если офисные работники могут, то требуют себе новых зарплат. «С зимы 2009 г. зарплаты в экономике растут темпом 1,8% годовых в реальном выражении, снова сильно опережая рост производительности труда»( «Ведомости»). Если не могут, спускаются на уровень потребления ниже. Кого-то увольняют, кто-то кончает с собой – наступает новое равновесие. А в январе… все повторяется.
Мое идея: сей прекрасный вечный двигатель не может работать вечно, у него есть естественное ограничение – мировая конъюнктура. Если эскалация тарифов в России зашкалит за некую субъективно определяемую грань, обусловленную, в частности, конкурентоспособностью политико-экономической системы в области человеческих предпочтений по отношению к наблюдаемому страновому окружении, то государство… попросту исчезнет. Оно станет бессмысленным в качестве суверенного объекта. Киргизия уже доказала этот тезис. России – предстоит доказать. И возможно, то, что некий житель Ивангорода уже ходит и собирает подписи (660 подписей) за переход своего города к соседней Эстонии, - первый звоночек. До восьмидесяти процентов радиослушателей «Эха Москвы» солидаризовались с бунтовщиками, другие пожелали увидеть в президентах России… Розу Отунбаеву. Мол, и ничего, что глаз у нее раскосый…
А пока нам предстоит накапливать эмпирический материал.
Фраза Майкла Мура («Капитализм: история любви»)– «у нас остались только те, у кого все есть, и те, у кого нет ничего, и между ними – никого» - становиться как бы универсальным видением мира транзитного (куда?) перехода. Там люди съезжают из собственных домов, но здесь, в СНГ, человеческие драмы еще более выпуклы и емки смыслами, как притчи.
Мог ли, например, идущий к коммунизму советский человек предположить, что в России светлого будущего станет возможным - и нравственным, и законным,- отбирать у матери детей по причине… навязанной ей бедности? - как это происходит сегодня с жительницей Воронежа Людмилой Бугановой.
Хотя формально Буганова – не изгой, она - пенсионер и получатель пособия на ребенка. Человек с двойной социальной защитой. По Конституции ей обеспечен прожиточный минимум, - тройная защита. Она еще и «подрабатывает», собирая бутылки. Но государство расписывается в том, что и пенсия, и пособие, и Конституция – это фикции, а затем приходит к нищей в образе приставов, чтобы взять еще и штраф за неисполнение предписания суда, определяющего ребенка-несироту в… сиротский дом. Чтоб, значит, всех закатать в полную беспросветность. Эмиль Золя отдыхает.
Не удивительно, что, попав в безвыходное положение, население в Киргизии, как мы видим, завизжало. Метнулось туда, метнулось сюда, да и скинуло правительство, надавав тумаков милиционерам. Как и в России, иные каналы коммуникации с властью там заблокированы. «Странным кажется симпатизировать революциям, - пишет ключевой автор Полит.ру Борис Долгин, – с их неизбежным творчеством масс, выражающимся в разнообразных формах насилия. Но не менее странно оправдывать невынужденное насилие со стороны государства, неготовность отстроить каналы обратной связи. Когда легитимность власти держится только на штыках, рано или поздно монополия на них исчезает. А разговор штыков между собой не может быть содержательным».
Но он забыл добавить, что содержательность вообще не есть обязательный атрибут чего-либо в наше время.
