Журналист Александр Баунов предполагает, как мог появиться документ Еврокомиссии о запрете ввоза личных вещей из России:
«Комментировать так странно изготовленный документ все равно что комментировать посты Дмитрия Медведева: вроде есть слова, но что про них скажешь. Вопрос, как такой появился. И тут дело конечно в устройстве этой самой брюссельской бюрократии.
У Еврокомиссии мерцающий суверенитет, он разделен с суверенитетом стран-членов, а они в правовых вопросах ориентируются на свое законодательство, которое при этом должно оставаться в некоторых общеевропейских рамках. <…>
Из-за этого мерцающего суверенитета у Еврокомиссии бывает мерцающая компетентность. Ее члены не отвечают напрямую на выборах перед гражданами и не исполняют на месте собственных решений. Это бывшие <…> политики, министры на передержке, пока их партия в оппозиции, повышенные в статусе евродепутаты из разных стран, делегированные своими правительствами в общий орган. После брекзита ни для кого из них английский не является родным <…>, однако им продолжаются пользоваться как основным. В результате могут рождаться документы на английском, составленные и подписанные не носителями английского языка. <…>
Кто-то может быть из определенных кругов в странах, где насолить гражданам России любых взглядов считается важной целью. Но еще проще представить ситуацию, когда не англоязычный еврокомиссар не юрист поручает написать инструкцию не англоязычному бюрократу не юристу, а потом бумага оказывается в европейском документообороте, ведь её сами не исполнять, этим уже национальные власти занимаются. А убрать плохо сделанную бумагу из оборота сложно, потому что тогда возникнет вопрос, кто ее сделал, да кто пропустил, пусть лучше на местах разберутся».
