мечта либерал-патриота
Неделю назад Владимир Путин распорядился создать комиссию по реформе госслужбы под председательством премьера Касьянова и рабочую группу при ней, которая и сформулирует идеологию правильного служения государству. Реформа госслужбы была объявлена в качестве одной из политических, структурных составляющих программы, разрабатывавшейся еще в Центре стратегических разработок Грефа в бытность нынешнего президента и.о. Позднее политические блоки стратегической программы были выведены из среднесрочной программы правительства и распределены между руководителями администрации президента из питерской путинской команды. Так, Дмитрий Козак в течение прошлого года упорно и трудолюбиво продвигал судебную реформу. Рабочую группу по реформе госслужбы возглавил другой Дмитрий и заместитель Волошина - Медведев (его главным политическим поручением в прошлом году была замена менеджмента "Газпрома"). Сегодня в своем новом качестве Медведев дал развернутое интервью "Известиям".
О принципах и идеологии реформы Медведев, как это водится у верных путинцев, говорит обтекаемо и не слишком определенно. "России с учетом ее правовых и политических традиций ближе система госслужбы стран континентальной Европы - Франции, Германии. ... Госслужба должна строиться по вертикальной соподчиненной системе с определением видов службы. Она должна быть публичной, открытой, эффективной и по возможности компактной". Сама по себе ориентация на классические мононациональные, относительно компактные европейские государства весьма характерна для российских либерал-патриотов, однако остается и останется, видимо, более мечтой. Хотя бы в силу специфических размеров России, предопределяющих совершенно иную степень регионализации. Не говоря уже о самом генезисе наличествующей государственности - местническом, колониальном, имперском. В известном смысле - это просто традиционная русская мечта о европейском порядке. А упомянутая Медведевым вертикальная соподчиненность - скорее актуальная политическая задача. И если смотреть на вещи трезво, то единство страны Россия скорее может быть гарантировано американским ноу-хау - исключительно высокой мобильностью капиталов, товаров и людей внутри ее границ, - чем уровнем консолидации государственной машины. Но это не самое главное.
маленький секрет для всех
Определив по методу "больше хорошего, меньше плохого" основные принципы реформы (что, в принципе, жалко, ибо такое заведомо безнадежное дело, как реформа госслужбы в России, видимо, требует нестандартных и решительных идеологий и концепций), Дмитрий Медведев переходит к вопросам, казалось бы, более частным, но по сути - ключевым. "Наиболее сложный вопрос, вне всякого сомнения, - зарплата. Он упирается в финансовые возможности государства. ... Существует идея, что вообще не надо серьезно увеличивать зарплату, пока нет возможностей. Вместо этого - совершенствовать пакет социальных гарантий и компенсаций. ... Есть иные предложения: во что бы то ни стало изыскать деньги, чтобы ... существенно повысить зарплату, доведя ее до среднеевропейских стандартов."
На сегодня практически все значительные чиновники нашей страны находятся за рамками закона - большей частью в юридическом или, уж по крайней мере, в моральном смысле. Факт заключается в том, что никто из крупных чиновников, в том числе федерального и самого-самого уровня, не живет на свою зарплату. И это более или менее известно всем относительно информированным гражданам страны (малоинформированные граждане склонны приписывать своим чиновникам еще большую степень алчности и мздоимства). Эта ситуация, привычная для нас не менее, чем короткое лето, имеет, однако, не только моральные и структурные последствия, но, что особенно важно, - весьма ощутимые политические. Даже если чиновник не берет взяток (а это случается гораздо чаще, чем думает обыватель), он существует за счет квазилегальных схем поддержки. При этом весьма полезно бывает проследить, откуда все-таки берутся его деньги (ибо денег ниоткуда не бывает), и - соответственно - за что он их в конце концов получает (ибо не бывает денег просто так). По всей видимости, сегодня проблема реального содержания государственного аппарата (обладающего признаками хоть некоторой эффективности) является одной из основ того конгломерата государства и полугосударственных или окологосударственных бизнес структур, который составляет основу современной политической системы и в значительной степени определяет вектор и ограничения экономического и политического развития.
Низкая зарплата чиновников - это ярчайшее выражение той идеологии социально-теневого двоемирия, которое сложилось как уклад раннего русского капитализма на протяжении 90х годов. Суть его в том, что государство в лице своих чиновников официально, на уровне риторики, живет как бы по стандартом депрессивных регионов и социальных слоев, тягостно существующих на скудные средства бюджета, а в реальности - по законам "серого" капитализма, где большая часть доходов распределяется помимо ведомостей и налоговых органов. Низкая зарплата чиновников - это лишь другая сторона конвертиков и "серых" зарплатных схем, практикуемых российским бизнесом. Образующая в совокупности с ним тот реальный уклад, о котором принято говорить лишь вскользь и невзначай и который является главной пробкой на пути к легализации социальной жизни. Проблема тут даже не в том, чтобы платить не 35%, а 13% с дохода, а в том - что нельзя вообще показать доход. А как уговорить налогоплательщика выйти оттуда, где сам стоишь? - Гражданин, выходите из тени - вы мешаете.
главный фетиш социализма
Социальное государство в сегодняшней России вредно не тем даже, что претендует на масштабное перераспределение собственности и национального продукта, но тем, что формирует систему круговой поруки национальной лжи. Формирует "серые" бюджеты, в которых из "серых" доходов выплачиваются "серые" налоги "серым" чиновникам и структурам.
Обычным возражением против повышения зарплат чиновникам является их неэффективность и многочисленность. Однако низкая зарплата чиновников является структурной причиной не только взяточничества, но и самой рыхлости госаппарата и его структуры. Низкие номинальные ставки чиновников служат, с одной стороны, моральным извинением их неэффективности и разного рода "совместительств", а с другой - мотивацией к увеличению количества чиновников. Для бюджетов организации, муниципалии, региона - еще одна, десять, пятьдесят чиновничьих ставок не составляют никакой проблемы именно ввиду своей номинальной ничтожности. В то же время с точки зрения эффективного чиночничье-социалистического менеджмента "место" чиновника - это, конечно, не ставка, но возможность кормления, и именно этот бонус определяет его реальные взаимоотношения с работодателем. Таким образом, низкие зарплаты чиновников, постоянное увеличение их численности и неэффективность (постоянный поиск новых поводов для кормления, которыми определяется реальный "серый" бюджет и вес госоргана) оказываются элементами единого, стройного порядка. Традиционного Серого Социального Порядка.
Социалистическое государство является бедным не потому даже, что в нем все плохо работают, а потому, что бедность выступает движущей силой общественного перераспределения, т.е. движущей силой самого механизма функционирования социалистического государства. Совсем неслучайно поэтому бедность традиционно оказывается реальным идеологическим фетишем социалистического государства. А низкая официальная зарплата чиновника является актом идейно-политической лояльности этому фетишу.
демонополизация государственной услуги
Как справедливо отмечает Дмитрий Медведев на страницах "Известий", зарплата - это еще не все. Переход от системы кормления к более удобоваримым для общества принципам организации госслужбы связан с еще одной проблемой - превращением госслужбы в сферу нормальной профессиональной деятельности. Очевидным условием профессионализации госслужбы являются не столько всякие "мотивации", статус, законодательное и социальное обеспечение, о которых вяло поминает Медведев, но элементарное (при условии нормальной оплаты этого труда) формирование спроса и конкуренции. Спроса на эффективное управленческое исполнение и конкуренции за право его осуществлять. Как справедливо отмечает Медведев, "государственная управленческая услуга оплачивается только в форме налогов". Т.е. фактическим заказчиком и потребителем ее является налогоплательщик.
Сказанные еще где-то в начале президентской карьеры Владимиром Путиным слова о том, что он является нанятым менеджером государства и его первым чиновником, были растиражированы рьяными путинистами как знак нового либерального подхода к проблеме государства. На самом деле путинисты преувеличили. Примерно такую фразу вполне мог бы сказать (и говорил) Петр I или даже Николай Павлович. Реальность же заключается в том, что Путин не нанятый, а избранный. Иными словами, представляет не государство, а избирателя, который делегировал ему свои права по управлению этим государством. Смысловая неточность формулы отражает не только характерную для "путинизма" фетишизацию государства и его проявлений, но и общее неразличение "политика" как представителя избирателя и "чиновника" как представителя государственной машины в современной российской политической жизни. Согласно ее, этой жизни, практической антиутопии, политик - это чиновник, которого нельзя уволить определенное выборным циклом количество лет. На самом же деле парадоксальным образом Александр Волошин является эманацией и представителем государства, а Владимир Путин - представителем нации, которая это государство в силу ряда исторических и прагматических причин содержит и пестует.
Между тем есть основания опасаться, что не только эффектное путинское бон-мо, но и предполагаемая идеология реформы госслужбы будет строиться исходя из мнения, что главным заказчиком "хорошего чиновника" является Государство, понимаемое как первопричина и основа всей жизни нации и страны. В действительности спрос на нормального чиновника может породить лишь наличие открытой политической конкуренции. Конкуренции за представительство интересов нации в совете директоров государства. Партийно-политическая система и является механизмом посредничества между нацией и олицетворенным в чиновнике государством. Между потребностями одного и навыками другого. И именно она формирует рынок чиновничьего труда, хотя бы относительно освобожденного от кланово-политической конъюнктуры. И именно она обеспечивает механизм подлинной политической устойчивости государства: партии меняются, государство - остается. Не как изначальная данность и общенациональный тотем, а как общенациональный механизм жизнедеятельности.
Достаточно очевидно, что здесь и таится, видимо, ключевая опасность для либерально-реформаторских усилий путинской команды. Именно здесь эти усилия грозят завязнуть в песках собственных противоречий. Ибо сегодня партийно-политическая система и является, и мыслится скорее как атавизм, тяжелое наследие прошлой эпохи, минимализировать вредоносность которого есть важнейшая задача эффективного государственного менеджмента. Путинское государство в своем идеальном образе напоминает в известном смысле корпорацию, причем в российском варианте. То есть менеджеры оказываются, во-первых, ее более реальными собственниками, чем собственники номинальные, а значительную часть своих менеджерских усилий направляют не на победу в конкурентной борьбе, а на предотвращение условий для нее.
