19 марта 2024, вторник, 07:24
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

28 мая 2007, 08:19

Неназванные соавторы В. И. Добренькова и А. И. Кравченко? (Часть 3)

Конфликт студентов (центром организации которых выступает так называемая OD-Group) и руководства социологического факультета МГУ продолжается уже несколько месяцев. За это время студенты перешли от чисто экономических требований (например, открытия дешевой столовой) к проблемам качества социологического образования. В начале апреля студентам удалось достучаться до Общественной палаты РФ, которая выступила организатором общественной комиссии по оценке качества образования на соцфаке МГУ. «Полит.ру» публикует результаты экспертизы учебников и учебных пособий А. И. Кравченко и В. И. Добренькова, которые были распространены на заседании комиссии при Общественной палате РФ в четверг, 24 мая 2007 г. В пятницу, 25 мая 2007 г., тексты экспертных заключений были опубликованы на сайте OD-Group. По данным, которые удалось собрать «Полит.ру», один из вузов оказал студентам помощь в проведении экспертизы, однако название вуза и сотрудников, оказавших содействие, не разглашается.

Экспертное заключение
на учебное пособие
Добреньков В.И., Кравченко А.И. Социология: Учебник. М.: Инфра-М, 2007 — 624 стр.

Данное экспертное заключение написано с целью выявления степени оригинальности данного учебного пособия, его соответствия нормативным требованиям академической науки и нормам законодательства Российской Федерации об авторских и смежных правах.

Осуществлена выборочная проверка трех (из двенадцати) глав учебного пособия. Проверены:

Глава 4. Эмпирическая социология
Глава 7. Социальная стратификация
Глава 8. Социологические теории классов

Полученные результаты

Выборочная проверка показала активное использование его авторами чужих текстов или их фрагментов, дословно или с помощью легкой перефразы, при отсутствии ссылок на использованные работы, что позволяет говорить о явном плагиате.

Ниже мы приводим отчет о выявленных заимствованиях с указанием конкретных источников.

Глава 4. Эмпирическая социология

С. 138—139. К случайным относят: 1) вероятностную; 2) систематическую; 3) районированную (стратифицированную); 4) гнездовую выборку.

Если генеральная совокупность имеет небольшой объем, единицы отбора удается пронумеровать, и каждая из них получает равную вероятность попасть в выборку, то применяется вероятностный тип выборки, основанный на использовании таблицы случайных чисел.

(Источник заимствования: Батыгин Г.С. Лекции по методологии социологических исследований. М.: Аспект-Пресс, 1995. С. 169).

С. 140. Удельный вес квоты в выборочной совокупности должен соответствовать ее удельному весу в генеральной совокупности. Обычно квотная выборка используется на последних ступенях отбора и завершает процесс районирования (стратифицирования) и применения вероятностных процедур

(Источник заимствования: Батыгин Г.С. Лекции по методологии социологических исследований. М.: Аспект-Пресс, 1995. С. 170).

С. 147. Концептуальный объект — идеальный конструкт, обозначающий рамки темы исследования. Проектируемый объект — совокупность доступных исследователю единиц.

(Источник заимствования: Батыгин Г.С. Лекции по методологии социологических исследований. М.: Аспект-Пресс, 1995. С. 147).

Глава 7. Социальная стратификация

С. 219—221. При изучении социальной стратификации в Иркутске в начале 90-х годов Е.Д. Игитханян выделила такие критерии, как отношение к собственности, степень автономности труда, материальное положение, характер включенности во властные отношения и социальная самоидентификация. В результате выделены четыре основные страты, существующие в современной России и охватывающие основную массу населения (всего, с учетом элиты и внеслоевой группы, насчитывалось 6 страт).

Верхняя, наиболее гомогенная страта объединяет хозяйственных руководителей, представителей новых структур, а также часть специалистов городской нетехнической интеллигенции. Их характеризует высокий уровень самостоятельности труда и материального положения, они активно включены во властные структуры и идентифицируют себя со слоями «элита» и «высший слой». Вторая страта консолидирует занятых на государственных предприятиях: руководителей более низкого уровня, специалистов технического профиля, рабочих высококвалифицированного труда. Их характеризует умеренно автономный труд, участие во властных структурах, худшее материальное положение. Они идентифицируют себя со слоями «между высшим и средним». Третья страта может быть определена как маргинальная: составляющие ее элементы — рабочие средней и высокой квалификации, специалиста разного профиля, руководители низшего уровня и т.д. Ее состав настолько неоднороден, что даже трудно определить «ядро». Тем не менее можно отметить, что входящие в этот слой люди чаще заняты полуавтономным трудом, фактически отстранены от участия в управлении, находятся у черты бедности. Они идентифицируют себя, как правило, со слоем «ниже среднего». Наконец, четвертую страту образуют работники неквалифицированного физического и умственного труда в городе и в деревне: рабочие, крестьяне, служащие. К ним близко примыкают и сельские специалисты. Представители этой страты находятся на грани нищеты и идентифицируют себя с «низшим слоем».

Результаты исследования позволили Е.Д. Игитханян сделать вывод, что, хотя социальная дезинтеграция ранее существовавших групп и слоев усиливается (так, представители интеллигенции присутствуют практически во всех слоях, рабочие — в трех из четырех слоев и т.д.), тем не менее происходит отчетливое формирование новых слоев с устойчивым наполнением каждой из них.

В исследовании С.С Балабанова, проводившемся в Нижнем Новгороде, использовались такие критерии стратификации, как профессиональный статус, властный ресурс, социально-экономический потенциал и его динамика, в результате чего было выделено семь групп. Первая группа (30%) на 2/3 состояла из женщин, чей уровень жизни в ходе реформ понизился. Вторая группа (17,2%) включала дипломированных специалистов, в том числе руководителей среднего и низшего звена, не нашедших себя рыночной стихии. Это весьма квалифицированная часть населения, но ей не хватает инициативности и самостоятельности, ее благосостояние ниже благосостояния второй группы. Третья группа (16,2%) включала в себя рабочих и пенсионеров, причем преимущественно женщин. Четвертая (14,3%) объединяла молодежь преимущественно мужчин, не обремененных семьей. Они в полной мере использовали свой шанс на восходящую мобильность, который дала им рыночная экономика. Пятая группа (7,9%) представляла собой благополучную часть населения, почти ¾ из них были мужчины — высококвалифицированные дипломированные специалисты, руководители, предприниматели, высшие офицеры армии и МВД. Они не только остались на высших ступенях социальной лестницы, но даже поднялись еще выше и отличались социальным оптимизмом. Шестая группа (4,5%), напротив, объединяла интеллектуальную элиту, не сумевшую найти свою нишу в новых условиях, ее составляли в основном женщины с высшим образованием. Седьмая группа (2,3%) объединяла новых хозяев жизни, которые характеризовались стремительным восхождением из низов общества к его вершинам, высоким профессионализмом, высоким местом во властных структурах, а соответственно — высокими доходами.

(Источник заимствования: Тихонова Н.Е. Факторы социальной стратификации в условиях перехода к рыночной экономике. М.: РОССПЭН, 1999. С. 24—26).

С. 221—222. — страница текста по автореферату докторской диссертации Н.Е.Тихоновой (со ссылкой)

С. 226—227. »Основная часть населения России была поделена на четыре основных слоя: верхний средний, средний, базовый и нижний». «Кроме того, в общую картину социальной иерархии в России Т.И. Заславская включила политическую и экономическую элиту, а также «социальное дно», добавляя их, соответственно, на верхнюю и нижнюю строчки иерархии и доведя, таким образом, общее число слоев, составляющих вертикальную социальную структуру современной России, до шести. Для идентификации социальных слоев ею использовались десять статусных переменных: основное занятие, основной род деятельности, отрасль занятости, сектор экономики, размер организации, профессионально-должностное положение (по реальному содержанию выполняемой работы и согласно самооценке), уровень образования, самооценка квалификации и уровень доходов, которые в совокупности позволяли замерить экономический, властный (управленческий) и социально-культурный потенциал.

Верхний средний слой оказался представлен собственниками крупных и средних фирм, в большинстве своем являющихся и их руководителями, почти на 90% мужчинами молодого и среднего возрастов. Это самый образованный слой: подавляющее большинство его представителей имеют специальное образование, в том числе две трети — высшее. Уровень их доходов в 10—15 раз превышает доходы нижнего слоя и в 6—7 раз — доходы базового.

Средний слой состоит из мелких предпринимателей, полупредпринимателей, менеджеров различных предприятий, бизнес-профессионалов, высшей интеллигенции, рабочей элиты, частично — работников силовых структур. Три пятых из них заняты в негосударственном секторе. Большую часть и здесь составляют мужчины, преимущественно среднего возраста. Уровень образования намного выше, чем базового, однако ниже, чем верхнего среднего. Уровень благосостояния его значительно ниже, чем у верхнего среднего, а 14% живут даже на уровне бедности (для сравнения — в базовом слое число бедных достигает, по оценке Т.И. Заславской, 46%, а в нижнем слое — даже 65%). Базовый слой состоит из людей, занятых квалифицированным исполнительским трудом, преимущественно в госсекторе. Это массовая интеллигенция, рабочие индустриального типа, крестьяне, работники торговли и сервиса. Около 60% этого слоя составляют женщины, чаще среднего и старшего возраста. Высшее образование имеют только 25% его представителей. Нижний слой наименее квалифицированный и наиболее бедный. Две трети его живут за чертой бедности, из них четверть — на уровне нищеты. 70% — женщины, а доля пожилых в три раза выше средней «.

(Источник заимствования: Тихонова Н.Е. Факторы социальной стратификации в условиях перехода к рыночной экономике. М.: РОССПЭН, 1999. С. 26—28).

С. 227—228. »По общему мнению, около 60% населения сосредоточено в слое, занятом малооплачиваемым исполнительским трудом средней и низкой квалификации. При этом оставшаяся часть населения примерно поровну делится на «средний» слой, включающий в основном молодых высококвалифицированных специалистов, преимущественно мужчин, работающих, как правило, в частном секторе экономики, и «низший слой, где сосредоточены работники госсектора (в основном неквалифицированные рабочие и служащие), а также сельские жители. Это в основном немолодые люди, преимущественно женщины1»

(Тихонова Н.Е. Факторы социальной стратификации в условиях перехода к рыночной экономике. М.: РОССПЭН, 1999. С. 41—42).

Глава 8. Социологические теории классов

С. 270. «Вормс предлагал понимать под социальным классом совокупность индивидов, ведущих одинаковый образ жизни, имеющих в силу одинаковости своего положения одинаковые стремления и одинаковый образ мыслей».

(Источник заимствования: Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. М.: Аспект-Пресс, 1996. С. 78).

»Все общество можно представить состоящим из крупных профессиональных групп (занятые в промышленности, принадлежащие к администрации, служащие в армии и др.), внутри каждой из которой образуются новые ряды ранговых групп, но уже в иерархическом порядке. К примеру, среди занятых в индустрии друг над другом возвышаются подгруппы рабочих, мастеров, хозяев, среди администраторов различаются иерархические (ранговые) подгруппы мелких чиновников, столоначальников, директоров, в армии — подгруппы солдат, унтер-офицеров, офицеров и т.д. Один класс образуют лица с одинаковым социальным рангом: хозяева, директора и офицеры составят высший класс, а солдаты, мелкие служащие и рабочие — низший класс и т.д.»

(Источник заимствования: вышеуказанный абзац написан с использованием перефразы текста из учебника Радаева и Шкаратана (Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. М.: Аспект-Пресс, 1996. С. 77-78).

С. 303—305. «На рубеже 80—90-х годов Т.И. Заславская предложила схему деления советского общества, включающую несколько подструктур, выделенных по критерию социального неравенства в экономических отношениях. На первом месте находился профессионально-должностной статус (кем работал человек), значимость которого велика в стратификационных процессах во всем мире. Второе место занимала социально-трудовая структура (где работал человек). Эта особенность социальной структуры была специфична для СССР, где условия жизнедеятельности трудовых коллективов в различных сферах и ведомствах резко дифференцировались. Третье место заняла семейно-хозяйственная структура, стягивающая на себя основную массу различий между группами в потребительской сфере. Важное место занимала также социально-территориальная подструктура, специфика которой заключалась в том, что она сильнее всех остальных была связана с другими подструктурами. Таким образом, на нее как бы проецировались различия, рождающиеся в других подструктурах.

В публикациях начала 90-х годов, укрупнив в соответствии с полученными критериями значимости первоначальную классификацию населения, Т.И. Заславская стала выделять четыре основные группы, составлявшие реальную социальную структуру советского общества в предреформенный период: 1) правящий класс (»номенклатуру»); 2) сравнительно небольшой средний класс, включающий директорский корпус и часть интеллигенции; 3) низший класс «наемных работников» (рабочих, колхозников, представителей интеллигенции средней и низшей квалификации); 4) «социальное дно». В новой системе стратификации должностное положение доминировало над профессионально-квалификационным, а ведомственная принадлежность места работы — над интеллектуальным содержанием труда.

С иных теоретико-методологических позиций подходили к анализу социальных классов и социальной структуры советского общества на рубеже 80—90-х годов О.И. Шкаратан и В.В. Радаев. Их концепция являлась продолжением, с одной стороны, идеи о неклассовом характере обществ советского типа (С. Оссовский, Е. Вятр), с другой — социологическим развитием идеи советского экономиста Я.А. Кронрода о том, что в СССР при формальном равенстве отношений собственности существует реальное неравенство людей в сферах производства, распределения, обмена и потребления. В частности, польские социологи С. Оссовский и Е. Вятр высказали предположение, что в СССР существует слоевая структура и его можно считать неэгалитарным бесклассовым обществом. На окончательное формирование данной концепции, по мнению Н.Е. Тихоновой, оказали влияние идеи западногерманского социолога В. Текенберга о «феодальном» характере советского общества с соответствующей сословной, а не классовой структурой. Социальное неравенство в обществах такого типа проявляется преимущественно в жизненных шансах и престиже, а не в различном уровне доходов. Своеобразными «стержнями», вокруг которых образуются сословные группировки, являются определенные отрасли, и даже отдельные крупные предприятия, предоставляющие своим работникам набор привилегий. Внутри сословий развивается немонетарная система взаимных обязательств (протекция, семейные кланы).

Советское общество О.И. Шкаратан и В.В. Радаев охарактеризовали как неклассовое этакратическое. Они выделили два доминирующих типа цивилизации: «европейский» — с наличием частной собственности, гражданского общества, приоритетом ценностей индивидуализма, и «азиатский» — со всевластием государственных институциональных структур при отсутствии гражданского общества и подчиненной роли (или отсутствии) частной собственности, приоритетом общинных ценностей и подавлении индивидуальности. Россия столетиями являлась евразийским государством , совмещавшим в себе оба эти начала. Соответственно основным критерием социальной стратификации О.И. Шкаратан и В.В, Радаев считали распределение власти. Формальные ранги, образующие реальную стратификационную систему этакратического общества, они подразделили на наследуемые и приобретенные, а последние, в свою очередь, — на персональные и корпоративные, связанные с местом работы».

(Источник заимствования: Тихонова Н.Е. Факторы социальной стратификации в условиях перехода к рыночной экономике. М.: РОССПЭН, 1999. С. 16—18).

С. 305—307 — следует изложение текста, заимствованного из той же книги Н.Е.Тихоновой, но на этот раз со ссылкой. Масштаб заимствования, даже при наличии ссылки, делает операцию не корректной.

С. 308. «Концепция социальной структуры СССР В.В. Радаева и О.И. Шкаратана, созданная на рубеже 80—90-х годов, лежала в целом в русле веберовской традиции. На первый план в этой концепции выдвигался один из критериев веберовской триады — властный статус»

»...В.И. Ильин, который пришел во многом к тем же выводам, что и О.И. Шкаратан и В.В. Радаев. Существовавшую в СССР социально-экономическую систему он охарактеризовал как государственный социализм, где в результате тотального огосударствления производства, классовая структура ликвидируется, а на ее месте возникает сословно-слоевая, где все граждане являются служащими единого государства. При этом, как подчеркивает В.И. Ильин, в условиях государственного социализма ведущая роль принадлежит синтезу профессионально-должностной и социально-отраслевой стратификации. Накладываясь друг на друга, они образуют целый ряд страт, обладающих набором устойчивых существенных признаков: место в системе общественного разделения труда, размер и характер доходов, уровень и тип образования, социально-психологические особенности и др. По сути, это отраслевые общности, разделенные по критерию власти (профессионально-должностная стратификация). «В условиях большой многонациональной страны, — отмечал В.И. Ильин, — данная система социальной стратификации в значительной мере сливается или частично совпадает с другими системами одномерной и многомерной стратификации. Поскольку существует более или менее явное территориальное разделение труда, постольку на отраслевую стратификацию накладывается территориальная. Между работниками сельского хозяйства и обрабатывающей промышленности — не только отраслевые различия, но и различия между городом и деревней...В результате противоречия приобретают особенно глубокий характер. Происходит накопление социально-дифференцирующих признаков».

(Источник заимствования: Тихонова Н.Е. Факторы социальной стратификации в условиях перехода к рыночной экономике. М.: РОССПЭН, 1999. С. 18—20).

С. 308—309. »В 90-е годы продолжались такие исследования с марксистско-ленинских позиций. Среди основных классов, существующих в сегодняшней России, М.Н. Руткевич выделяет рабочих (около 40% занятого населения), крестьян (15%), трудовую интеллигенцию (14%), мелкую и среднюю буржуазию (к которой он относит каждого четвертого работающего россиянина) и крупную буржуазию (около 1%). В плане различий в имущественном положении М.Н. Руткевич противопоставляет «верхний» полюс, где сосредоточено менее 10% населения (крупная и средняя буржуазия, высшая государственная и хозяйственная бюрократия и «обуржуазившаяся верхушечная прослойка интеллигенции») и основную массу (около 70%) трудящихся. Оставшиеся 20% он располагает между этими полюсами, считая, тем не менее, что в большинстве своем эти люди все же не дотягивают до уровня жизни квалифицированных рабочих и специалистов советских времен.

Более мягкий, хотя в целом находящийся в русле марксистских и неомарксистских традиций, подход к стратификации предлагает Л.А. Беляева. В качестве основы своей концепции социальной структуры российского общества она принимает отношения собственности. Отмечая, что в России происходит сейчас переход от сословной структуры к классовой, она подчеркивает, что в настоящее время в процессе становления находятся два экономических класса 0 класс собственников и класс наемных работников, которые в свою очередь глубоко дифференцированы в зависимости от сектора занятости, отраслевой принадлежности предприятий, региона проживания. Особый интерес представляют наемные работники частного сектора, по ряду характеристик значительно отличающиеся от наемных работников госсектора».

(Источник заимствования: Тихонова Н.Е. Факторы социальной стратификации в условиях перехода к рыночной экономике. М.: РОССПЭН, 1999. С. 33—34).

Встречаются примеры заимствования из работ зарубежных авторов.

С. 312. »В данном исследовании классовое положение измерялось с помощью алгоритма, разработанного Голдторпом и Хитом совместно с британским Центром изучения населения, переписи и социальных исследования (ISCO). Д. Эванс и С. Уайтфилд составили 11 стандартных категорий социальных классов. Эти категории, в свою очередь, были сгруппированы в пять более широких категорий с учетом особенностей российской социальной структуры: «белые воротнички» (класс I); мелкие служащие и работники умственного труда (классы II и III); мелкая буржуазия (классы IVа и IVb); рабочий класс (классы V, VI и VIIa); и, согласно принятой в Восточной Европе терминологии, крестьяне (классы IVc и VIIb). Еще более укрупненная схема предполагала простое дихотомическое деление на классы, при котором рабочие и крестьяне объединены в категорию «рабочий класс», а остальные образуют категорию «средний класс»

Источник заимствования: Эванс Д., Уайтфилд С. Социально-классовый фактор политического поведения россиян // Социологические исследования. 2000. № 2. С. 42.

С. 313—314. »...базис общества, определяются уровнем и характером развития производительных сил, особенно средств труда. Ядро производственных отношений образуют отношения собственности на средства производства, которые служат основным критерием выделения классов. В капиталистическом обществе основными классами являются буржуазия и пролетариат. Воспроизводство капитала сопровождается дифференциацией собственности и доходов, возрастающей поляризацией общества в целом».

»Классы признаются реальными, а не номинальными статистическими группами, у которых развивается классовое самосознание. Классовые отношения суть отношения эксплуатации».

(Источник заимствования: Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. М.: Аспект-Пресс, 1996. С. 106—107).

С. 314. »...в частности, М. Туган-Барановский, принимавший в качестве основного классоформирующего признака распределительные отношения, Э. Бернштейн, считавший критерием выделения классов степень имущественной обеспеченности и размер дохода, К. Каутский, являвшийся сторонником распределительной теории классов. Он считал признаком класса общность источников дохода, вытекающую отсюда общность интересов и общую противоположность их интересам других классов. Согласно К. Каутскому, существуют три основных класса: землевладельцы, капиталисты и наемные рабочие...»

(Источник заимствования: Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. М.: Аспект-Пресс, 1996. С. 79).

С. 322. »Многокритериальный подход был реализован в целом ряде эмпирических исследований, в частности исследованиях Янки-сити Л. Уорнера, клерков (Д. Локвуд), рабочих (»кембриджская группа» — Дж. Голдторп и др.), мелкой городской буржуазии (Ф. Бичхофер и др.), сельских фермеров (Г. Ньюби и др.)»

(Источник заимствования: Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. М.: Аспект-Пресс, 1996. С. 129).

С. 322. »Если неомарксистов больше интересует судьба рабочего класса и низших слоев, то внимание неовеберианцев приковывают средние классы, «промежуточные» группы...».

(Источник заимствования: Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. М.: Аспект-Пресс, 1996. С. 136).

С. 324—325. — приводится пересказ текста: Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. М.: Аспект-Пресс, 1996. С. 129—131 (со ссылкой).

С. 326. «... «кембриджская группа» (Джон Голдпорп, Дэвид Локвуд, Фрэнк Бичхофер и Дженифер Плат) подвергла эмпирической проверке тезис о якобы происходящем в среде рабочего класса процессе «обуржуазивания», т.е. о его сближении со средними слоями по доходам, месту в системе разделения труда, по культурным нормам и ценностными ориентациям».

(Источник заимствования: Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. М.: Аспект-Пресс, 1996. С. 131—132).

С. 326—327 — следует пересказ той же книги Радаева и Шкаратана, С. 131—132.

С. 330. »...что классы есть нечто большее нежели номинальные статистические группы. Класс — это отношение. Поскольку собственность распределена крайне неравномерно и производители отчуждены как от нее, так и от получаемого продукта, классовые отношений суть отношения эксплуатации».

Это слегка перефразированный повтор со с. 314 учебного пособия.

(Источник заимствования: Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. М.: Аспект-Пресс, 1996. С. 106).

С. 333. «...П. Бурдье не считает возникшие в социальном пространстве группы «реальными классами». По его словам, это лишь «возможные классы». Вероятность же мобилизации класса, превращение его в «класс-для-себя» зависит от дистанции между агентами в социальном пространстве и способов восприятия этого пространства».

(Источник заимствования: Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. М.: Аспект-Пресс, 1996. С. 161).

Частные замечания

В учебном пособии встречаются термины и имена авторов, перевод которых с английского языка, мягко выражаясь, страдает недостатками. Например, на с. 476 авторы пишут: «Возведение социальных барьеров и перегородок, ограничение доступа в другую группу, либо замыкание группы самой себе называется социальной клаузулой (social closure)».

На с. 327 известный британский автор Рэй Пал переведен как Рей Пахл.

Примеры таких переводов свидетельствуют о том, что авторы не слишком хорошо осведомлены о предмете, о котором они пишут.

Общее заключение

Выборочная проверка текста учебного пособия показала значительные масштабы заимствования авторами чужих текстов, в большинстве случаев без оформления соответствующих ссылок. Наиболее одиозным примером является воспроизведение многих страниц из одной книги Н.Е.Тихоновой без соответствующих ссылок на оригинальный источник. В целом крайне ограниченное число источников не позволяют считать данный текст сколь либо сложной компиляцией или, тем более, оригинальной и самостоятельно выполненной авторской работой.

Судя по манере составления текста в выборочных главах, есть основания предполагать, что при надлежащей проверке в других главах учебного пособия будут обнаружены сходные результаты.

Но даже уже обнаруженный масштаб плагиата позволяет заключить, что указанное «учебное пособие» не может не только претендовать на уровень учебника «продвинутого уровня», на что пытаются в явном виде претендовать его авторы (с. 10). Более того, в нем явно нарушаются нормы российского законодательства об авторских и смежных правах, а также нормы профессиональной академической этики.

На юридическом языке это означает выпуск чужого произведения (частично) под своим именем, позволяющий говорить о систематической практике нарушения авторских прав путем присвоения авторства (плагиата), предусмотренного частью 1 статьи 146 УК РФ.

Данный текст с подобными масштабами плагиата, на наш взгляд, не может считаться самостоятельным авторским произведением. Этот учебник должен быть исключен из использования в учебном процессе.

Остается добавить, что, судя по аннотации учебного пособия, «книга представляет собой краткий вариант широко распространяемого трехтомного труда тех же авторов «Социология». Возникает вопрос, не выполнен ли трехтомный труд теми же способами. Однако, это выходит за рамки данного заключения и требует самостоятельной проверки.

Ссылки

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.