Сегодня в Тверском межмуниципальном суде Москвы пройдут заключительные прения по 24 искам о возмещении морального ущерба, предъявленным пострадавшими от теракта на Дубровке правительству Москвы. Возможно, сегодня же суд вынесет окончательное решение. В том, что оно будет не в пользу истцов, сомневаться не приходится. Это решение, скорее всего, будет оставлено в силе и следующей инстанцией v Мосгорсудом, у которого, как и у районного суда, нет никакого=резона ссориться с мэрией. После этого дело должно попасть в Верховный суд, от которого адвокаты ждут более справедливого судейства.
Понимая, что выиграть в суде первой инстанции нет практически никаких шансов, адвокат Игорь Трунов использовал слушания как площадку для привлечения внимания к искам. Каждое заседание начиналось с демонстративного ходатайства об отводе судьи, после чего адвокат спускался вниз к телекамерам v в помещение суда видео- и аудиоаппаратуру не пустили,==v и=говорил журналистам о предвзятости судей. С адвокатом периодически выходили и пострадавшие, чтобы рассказать на камеру о перенесенных страданиях и потере близких.
Судье Марине Горбачевой было явно неуютно в процессе, привлекающем=такое пристальное внимание. Видимо, поэтому она, отметая все ходатайства о привлечении свидетелей и показе видеозаписи, поспешила его завершить. "В книгу рекордов Гинесса можно занести за скорость", - угрюмо пошутил Трунов вчера вечером, когда стало ясно, что слушания заканчиваются. Дело по 24 индивидуальным искам рассмотрено за пять дней, хотя резонно было бы ожидать, что процесс затянется на несколько недель, а то и месяцев.
Каждый день истцы, пытаясь доказать факт причинения им морального ущерба, рассказывали о самых страшных днях их жизни. Многим это давалось с трудом: некоторые начинали плакать, а бывшему заложнику Александру Шальнову в зале суда стало плохо v заболело сердце.Все=эти дни=трое мужчин, представлявших интересы ответчика, v двое юристов и представитель департамента финансов v несмотря на многократные просьбы адвокатов объяснить суть возражений города против исков, сохраняли почти полное молчание. Чиновники сидели с откровенно скучающим видом, однажды представитель департамента финансов Юрий Булгаков, задремав, едва не свалился со стула.
Слушать одну "норд-остовскую" историю за другой было нелегко даже ко многому привыкшим журналистам. Лариса Фролова после гибели сына и невестки осталась с двумя малолетними внуками на руках. Сторож театрального центра Николай Любимов после газовой атаки стал инвалидом, лишился работы и теперь тратит на лекарства всю свою пенсию. У беременной Ольги Миловидовой погибла четырнадцатилетняя дочь Нина. Ее двенадцатилетнюю сестру террористы отпустили вместе с другими детьми; теперь она боится спать одна в комнате.
К Москве претензии есть у всех. Именно в московских больницах обезумевшие родственники два дня искали своих родных. Именно московские власти занимались выдачей гробов, в которые взрослый человек физически не мог уместиться. На жалобы ответ был один: "Возьмите два, в другом месте на один хороший обменяете". Московский вице-мэр Валерий Шанцев, по показаниям Татьяны Карповой, сказал ей 26 октября: "Сегодня мы мертвыми не занимаемся v сегодня мы занимаемся живыми и празднуем победу". У Карповой погиб сын, известный бард Александр Карпов. Тот же Шанцев, явно нетрезвый, заявил перед телекамерами 26-го числа, что все заложники живы v хотя часом ранее мэр Юрий Лужков уже говорил о 30 погибших.
При этом=очевидно, что основная ответственность за гибель людей лежит не на московских властях v спецоперацией руководил федеральный центр. Однако статья 17 федерального закона "О борьбе с терроризмом" гласит, что возмещение вреда, причиненного в результате террористического акта, производится за счет средств бюджета субъекта федерации, на территории которого произошел теракт. Именно из-за откровенной несправедливости этого положения закона, а также=потому, что дело рассматривал московский суд, v представители города сочли= возможным= расслабиться во время процесса.
Лишь в самом конце слушаний представитель правительства Москвы снизошел до того, чтобы озвучить позицию своего доверителя. Юрист Андрей Расторгуев объяснил, что московское правительство, конечно, согласно с тем, что всем истцам причинен моральный вред, однако московское правительство ответственности за это не несет, поскольку в законе о борьбе с терроризмом нет указания на то, что региональная власть должна возмещать причиненный в результате теракта моральный вред. То есть "вред" написано, а "моральный вред" - нет, а "вред", может, и не подразумевает "моральный". Пораженная такой логикой адвокат истцов Людмила Трунова попросила Расторгуева объяснить свои доводы "как юрист юристу". Судья возмутилась: "Здесь судебное разбирательство, а не экзамен по юриспруденции. Задавайте вопросы по существу, а как юрист с юристом говорите в другом месте".
Адвокаты истцов возобновили свои многочисленные ходатайства. Однако теперь у судьи, и без того все ходатайства отклонявшей, появился неожиданно=удобный повод отказать в приглашении в суд свидетелей и истребовании доказательств: ведь=ответчик уже признал, что истцам был причинен моральный вред. Андрей Расторгуев, убедившись, что дело практически выиграно, даже позволил себе проявить некоторую щедрость: на этот раз он не стал возражать против ходатайства Юрия Трунова об истребовании материалов СМИ за период с 24 по 29 октября, но предупредил, что просмотр видеокадров может вызвать у истцов "неприятные воспоминания". Со своих мест на длинных деревянных скамьях истцы начали выкрикивать: "Ничего, потерпим!" Судья, впрочем, их не послушала.
Судья отклонила и ходатайство о заслушивании оставшихся истцов: девять человек из числа подавших иски по разным причинам не явились в суд v кто-то был болен, кто-то должен был присутствовать на работе. Им, однако, не были разосланы судебные повестки. Точнее, как выяснилось, они были отправлены накануне вечером. Таким образом, девять человек оказались, по сути, выведенными из процесса.
По словам Игоря Трунова, после=отклонения кассации Мосгорсудом (кассация, конечно, еще не подана, но исход уже очевиден) у его подзащитных появится возможность обратиться в Страсбургский суд по правам человека, где ответчиком автоматически станет уже федеральная, а не московская власть. На днях у Трунова появилась=еще одна возможность начать дело против федеральных властей: к нему обратились трое бывших заложников v граждан Украины: согласно закону о борьбе с терроризмом, иностранные граждае v жертвы терактов вправе судиться с государством.
Нет сомнения, что несмотря на все старания судьи Марины Горбачевой, разбирательства по делу о заложниках "Норд-Оста" затянутся еще не на один год.
