Решение, которое может вынести Европейский суд по правам человека, коммуницироваший жалобу ассоциации «Голос» на судебное преследование в 2011 году, очень важно для организации, в особенности накануне новой избирательной кампании в России. Такое мнение высказал в беседе с «Полит.ру» заместитель исполнительного директора ассоциации «Голос», специалист в области общественного наблюдения за выборами Григорий Мельконьянц, комментируя ситуацию после вмешательства ЕСПЧ.
«Всем тем людям, которые находились на процессе [2011 года против "Голоса"], – а это огромное количество иностранной и российской прессы и много людей, которые просто беспокоились о судьбе выборов, – было очевидно, что дело фактически высосано из пальца. Дошло до смешного: в материалы дела случайным образом прокуратура подшила документы уголовного дела из города Элисты – о растрате бюджетных средств при пристройке чего-то там к больничному корпусу. И судья, когда исследовала эти доказательства, спросила, к чему это вообще. На что прокурор сказала что-то вроде: "Извините, не могу пояснить, как это вообще туда попало".
То есть дело против нас стряпалось очень быстро, буквально за несколько часов. В итоге суд оштрафовал "Голос" на 30 тысяч, вышестоящие инстанции это решение подтвердили, и оно осталось в силе. И вот, не прошло и пяти лет, как ЕСПЧ коммуницировал эту жалобу и дело вышло на финишную прямую.
Для нас это имеет важное значение: мы хотим действительно добиться правды. В российских судах добиться правды не удалось, потому что дело очевидно политизировалось. Возможно, в ЕСПЧ удастся найти правду, и тогда это будет для нас важным прецедентом накануне очередной избирательной компании», – объяснил Григорий Мельконьянц.
Ранее он пояснил, что судебное преследование 2011 года было частью большой кампании давления на организацию.
О том, что российские власти ответили Европейскому суду по правам человека на вопросы по жалобе ассоциации «Голос» на ее судебное преследование в 2011 году, сообщила утром 6 мая газета «Ведомости». По ее данным, ответ сводился к тому, что право на свободные выборы важнее права на свободу слова и оправдывает ограничения, которые накладываются на распространение информации в предвыборный период.
