«Счастье мое» Сергея Лозницы
У этого фильма тысяча недостатков, но при этом он очень хороший. Будут его сравнивать с «4» Хржановского и с «Грузом 200» Балабанова. Только кинокритики хренососили Хржановского за то, что он не любит Россию, Балабанова – за то, что им неприятно смотреть на экран, Лозница же - режиссер украинский, ему можно. История там традиционная американская – шофер поехал не по той дороге, по какой обычно ездит. Его предупреждают, что по другой дороге ездить на надо бы, но он к советам не прислушивается и попадает под раздачу. Фабула нам такая известна. Плохо в картине то, что в некоторых местах конструкт торчит наружу и бытовые диалоги искусственны. Однако ни в одном игровом фильме я не слышал, чтоб все (кроме милиционеров) так органично матерились. Это очень здорово сделано, наверное, потому что этим занимаются непрофессиональные актеры, а Лозница-документалист, он умеет это организовать. Поэтому, наверное, и бытовые диалоги у него пока не получаются, потому что они – игровые, они для конструкта. Хорошая картина, но, как говорили раньше – тяжелая. Вообще кинокритики уважают Лозницу так сильно, что прощают ему временные недостатки.
Виктор Немец, который играет того самого шофера. Фото Наташи Четвериковой
"Поворот" Марии Афанасьевой
В программе короткометражных фильмов показывали картину «Поворот». Там история точно такая же, только конец не такой трагический. Как в аннотации написано: «герой фильма случайно сворачивает не на ту дорогу и теряет все, что у него было». Кинокритики говорят, ну надо же – как же это у вас получилось придумать такую же историю как у Лозницы. А режиссер «Поворота» Мария Афанасьева отвечает – надо же, сама удивляюсь, «значит, идеи в то время, когда мы с ним писали сценарий носились в воздухе».
Мария Афанасьева. Фото Наташи Четвериковой
Мне кажется, эти идеи носятся в каждом втором американском фильме уже лет пятьдесят. В частности, даже есть фильм Оливера Стоуна, который так и называется. А Стивена Кинга хлебом не корми, дай написать, как кто-то куда-то не туда заехал. То есть это же жанр такой имеется, а не «идеи» в воздухе.
В повести «Дьявол под твоей кроватью» у меня по телевизору говорят: «Всем телезрителям предлагается телевикторина. ... В каждом втором американском фильме рассказывается о том, как один или несколько американцев, следуя из цивилизованного места «А» в цивилизованное место «В», случайно заруливают на дорогу, которая ведет в нецивилизованное место «С», где кишат маньяки. А теперь вопрос! На каком бензине работает техасская бензопила? а) на 92-ом, б) на 95-ом, в) на дизельном топливе?
«Масакра» Андрея Кудиненко
Андрей Кудиненко. фото Наташи Четвериковой
На алом плакате медведь в гробу и написано, что на основе белорусского фольклора и прозы Проспера Мериме. Интригует. Еще написано, что это – «бульба-хоррор». Почти брат он, значит. Поэтому ругать его вроде нельзя нам, хоррористам, а то ситуация такая, будто ты знакомого пригласил на кастинг по стриптизу, но не предупредил, что шест-то у нас салом намазан. Поэтому пересказывать не буду. Интересный случай, однако, такой – там один из центральных героев читает по каждому поводу Пушкина, и один кинокритик зарубился, чего же это всуе Пушкина треплют. При этом за Мериме никто не заступился и, похоже, никто из обсуждающих критиков не знает новеллу, от которой отталкивался режиссер. А чего такого? Киноведам можно.
Олег Попов, Советский цирк ужасов
