О возвращении к золотому стандарту впервые за долгое время заговорили два года назад, в связи с мировым финансовым кризисом. Тогда предложение не было воспринято всерьез: критики немедленно выдвинули ряд теоретических и исторических возражений против золотого стандарта и даже сочли эту идею «безумной». Но так ли безумна она на самом деле? Исследования американских экономистов, проводившиеся в разных странах в течение десятилетий, показали, что при золотом и серебряном стандартах инфляция ниже, а рост денежной массы стабильнее, чем при бумажных деньгах. «Полит.ру» публикует статью Лоуренса Уайта, в которой автор предлагает рассмотреть золотой стандарт как один из возможных вариантов экономической политики, а также отвечает на возражения критиков по этому поводу. Материал опубликован на сайте проекта InLiberty.ru. Впервые: Is the Gold Standard Still the Gold Standard Among Monetary Systems? // Cato Briefing Papers. 2008. February 8. №100.
Критики не раз выдвигали возражения теоретического и исторического характера против золотого стандарта. Некоторые считают золотой стандарт «безумной» идеей. Конечно, золотой стандарт нельзя назвать безупречной монетарной системой. Не является он и альтернативой «декретным» (fiat) деньгам. Однако в свете исторических фактов, позволяющих оценить относительную величину этих недостатков, золотой стандарт представляется вариантом, заслуживающим серьезного рассмотрения.
В своем исследовании, охватывающем несколько десятилетий и большую группу стран, экономисты Федеральной резервного банка пришли к выводу о том, что при бумажных деньгах, не обеспеченных золотом, «рост денежной массы и инфляция выше», чем при золотом и серебряном стандартах. Также нельзя считать золотой стандарт источником пагубной дефляции. Как заявил Алан Гринспен, выступая в Конгрессе, «во многих случаях надлежащим образом функционирующий центральный банк будет стремиться достичь того, что золотой стандарт произвел бы сам по себе».
В настоящей работе даются ответы на основные пункты критики золотого стандарта, касающиеся стоимости золота, издержек перехода, опасностей спекуляции и необходимости в кредиторе последней инстанции. Устанавливается, что один из этих пунктов вполне справедлив. Соединенные Штаты не смогли бы воспользоваться благами участия в международном золотом стандарте, будучи первой и единственной страной, чья валюта была бы привязана к золоту.
Золотой стандарт не гарантирует абсолютной устойчивости роста денежной массы, но историческое сравнение показывает, что на практике он обеспечивал более умеренный и стабильный рост денежной массы, чем его современная альтернатива - предоставление центральным банкам полномочий по определению объема роста массы «декретных» денег. С точки зрения адекватного ограничения роста денежной массы, золотой стандарт - вовсе не безумная идея.
В 2008 году, впервые за долгие годы, монетарная система Соединенных Штатов стала одним из вопросов, обсуждавшихся в ходе президентской кампании. Кризис рынка субстандартных ипотечных кредитов и снижение курса доллара по отношению к иностранным валютам вызвали вопросы по поводу эффективности работы Федеральной резервной системы (ФРС). Один из кандидатов предложил закончить начатый в 1971 году эксперимент с непривязанным «декретным» долларом, эмиссия которого производится ФРС, и вернуться к золотому стандарту и эмиссии банкнот частными банками. Критики выдвинули ряд теоретических и исторических возражений против золотого стандарта. Некоторые назвали золотой стандарт «безумной» идеей. Ниже я рассматриваю основные возражения и заключаю, что все они, за исключением одного, слабы.
Общая задача настоящей работы - провести объективные и конкретные институциональные сравнения. Золотой стандарт не является безупречной монетарной системой. Равно и как его альтернатива, представленная «декретными» деньгами. Золотой стандарт ни в коем случае нельзя считать безумной идеей. Это один из вариантов экономической политики, заслуживающий серьезного рассмотрения.
Под «золотым стандартом» понимается монетарная система, при которой стоимость денежной единицы (например, доллара) определяется некой массой золота, и денежная единица подлежит безусловному обмену на соответствующее количество золота. Например, в период «классического» золотого стандарта (1879-1914) стоимость доллара США была определена в 0,048 тройской унции чистого золота. Соответственно, унция чистого золота стоила 20,67 долларов США. Золотые монеты не должны становиться основным платежным средством и исторически никогда им не были. Эмитенты «декретных» денег и банковских чеков - обычно это частные коммерческие банки, но также центральный банк государства, если таковой существует, - объявляют свои банкноты подлежащими обмену на золото и обладают запасом золотых монет и слитков в качестве резерва для удовлетворения требований такого обмена. Поскольку банки обязываются обменивать свои банкноты на золото, объем «декретных» денег и депозитов - повседневных платежных средств - привязан к объему золота.
«Золотой стандарт» позволяет внешним силам определять количество денег. Это возражение отчасти обоснованно. Действительно, золотой стандарт позволяет рыночным силам предложения и спроса на золото определять количество и покупательную способность денег. В кривых предложения и спроса могут быть «случайные» сдвиги, на которые отреагируют количество и покупательная способность денег. Между тем, при нашей системе бумажных денег, не обеспеченных золотом, предложение денег регулируется решениями бюрократической структуры (а именно, Федерального комитета открытого рынка ФРС). Возникает практический вопрос: при какой системе количество и покупательная способность денег регулируются лучше?
Хорошо известно, что в эпоху исторического золотого стандарта золотой запас не рос идеально стабильными темпами. Порой увеличение объема добычи золота - например, открытие залежей на Юконе и разработка процесса цианирования, - было реакцией на предшествовавшее этому повышение спроса и покупательной способности золота, и, тем самым, в долгосрочном плане служило стабилизации покупательной способности золота[1]. В иных случаях такое увеличение было результатом случайных открытий.
Крупнейшим из таких «шоков предложения» в XIX веке было открытие залежей золота в Калифорнии в 1848 году. В условиях калифорнийской золотой лихорадки при любом уровне покупательной способности золота добывалось бы больше унций. Всплеск добычи золота в Калифорнии снизил покупательную способность золота по всему миру или, иными словами, вызвал инфляцию уровня цен. Но насколько велика была эта инфляция? Ее масштаб был на удивление небольшим. Даже если взять наиболее инфляционный интервал, общий индекс цен (дефлятор ВВП) для Соединенных Штатов вырос с 5,71 в 1849 году (уровень 2000 года примем за 100) до 6,42 в 1857-м. Это рост на 12,4%, распределенный на восемь лет. Среднегодовой уровень ценовой инфляции составил чуть менее 1,5%. Двадцать два года спустя, когда золотой стандарт был окончательно восстановлен после его временной отмены в годы Гражданской войны, покупательная способность золота несколько возросла (уровень цен был чуть ниже)[2].
Историк экономики Хью Рокофф (Rockoff), исследуя уровни добычи золота, пришел к выводу о том, что «колебания предложения золота в годы классического стандарта будет справедливо описать как небольшие и своевременные»[3]. Он обнаружил, что предложение «декретных» денег в послевоенный период (1949-1979), в отличие от поведения золота при классическом золотом стандарте, имело как более высокие темпы роста в среднегодовом исчислении, так и более высокое стандартное отклонение уровня роста в среднегодовом исчислении от средних показателей по итогам десятилетий.
В своем исследовании, охватывающем многие десятилетия и большую выборку стран, экономисты Федерального резервного банка Миннеаполиса Артур Рольник (Rolnick) и Уоррен Уэбер (Weber)[4] также обнаружили, что «рост денежной массы и инфляция выше» при «декретном», чем при золотом и серебряном стандартах. Конкретно, они сообщают, что «наблюдения за системой с «декретным» денежным стандартом показывают средний уровень инфляции на уровне 9,17% в год, а наблюдения за системой с товарным стандартом показывают средний уровень инфляции на уровне 1,75% в год»[5].
Этот результат был получен не на основе анализа нескольких крайних случаев; более того, рассчитывая средние уровни инфляции, Рольник и Уэбер сознательно опустили случаи гиперинфляции (которая происходила только при «декретных» деньгах). Однако, отмечают они, «каждая страна, представленная в нашей выборке, сталкивалась с более высоким уровнем инфляции в тот период, когда в ней действовал «декретный», а не товарный стандарт»[6].
Таким образом, факты говорят о том, что на практике рост золотого запаса происходил медленнее и стабильнее, чем рост объема денежной массы. К счастью, сегодня инфляция в США составляет не 9%, но при уровне в 4,3% (индекс потребительских цен в годовом измерении) он в настоящее время более, чем в два раза превышает цифры, которые, по данным Рольника и Уэбера, были бы при товарных стандартах. Соответственно, покупательная способность денег при золотом стандарте была более стабильной и предсказуемой. Большая надежность покупательной способности денежной единицы при золотом стандарте отражалась в том, что рынок долгосрочных корпоративных облигаций был шире, чем сегодня. При золотом стандарте можно рассчитывать на то, что уровень цен останется относительно неизменным в ближайшие 30 лет, потому что он ограничивается безличными рыночными силами. Любое ощутимое повышение уровня цен (падение покупательной способности золота), вызванное снижением спроса на владение золотом, снизит объем добычи золота, что обратит направление движения уровня цен. И наоборот, любое ощутимое снижение уровня цен (рост покупательной способности золота), вызванное повышением спроса на владение золотом, повысит объем его добычи, что обратит направление движения этого уровня цен. При «декретном» стандарте будущий уровень цен зависит от личных качеств еще не назначенных руководителей монетарных ведомств и поэтому принадлежит к области догадок.
Поэтому блоггер Меган Макардл (McArdle) практически ставит все с ног на голову, когда пишет: «Золотой стандарт не может сделать того, что может хорошо регулируемый «декретный» стандарт, то есть приводить предложение денег в соответствие спросу экономики на деньги»[7]. На самом деле, именно при золотом стандарте рыночные силы приводят предложение денег в соответствие спросу экономики на деньги. Экономика добычи золота требует соответствия мирового предложения мировому спросу при стабильном уровне цен (хотя можно допустить, что на компенсацию крупных шоков спроса могут уйти годы), в то время, как «механизм обратного притока» быстро приводит золото со всего мира в ту страну, где вырос спрос на деньги. Только в воображении может существовать хорошо управляемый центральный банк, ведущий эмиссию «декретной» валюты, который пытается соответствовать этим свойствам. Мы не можем привести пример центрального банка, которому это действительно удавалось. Так, Питер Бернхольц (Bernholz) пишет, что «изучение примерно 30 валют показывает, что после 1700 года не отмечено ни одного случая, когда валюта, свободно манипулируемая правительством или центральным банком, обладала бы ценовой стабильностью на протяжении 30 лет подряд»[8]. Некоторые критики предлагают заведомо абсурдные сценарии - такие как «Что, если некий алхимик превратит свинец в золото?» и «Что, если в Землю врежется золотой метеорит?» Но все они не более релевантны, чем сценарий «Что, если глава ФРС сойдет с ума?»
«Золотой стандарт стал бы источником вредоносной дефляции». При золотом стандарте уровень инфляции был близок к нулю на протяжении жизни многих поколений, имея небольшое положительное значение в одни десятилетия и небольшое отрицательное - в другие. В опубликованной версии исследования уже цитировавшихся Рольника и Уэбера средний уровень инфляции установлен на уровне 1,75% - эта цифра выведена на основании анализа ряда эпизодов истории золотого и серебряного стандартов; в более ранней версии, где использована другая выборка эпизодов, средний уровень определяется в -0,5%. В 1879 году Соединенные Штаты возобновили погашаемость доллара золотом, приостановленную после Гражданской войны. В 1880-1900 годах Соединенные Штаты переживали один из самых продолжительных зафиксированных периодов дефляции. Уровень цен имел более или менее постоянную тенденцию к понижению, начиная с 6,10 и заканчивая 5,49 (дефлятор ВВП, 2000 год = 100). Если экстраполировать этот уровень на период в 20 лет, то получится общее снижение на 10%. Этот дефляционный период не был катастрофой для реальной экономики. Реальный объем производства на душу населения в начале периода составлял 3379 долларов, а в конце - 4943 доллара (в обоих случаях имеются в виду доллары 2000 года). Таким образом, общий уровень роста на душу населения был более, чем здоровым, составляя 46% (сам по себе реальный ВВП увеличился более, чем в два раза)[9].
Монетаристы проводят различие между благотворной дефляцией (при которой производство товаров растет быстро, а денежная масса - медленно, как было в период между 1880 и 1900 годами) и вредоносной дефляцией (связанной с неожиданным резким сокращением денежной массы). Золотой стандарт был источником мягкой благотворной дефляции в те периоды, когда производство товаров росло быстрее, чем золотой запас. Цены особенно упали на те товары, производство которых претерпело значительные технологические улучшения (такие, как нефть и сталь после 1880 года). Уверенный рост реального объема производства конкретных товаров или общего объема производства не может считаться вредоносным.
При «декретном» денежном стандарте центральный банк мог бы компенсировать связанное с ростом производительности снижение некоторых цен, увеличивая количество денег для того, чтобы подтолкнуть вверх другие цены, тем самым ликвидируя дефляцию «в среднем». Но такие шаги не приносят социальной выгоды. Снижение издержек на производство стали (то есть повышение производительности) не снижает уровень инвестиций в сталелитейную отрасль. Постепенная ожидаемая дефляция не снижает уровень инвестиций, особенно, когда рост в первую очередь обусловлен повышением производительности[10].
Точно так же дефляция не наказывает должников в том случае, если она оказывается ожидаемой, поскольку номинальные процентные ставки корректируются в сторону снижения, что отражает ожидаемое возвращение долга в долларах, имеющих более высокую покупательную способность.
«Золотой стандарт виновен в случаях банковской паники США в конце XIX века и сокращении денежной массы 1929-1933 годах, а, тем самым, в Великой депрессии». Сокращение денежной массы в США служит идеальным примером вредоносной дефляции. Следует отметить, что это произошло на глазах у ФРC. Вину за этот эпизод следует возлагать не на золотой стандарт, а на сочетание слабости банковской системы с неуверенностью центрального банка. Банковская система США была подвержена панике в конце XIX века, и это продолжилось в 1929-1933 годах, когда ФРС безучастно наблюдала за происходящим и не предоставляла замещающие резервы для недопущения сокращения денежной массы. В других странах, где был принят золотой стандарт, - например, в Канаде - в 1929-1933 годах не было банковской паники (в Канаде не было случаев паники и в конце XIX века), поэтому возлагать вину за панику на золотой стандарт не следует. Скорее, случаи паники были связаны с ослабившими банковскую систему США правовыми ограничениями, которых вполне можно было избежать (а именно, с помощью запрета на открытие банковских филиалов и требования по обязательному обеспечению облигациями, которое делает предложение банкнот «неэластичным»).
«Выгода, приносимая золотым стандартом (сдерживание инфляции), может быть достигнута меньшей ценой путем надлежащего контроля над предложением «декретных» денег». Хотя рост массы «декретных» денег в принципе может не опережать рост золотого запаса при золотом стандарте, на практике, как уже отмечалось, этого не происходит.
Более того, Алан Гринспен в свое время рекомендовал контролировать предложение «декретных» денег для имитации поведения уровня цен при золотом стандарте. Отвечая на вопрос во время слушаний в Конгрессе в 2001 году, Гринспен заявил: «Господин председатель, пока у нас есть «декретная» валюта (а это устанавливается законом), центральный банк, функционирующий надлежащим образом, будет стремиться достичь того, что золотой стандарт произвел бы сам по себе». Два года спустя он добавил, что центральные банки породили инфляцию 1970-х годов потому, что их более не сдерживал золотой стандарт, но они смогли обуздать инфляцию, запоздало научившись воспроизводить ограниченный рост денежной массы, свойственный золотому стандарту: «В период после 1930-х годов было принято считать, что по мере перехода к «декретному» стандарту отсутствует привязка к общему уровню цен. И действительно, позже, как вы и отметили, мы наблюдали очень четкое повышение общих уровней цен - причем, во всем мире - когда мы отказались от товарных стандартов, в особенности, золотого. Я всегда считал, что система, основанная на «декретных» деньгах, хронически и неизбежно раскручивает инфляцию, и, более того, не раз об этом говорил. Меня довольно удивил и, я должен сказать, порадовал тот факт, что главы центральных банков смогли фактически воспроизвести многие свойства золотого стандарта, сдержав уровень финансов таким образом, что это позволило снизить общие уровни цен»[11].
Однако режимы «декретных» денег не обеспечили ценовую стабильность в столь же полной мере, как золотой стандарт. Хотя сегодня инфляция ниже, чем 30 лет назад, те уровни инфляции, которые уже имели место, и ожидания будущих показателей инфляции, заложенные в процентные ставки по долгосрочным кредитам, остаются на более высоком уровне, чем соответствующие показатели при классическом золотом стандарте.
Действительно, металлический стандарт часто влечет за собой ресурсные издержки (иногда описываемые фразой «выкопать золото только для того, чтобы похоронить его в банковских сейфах). Собственно говоря, так же, как производство велосипедных замков из металла, а не из бумаги. Ресурсные издержки золотого стандарта часто преувеличиваются оценками, при которых предполагается, что все формы денег будут на 100% обеспечиваться золотом. Основываясь на таких оценках, В 1950-1960-е годы к выводу о том, что хорошо управляемый «декретный» стандарт эффективнее товарного, пришел выдающийся экономист Милтон Фридман[12]. Он переоценивал ресурсные издержки золотого стандарта, исходя из 100-процентного обеспечения резервами всех компонентов М2 (даже срочных депозитов) - хотя у такой системы нет ни сторонников, ни исторических прецедентов. При более реальном с исторической точки зрения коэффициенте частичных резервов в 2%, количество золота, хранящегося в сейфах и, тем самым, ресурсные издержки золотого стандарта, снижается в 50 раз[13].
Фридман хотел заменить золотой стандарт менее дорогостоящим «декретным», связанным строгим правилом роста денежной массы. Но в конце 1980-х он изменил свое мнение о том, насколько реально добиться от ФРС введения чего-то в этом роде, пересмотрел инфляционные издержки в отсутствие строгого правила[14] и начал призывать к отмене ФРС (хотя и не замене ее золотым стандартом, поскольку считал, что сдерживать себя золотым стандартом не согласится уже ни одно правительство)[15]. Пускай ликвидация ФРС - это несбыточная греза, но для тех, кто грезит об этом, золотой стандарт, возможно, - самый убедительный способ достижения цели. Как Гринспен объяснял недавно ведущему Daily Show Джону Стюарту, при золотом стандарте потребность в центральном банке отпадает[16].
«Золотой стандарт вовсе не является ограничением, поскольку правительство может в любой удобный для себя момент девальвировать или отменить погашение золотом». То же самое можно сказать о любом (другом) ограничении, предусмотренном нашей Конституцией. Однако конституционные нормы полезны. Санкционируя лишь ограниченный набор действий правительства и выводя прочие за границы допустимого, они избавляют граждан от необходимости пытаться оценить любое потенциальное действие на основе анализа затрат и результатов.
Важной проблемой режима с «декретными» деньгами, о которой громогласно заявили Финн Кидланд (Kydland) и Эдвард Прескотт (Prescott), является отсутствие имеющего законную силу обязательства не пользоваться неожиданным увеличением денежной массы и вызываемой им инфляцией в качестве временного стимула для экономики[17]. Когда общественность знает, что центральный банк может испытать искушение воспользоваться неожиданной инфляцией, она рационально ожидает уровня инфляции, который превышает оптимальный. Центральному банку приходится обеспечивать инфляцию на уровне выше оптимального, чтобы избежать неприятного сюрприза. Неудачная ничья достигается при инфляции на уровне выше оптимального (будучи совершенно ожидаемой, она не создает экономического стимула). Золотой стандарт позволяет избежать этой ловушки[18]. Как Одиссей, привязавший себя к мачте, он достигает лучших результатов, исключая вариант (использование неожиданной инфляции), ведущий к краху. Конечно, золотой стандарт - не единственное из возможных правил ограничения роста денежной массы. Среди альтернатив - правило роста денежной массы фридмановского типа и правило инфляционного таргетирования. Но у золотого стандарта более долгая история, и он представляет собой единственное опробованное историей правило, не предусматривающее центрального банка.
Передача эмиссии денег в руки частных банков, а не государственного учреждения, как было в Соединенных Штатах до 1913 года, еще надежнее исключает вариант с использованием неожиданного роста денежной массы. Действительно, в чрезвычайной ситуации правительство может отменить золотой стандарт - что делали обе стороны во время Гражданской войны, - но дух золотого стандарта призывает вернуться позже к паритету, что и произошло в Соединенных Штатах[19]. Судя по долгосрочным процентным ставкам и широте рынка долгосрочных облигаций в годы классического золотого стандарта после Гражданской войны, риск перманентной девальвации или приостановления считался небольшим.
«Золотой стандарт, как и любая другая система с фиксированным обменным курсом, уязвим перед спекулятивными атаками». На самом деле, путь к спекулятивным атакам пролагает нетвердое следование существующему паритету, выражен ли он в золоте или другой резервной валюте. Центральный банк может быть неверен своим обязательствам, и это действительно проблема, когда золотой стандарт существует в системе с центральным банком. К счастью, золотой стандарт не требует наличия центрального банка. При децентрализованной эмиссии денег нет института, который мог бы произвести девальвацию, поэтому нет и опасности спекулятивных атак на паритет. При золотом стандарте, свободном от центрального банка, неинфляционная монетарная политика обеспечивается безличной экономикой добычи золота (это относится к самому золоту), а также имеющими законную силу контрактами о погашении и конкурентоспособной рыночной стоимостью репутации (это относится к деньгам, выпущенным банками)[20].
«Декретные» деньги необходимы для того, чтобы кредитор последней инстанции мог удовлетворить потребности банковской системы в ликвидности». История показывает, что кредитор последней инстанции вряд ли потребуется при стабильном монетарном режиме и здоровой банковской системе (вновь поучителен контраст между Соединенными Штатами и Канадой в XIX веке). В тех редких случаях, когда такой кредитор будет нужен, эту роль могут играть банковские клиринговые палаты[21].
«Переход на золотой стандарт чреват серьезными издержками». Издержки на переход, связанные с восстановлением золотого содержания доллара, будут небольшими. В этом случае, в отличие от перехода Европы на евро, не придется заново переписывать ярлыки с ценами и деноминировать банковские счета, поскольку наименование «доллар» сохранится. При правильно выбранных темпах перехода скачка долларовых цен произойти не должно.
«Видимо, у нас были веские основания отказаться, в первую очередь, от золотого стандарта». В 1933 году президент Франклин Д. Рузвельт повысил цену тройской унции золота с 20,67 до 35 долларов, чтобы способствовать росту долларовых цен. Но (вредоносное) сокращение денежной массы и ценовая дефляция 1929-1933 годов не были связаны с потерей золота. Они были связаны со слабостью американских банков. Преодолеть дефляцию можно было при помощи более эффективной монетарной политики и банковской реформы без отказа от золота. В 1971 году Никсон закрыл золотое окно, потому что ФРС слишком сильно увеличила объем долларовой денежной массы для сохранения паритета на уровне 35 долларов за унцию. Действий Никсона можно было бы избежать, если бы ФРС не увеличила так объем денежной массы в 1960-е годы. Подвели не правила золотого стандарта, а ФРС, не соблюдавшая его правил.
«Золотой стандарт - это пример фиксирования цен правительством». Золотой стандарт фиксирует цены, выраженные в долларах/золоте, не больше, чем традиционная британская система мер фиксирует цены на пинты/кварты пива. Фиксированные отношения - это вопрос определения. Золотой стандарт определяет доллар (и любую другую денежную единицу) как установленную массу золота. Доллары не являются товаром, отдельным от золота.
«Золотой стандарт позволит Путину скупить Соединенные Штаты». При золотом стандарте способность любого российского автократа использовать доходы от российских золотых рудников для покупки американских активов была бы ничуть не выше, чем сегодня, если только не возрастет покупательная способность золота. И нет веских оснований предполагать, что это произойдет. Сегодня, при «декретных» деньгах, покупательная способность выше, чем она была до 1971 года, во многом потому, что люди накапливали золото, чтобы застраховаться от инфляции «декретных» денег. Нынешняя «декретная» система обогащает Путина больше, чем мог бы обогатить золотой стандарт.
«Золота недостаточно». При верном определении золотого содержания доллара золота всегда будет достаточно для поддержания сегодняшнего уровня цен.
«Соединенные Штаты не сумеют в одиночку воссоздать классический золотой стандарт». Я приберег напоследок то, что кажется мне самым сильным возражением против одностороннего возвращения Соединенных Штатов к золоту. Страна не сможет воспользоваться благами международного золотого стандарта, будучи первой и единственной страной, чья валюта привязана к золоту. В таком случае отсутствовали бы, по крайней мере, две важных выгоды: (1) Соединенные Штаты не смогли бы пользоваться фиксированными обменными курсами во взаимоотношениях с другими странами и (2) покупательная способность золота не была бы такой же стабильной. Сегодня, в условиях отмены металлического стандарта, покупательная способность (или относительная цена) золота гораздо ниже, чем в XIX веке, когда золотой стандарт был глобальным, поскольку сегодня спрос на золото является большей частью спекулятивным и не связан со спросом на деньги для сделок. Если на золото перейдет только одна экономика - даже большая - то монетарное использование золота, скорее всего, останется хвостом, а не собакой. Поэтому даже в том маловероятном случае, если Соединенные Штаты когда-либо изберут президента, выступающего за политику золотого стандарта, со стороны такого президента будет благоразумно стараться добиться поддержки этой политики со стороны правительств других ведущих экономик мира, прежде чем в одиночку вести нас к светлому будущему.
При золотом стандарте эмиссия обычных денег банками ограничивается издержками на приобретение золота, которые определяются безличными силами спроса и предложения, действующими на рынке добычи золота. В силу контрактных обязательств эмитентов по погашению валюты золотом и соответствующей потребности держать золотые запасы, продиктованной благоразумием, долларовый объем «декретной» валюты и депозитов - денежная масса - поставлен в зависимость от объема золота. Рост денежной массы определяется рыночными силами, а не распоряжениями правительства. Золотой стандарт не гарантирует абсолютной стабильности роста денежной массы, но исторические сравнения показывают, что на практике он обеспечивал гораздо более скромный и стабильный рост денежной массы, чем его современная альтернатива - политическое уполномочивание центрального банка на определение роста массы «декретных» денег. С точки зрения надлежащего ограничения роста денежной массы золотой стандарт - вовсе не безумная идея.
При пристальном рассмотрении оказывается, что исторические проблемы нестабильности банковской системы США, вина за которые иногда возлагается на золотой стандарт, укоренены в нормах банковской деятельности, которые непреднамеренно ослабили американские банки. Такие страны с золотым стандартом, как Канада, где не было банковских ограничений, характерных для Соединенных Штатов (имеются в виду запрет на деятельность банковских филиалов и обязательные требования по обеспечению облигациями, которые делают предложение банкнот «неэластичным»), также сумели избежать нестабильности. Как показывает самый громкий случай банковской паники (1929-1933), наличие ФРС, способной обойти золотой стандарт, не ликвидировало проблему слабости банковской системы США.
Другие предполагаемые исторические проблемы - такие, как ценовая дефляция, связанная с тем, что производство товаров растет быстрее объемов добычи золота, - на самом деле оказываются вовсе не проблемами.
Да, золотой стандарт влечет за собой ресурсные издержки на добычу золота, которое хранится в банковских сейфах. Но ведь и «декретный» стандарт влечет за собой ресурсные издержки - главным образом, в форме инфляционного балласта. В конечном итоге, поскольку издержки золотого стандарта относительно невелики по отношению к его выгодам, золотой стандарт - вовсе не безумная идея.
[1] См. Hugh Rockoff, “Some Evidence on the Real Price of Gold, Its Cost of Production, and Commodity Prices,” в A Retrospective on the Classical Gold Standard, 1821–1931, ed. Michael D. Bordo and Anna Jacobson Schwartz (Chicago: University of Chicago Press, 1983). На языке экономистов это были движения, параллельные (относительно ровной) кривой долгосрочного предложения, а не сдвиги кривой.
[2] Louis D. Johnston and Samuel H. Williamson, “The Annual Real and Nominal GDP for the United States, 1790–Present.” Economic History Services, October 2005, www.eh.net/hmit/gdp/.
[3] Rockoff, p. 614.
[4] Arthur J. Rolnick and Warren E. Weber, “Money, Inflation, and Output under Fiat and Commodity Standards,” Journal of Political Economy 105 (December 1997): 1308–1321.
[5] Ibid., p. 1317.
[6] Ibid., p. 1318.
[7] Megan McArdle, “There’s Gold in Them Thar Standards!” Asymmetrical Information blog, September 4, 2007, http://meganmcardle.theatlantic.com/archives/2007/09/theres_gold_in_them_thar_stand.php.
[8] Peter Bernholz, “The Importance of Reorganizing Money, Credit, and Banking When Decentralizing Economic Decisionmaking,” Economic Reform in China, ed. James A. Dorn and Wang Xi (Chicago: University of Chicago Press, 1990), p. 104, цит. Michael Parkin and Robin Bade, “Central Bank Laws and Monetary Policy. A Preliminary Investigation,” The Australian Monetary System in the 1970s, ed. M. A. Porter (Melbourne: Monash University, 1978), pp. 24-39.
[9] Johnston and Williamson.
[10] Качественный анализ выгоды допущения дефляции, вызванной ростом производительности, дан в George Selgin, Less Than Zero: The Case for a Falling Price Level in a Growing Economy (London: Institute of Economic Affairs, 1997).
[11] По-видимому, Гринспен имел в виду не уровни цен, а уровни инфляции. Его выступление размещено по адресу www.usagold.com/gildedopinion/greenspangold.html.
[12] Milton Friedman, “Commodity-Reserve Currency, Journal of Political Economy 59 (June 1951): 203–32, перепечатано в Milton Friedman, Essays in Positive Economics (Chicago: University of Chicago Press, 1953); Milton Friedman, A Program for Monetary Stability (New York: Fordham University Press, 1960).
[13] См. Lawrence H. White, The Theory of Monetary Institutions (Oxford: Blackwell, 1999), p. 47.
[14] Milton Friedman, “The Resource Cost of Irredeemable Paper Money,” Journal of Political Economy 94 (June 1986): 642–47.
[15] Milton Friedman, “Monetary Policy for the 1980s” в To Promote Prosperity: U.S. Domestic Policy in the Mid-1980s, ed. John H. Moore (Stanford, CA: Hoover Institution Press, 1984). Перепечатано в Kurt Leube, ed., The Essence of Friedman (Stanford, CA: Hoover Institution Press, 1987).
[16] Транскрипт размещен по адресу http://divisionoflabour.com/archives/004047.php.
[17] Finn Kydland and Edward C. Prescott, “Rules Rather than Discretion: The Inconsistency of Optimal Plans,” Journal of Political Economy 85 (June 1977): 473–92.
[18] Поэтому неудивительно, что после отказа от золотого стандарта начался рост инфляции. См. Robert Barro and David B. Gordon, “A Positive Theory of Monetary Policy in a Natural Rate Model,” Journal of Political Economy 91 (August 1983): 589–610.
[19] Michael D. Bordo and Finn E. Kydland, “The Gold Standard as a Rule: An Essay in Exploration,” Explorations in Economic History 32 (October 1995): 423–64.
[20] См. George Selgin and Lawrence H. White, “Credible Currency: A Constitutional Perspective,” Constitutional Political Economy 16 (March 2005): 71–83.
[21] Richard H. Timberlake, “The Central Banking Role of Clearinghouse Associations,” Journal of Money, Credit, and Banking 16 (February 1984): 1–15.