Алексей Макаркин (эксперт-политолог, Центр Политических Технологий)
Конечно, самым значимым событием года 2004 был Беслан. Это и трагедия и явный провал спецслужб, это и свидетельство экспансии радикальных экстремистов на Северном Кавказе. Это трагедия встраивается в общий контекст событий: 22 июня в Ингушетии и недавнее убийство офицеров в Кабардино-Балкарии. Беслан послужил катализатором, именно катализатором, а не причиной политических реформ на федеральном уровне, которые резко усиливают профедеральный уровень. Сюда относятся отмена прямых выборов губернаторов, отмена выборов в Государственную Думу по одномандатным округам. В общем, после Беслана власть начала еще больше конспирировать полномочия в своих руках и при этом практически отсутствуют какие-то шаги по реформированию специальных служб. На них фактически были выведены из труда. Это событие важно также с точки зрения общественного мнения, так как это была сильнейшая травма, шок, с одной стороны. С другой стороны, общество не видит другой силы, которая могла бы его защитить, чем власть. Поэтому события в Беслане не привели к кризису доверия власти. Но в то же время они поставили множество вопросов по отношению к силовым структурам. Общество явно недовольно действиями силовиков. Не исключено, что и в дальнейшем силовикам не удастся снизить проблемы терроризма.
Что касается событий за пределами России, то, как говорится, кто о чем, а мы об Украине. Украина нам близка и именно события в Украине –причем я подчеркиваю, что события именно в Украине. Дело в том, что иногда Украину считают каким-то географическим недоразумением. Это непонятно что, страна, что за государство, которое переживает временный период своего существования, а потом вернется в том или ином виде в России или в качестве члена какого-либо союза или экономического пространства, но, в конце концов, погуляют и вернутся назад. Поэтом до сих пор в нашем политическом лексиконе существует понятие «на Украине», имея в виду, что что-то происходит во Франции, в Германии, в США. А вот в Украине для нас звучит непривычно. Но сейчас к этому нужно привыкать, потому что Украина – это государство, которое требует к себе уважительного отношения. Это государство хочет, сохраняя связи с России, интегрироваться в Европу. Конечно, что интеграция произойдет не завтра не послезавтра, но она хочет разработать план этой интеграции и его реализовывать. И с этим желанием оказаться полноценным государством связано голосование за Виктора Ющенко. Урок Украины состоит в следующем, что к государствам, где Россия имеет стратегические интересы. Надо относиться с уважением, к их элитам, традициям. Попытки импровизации в течение нескольких месяцев влиять на ход событий заканчиваются неудачно, что и показал опыт работы российских специалистов с кандидатом в президенты Виктором Янковичем.
Наступающий год будет трудным, потому что в этом году только еще принято законодательство для монетизации льгот. В следующем году все придется реализовывать. Здесь мы оказываемся в сложной ситуации, потому что само название монетизации уже взволновало население значительно сильнее, чем ЮКОС, чем все конфликты в элите, по типу увольнения Парфенова. Монетизация льгот стала для многих граждан одной из основных проблем. Во-первых, сможет ли государство выполнять ряд обязательств перед льготниками, с это ветераны войны, инвалиды. Пока нефтяные цены высоки, проблемы будут не так явны, минимизированы, но и они значимы. Проблем может быть много технического характера, но на самом деле они будут иметь отчетливую политическую окраску, потому что любая проблема социально значима. Во-вторых, региональные льготники, ветераны труда, причем эта категория постоянно увеличивается. Если по понятным причинам, ветеранов войны становится все больше, то ветеранов труда, наоборот, все больше. Категория ветеранов труда пополняется за счет уходящих на пенсию работников. Им компенсации должны платить из региональных бюджетов, но региональные бюджеты у нас очень разные. Бюджеты некоторых регионов могут просто начать расходиться по швам. Понятно, что в каких-то регионах на выручку придет федеральный центр, но вопрос в том, насколько он будет здесь эффективен.
В России в отличие от других государств отсутствует понятие приоритета диалога, договоренностей, переговоров, компромиссов при решение наиболее значимых и часто болезненных проблем. В российской традиции скорее превалирует навязывание своих интересов, причем часто с применением силовых методов. Хотелось бы, чтобы в новом году культура диалогов применялась в самых разных сферах, и в государственной, и в частной, и в общественной жизни, и вплоть до конкретных человеческих отношений. Любая договоренность оптимальнее, чем сила.
