19 марта 2024, вторник, 11:28
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

13 августа 2008, 11:57

Военное многоточие

Новость о прекращении операции «по принуждению к миру» не могла не вызвать радость – о необходимости остановиться, обозначить, где будет поставлена точка, мы писали еще в понедельник. Радость омрачали многие вещи: погибшие, раненные и разрушения со всех сторон, события в Абхазии, неопределенность путей урегулирования, дикость многосторонней пропаганды и отчасти вытекающая отсюда неадекватность восприятия происходящего – тоже многосторонняя.

Кровь и цифры

Война – это всегда боль и кровь, иначе не бывает. За это мы ее и ненавидим, воспринимая только как крайнее средство решения вопросов.

Военные действия против мирных жителей – огромная беда. Но абсолютной точности орудий, да и людей с ними работающих, а также данных - не бывает. Кроме того, военные объекты часто могут находиться слишком близко к гражданским. Однако целенаправленные атаки на мирных жителей, насилие над ними или сознательное размещение боевых точек там, где находятся мирные жители – военные преступления. Если эти преступления были совершены в ходе нынешней войны, а судя по всему так было, они обязательно должны быть расследованы, а виновные в них – наказаны. С какой бы стороны они не находились. Совершенно не исключаю, что так было с разных сторон.

Имел ли место наряду с этими военными преступлениями еще и геноцид – предмет отдельного расследования.

До того, конечно, важно собирать информацию, распространять ее, но пока достоверная информация не собрана, лучше бы более аккуратно работать с подобными обвинениями – во всяком случае – официальным лицам России, Грузии и других стран. Пока остается не вполне понятным, откуда берется статистика потерь – не боевых (тут приблизительные, а то и точные цифры могут быть установлены куда легче), а среди мирного населения. Особенно трудно работать с цифрами в ситуации относительно массовых миграций (а они имели место и до начала военной стадии конфликта – причем, с обеих сторон и не только организованно), неразобранных завалов, функционирующих в качестве укрытий подвалов и т.д. Если же оценочные цифры все-таки используются, было бы важно показать, как именно они были получены. Только при соблюдении всех этих условий к приводимым цифрам можно будет относиться серьезно.

Пропаганда

Очень угнетает пропаганда – и неумелая наша, и эффективная грузинская.

Тем, кто помнит обострения конфликтов в 1990-е, совершенно не покажутся невероятными ни отрезаемые головы, ни сжигаемые трупы, но очередная история о чернокожих наемниках выглядит очень неправдоподобно. Хорошо еще, что не вспомнили прибалтийских снайперш в белых чулках. Наличие разведчиков с обеих сторон на территории друг друга абсолютно правдоподобно, отдельных диверсантов – тоже (дальше надо разбираться с каждым конкретным случаем – опыт показывает, что после громкого анонсирования часть пойманных окажется ни при чем), но вот десятки тысяч диверсантов, засланных в Россию Грузией и ее мифическими патронами – откровенная фантазия.

Почему мифическими? Разве никто не поставлял оружие в Грузию, не тренировал ее бойцов, не проводил совместных учений, не опекал в некоторых международных инициативах (например, в желании вступить в НАТО), разве никто, наконец, не доставил грузинский контингент из Ирака в воюющую страну? Все это, разумеется, было – и никем совершенно не скрывалось. А вот чего заведомо не было – так это поощрения силовых действий. Неоднократно из США и ЕС Грузии направлялись сигналы о недопустимости провокационной риторики, а тем более – применения силы. Не могло быть никакой отработки нападения Грузии в ходе недавних грузино-американских маневров. Хотя отработка силовых действий в горах, конечно, проводилась – как и российскими частями прямо накануне конфликта.

Не могли США, по просьбе которых Грузия и другие страны (все, кто согласился и мог быть хоть как-то полезен) участвовали в операции в Ираке, не выполнить просьбу о помощи в отзыве контингента. Это было бы заведомо за пределами союзнических отношений. А именно такие отношения последовательно выстраивало с США руководство Грузии.

Здесь мне придется немного отступить в сторону. Большой друг России – влюбившийся в нее еще в конце 1980-х годов и постоянно бывающий здесь, редактор партнерского нам проекта openDemocracy Russia, Зигмунт Джечоловский сделал репортаж из Грузии. В момент начала обострения конфликта он оказался там по своим журналистским делам. Текст этот очень показателен тем, как видится ситуация извне, причем пристрастно симпатизирующими глазами. В тексте есть разные места, о которых поговорим позже, но одно из них относится прямо к вопросу о «покровительстве со стороны мирового империализма». Михаил Саакашвили большую часть времени говорит о том, что Грузия выбрала Запад, НАТО, что это «эксперимент, который Соединенные Штаты должны с радостью поддержать», о том, как важно, что Грузия не пошла по российскому пути.

В годы Холодной войны разные «развивающиеся страны» по-разному определялись относительно вопроса о «направлении развития». Одни объявляли, что «строят социализм», другие уверяли, что борются с коммунизмом. Это был своего рода опознавательный знак, по которому можно было понять, от какого патрона они получают или собираются получать помощь. Для получения помощи от СССР вовсе не обязательно было целиком воспроизводить советскую модель – достаточно было регулярных клятв, поддержки советских инициатив, ну, и, возможно, отдельных мероприятий в «социалистическом духе», порой тоже очень привлекательных - например, отобрать имущество у «империалистов и ставленников» и поставить его под собственный контроль.

Я нисколько не сомневаюсь в искренности уверенности значительной части грузинского руководства в том, что путь на Запад – лучший выбор для страны, что лучше рыночная экономика, чем командная, что с коррупцией лучше бороться – во всяком случае если ты ее не контролируешь.

Определенные успехи Грузией в экономической части действительно были сделаны. Велась и борьба с коррупцией, хотя кроме операции с ГАИ, - это была в основном борьба с конкретными коррупционерами. По итогам этой борьбы разные части грузинской элиты обвиняют друг друга все в той же коррупции.

Но вот «Мы строим общество, основанное на свободах и на правовом регулировании» - это уже из области фантазии. Дело не только в телекомпании «Имеди», но и в подавлении выступлений оппозиции (не намного более мягком, чем в Москве), и в выборах, вполне в общем постсоветском духе. И в нынешних мерах – вроде блокирования доступа к российским медиа, проблем с российскими и армянскими гражданами – можно увидеть все, что угодно, но только не исключительно скромно провозглашаемый грузинским президентом «образец для демократии».

Адекватное понимание характера процессов в Грузии – важное условие более корректного, беспристрастного рассмотрения процессов вокруг нынешней войны во всем мире. Для этого понимания важно вспомнить, что «Они не любят Михаила Саакашвили, молодого президента Грузии, с тех пор как он захватил власть после знаменитой "революции роз" в ноябре 2003 г.» - это не так. Усталость от Шеварднадзе имела место. И направление Игоря Иванова в Грузию, чтобы он стал посредником между старой властью и революционерами – не случайное действие. Россия вполне благословила смену власти. Особенно настороженного отношения к «революции роз» не было. С новой грузинской властью в России взаимодействовали с явным интересом, надеясь, что дело пойдет лучше, чем со старой. Россия помогла Тбилиси решить проблему Аджарии, потом – уже после ухудшения отношений – все-таки согласовала вывод своих войск с баз в Вазиани и Ахалкалаки, и вывела эти войска.

Проблемы начались не сразу, а только летом 2004 года, после предыдущей попытки Грузии очень уж форсированно решить проблему Южной Осетии – именно тогда она была разморожена.

«Цветные» же революции как проблема были осознаны только по ходу событий на Украине, тогда уже эта оценка была задним числом экстраполирована и на Грузию.

Зигмунт не прав в еще одной констатации. Саакашвили никогда не был «пугающей фигурой для россиян». Несколько комической – да. Очень проблемной для контактов – да, с какого-то момента.

Конечно, комично выглядят слова о «нерукоподаваемости» грузинского лидера со стороны Дмитрия Рогозина. Представители той прослойки, в которой возник этот термин, вряд ли смогут без труда пожать руку самому Рогозину. Однако реальная неготовность иметь дело с действующими президентом – это, конечно, серьезная проблема. И если для принципов Медведева – Саркози найдена формула: подписание грузинской и югоосетинскиой стороной, то дальше ставить в себя ситуацию, когда для переговоров всегда придется прибегать к помощи посредников – очень неоднозначное решение.

При этом надеяться на добровольный уход Саакашвили не приходится – не для того он шел на обострения, когда его рейтингу или даже власти начинало что-то угрожать. Надеяться же на то, что его вскоре после военных действий свергнет собственный народ, не приходится. Как показывает опыт, все внешние обострения ему удавалось обратить себе на пользу. Он действительно харизматик и талантливый демагог.

Непонимание, как можно иметь дело с Саакашвили, легко понять – в последнее время он слишком часто лгал. Лгал, когда заявлял, что не применит силу, но почему-то отказывался подписывать письменные обещания. Лгал, когда говорил о том, что его спровоцировали на атаку – обстрелы тогда были взаимными и шли не первый день, решение об атаке, выбор времени, средств и целей – его. Лгал когда говорил, что прекращает боевые действия – и не прекращал их. Лгал когда заявлял, что это Россия разрушила замечательный город Цхинвали. Лгал, когда говорил о том, что российские войска приближаются к Тбилиси и собираются занять всю Грузию и свергнуть его режим. На фоне этой лжи легко было объявить победой, что Россия не пошла на Тбилиси…

Но Саакашвили не первый политик, склонный к обману. Есть известный способ, как обнаружить, что политик лжет: внимательно следить за его губами, как только они начинают шевелиться – это уже оно.

Кроме лжи тут присутствуют обвинения в гуманитарных преступлениях. Но пока обвинения не доказаны. Не вполне понятно, чем Саакашвили хуже, скажем, суданского президента, которого требуют привлечь к суду, а многие (в том числе - Россия) утверждают, что это только помешает урегулированию. Там-то действительно зафиксированы факты геноцида.

Урегулирование

От слишком же откровенного обмана со стороны Саакашвили, вероятно, смогут предохранить зафиксированные письменно обязательства, скрепленные гарантиями авторитетных третьих сторон.

В этом смысле, правда, смущает тот факт, что согласованный Саркози в Москве документ пришлось изменять. Будет ли Россия готова воспринять его в измененном варианте? Заметим, что исключенный принцип международного обсуждения будущего Абхазии и Южной Осетии – не нов. Еще в плане германского министра иностранных дел для Абхазии в качестве третьего этапа фигурировали переговоры о статусе.

Это не единственное, что вызывает вопросы по поводу будущего:

  • Смогут ли вернуться грузины в свои села в Южной Осетии, и как они будут себя чувствовать без грузинских миротворцев?
  • Каков вообще будет формат миротворческой операции в Южной Осетии – исключение Грузии его заведомо меняет?
  • Как будет меняться формат урегулирования в Абхазии, когда пройдут требуемые 12 месяцев после официального уведомления секретариата СНГ о том, что Грузия выходит из этой организации? А если этот выход окажется, по традиции, только угрозой, то как будет происходить общение российского президента с Саакашвили на саммитах организации?
  • Готова ли Россия согласиться на подключение миротворцев из других стран?

Крокодил Гена и старуха Шапокляк

Я писал о том, что конфликты вокруг Абхазии и Южной Осетии могут привести к еще большему ухудшению отношений с западными странами. Мы видим, что это так – пусть и неравномерно, но охлаждение усиливается. Писал и о том, что результатом подобного охлаждения может стать ослабление либеральных тенденций во внутренней политике.

И главная причина того, почему мы пока не смогли достаточно внятно объяснить российскую правду о происходящем – не плохая пропагандистская машина, но сложившаяся за последние года инерция закрытости, склонность к аутизму, к тому, чтобы говорить только с собой, чтобы убедить мир, что у нас есть некоторый суверенный путь, который никому как следует не понять – с ним надо просто смириться. Вот, его и не понимают.

Желание быть понятым выражается в попытке найти общий язык, а не максимально изолировать свой. Наши эксперименты по использованию отдельных слов этого языка выглядят неуклюже, потому что они почти изгнаны из нашего языка в его внутреннем функционировании.

Саакашвили говорит на очень понятном языке, апеллирует к общим ценностям, а через них – к общим интересам. Он говорит на языке принадлежности, а не противостояния. Это не значит, что знакомство с его словами приводит к адекватному пониманию ситуации, но здесь играет роль не понимание, а иллюзия понимания.

Наша же попытка «деидеологизировать» политику, уйти от ценностей к интересам, привела к тому, что наш язык воспринимается как заведомо более эгоистический. А вслед за языком – мысли и намерения.

Это легко подкрепляет представление, будто задача Саакашвили – «справиться с вызовами со стороны России, от которых зависит существование Грузии». Существование Грузии не зависит от вызовов со стороны России. Отчасти зависят довольно важные характеристики этого существования, но не само оно. Проблема Грузии вовсе не сводится к тому, что ей «лучше было бы не быть соседом России» - в другой части земного шара нашлись бы новые враги, с которыми было бы иногда удобно, а иногда менее удобно бороться. Дело не в том «относится ли Саакашвили к тем лидерам, которые знают, как справиться с голодными крокодилами» (именно с этим животным сравнил Россию один из грузинских министров), а в готовности плодить этих крокодилов в целях мобилизации внешней и внутренней поддержки.

В нашей – некогда общей – культуре был только один по-настоящему знаменитый крокодил. Он даже работал крокодилом в зоопарке, играл себе на гармошке и чуть-чуть злился тогда, когда против него и его более слабого друга – Чебурашки – старуха Шапокляк устраивала всякие пакости.

Конечно, жизнь сильно отличается от сказки Эдуарда Успенского. Каждая из постсоветских стран – сама себе и крокодил Гена, и вечно неуклюжий Чебурашка, и больше всех страдающая от собственных пакостей старуха Шапокляк. Каждая из наших стран мчится в своем вагоне, по в чем-то родственным, а в чем-то разным дорогам. Очень бы хотелось, чтобы сцепленные или расцепленные, но вагоны эти больше не сталкивались между собой. 

См. также:

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.