Мы публикуем журнальный вариант главы «Экономика» из книги Михаила Юрьева «Третья Империя», Лимбус-пресс, С-Пб, 2006, подготовленной автором в качестве затравки к обсуждению на публичной лекции, которая стоится в ближайший четверг, 25 января в клубе «Билингва». Книга Михаила Юрьева – это не научная работа, а утопия или антиутопия, в которой есть разное содержание – и результаты интенсивных семинарских обсуждений, и личное отношение автора, и сюжет. Михаил Юрьев формулирует в наиболее жесткой, резкой и шокирующей форме основания любви к государству. Им угаданы многое из духа времени и риторики современного русского «государственничества» в самой предельной и неполиткорректной форме, именно поэтому кажется это важным обсудить в аудитории «Полит.ру».
В последние годы предчувствие исторической неизбежности построения новой Российской Империи стало одним из доминирующих течений в общественной жизни нашей страны. Все, что происходит в России после 2000 года, явно есть создание фундамента будущей Империи, хотя власть старается избегать таких формулировок. Все сходятся в том, что это будет идеократическая держава с сильным государством и мессианской самоидентификацией. Притом большинство – кроме разве что нетривиального проекта «либеральной империи» - видят эту державу построенной на принципах консервативных, если вообще не фундаменталистских. И уж безусловно радикально отличающейся от Запада по основам своего уклада (хотя возможно в чем-то частном и совпадающей) - потому что нет никаких здравых причин, ни сакральных ни рациональных, строить еще одну либерально-демократическую Империю, когда одна такая уже существует в лице США (с Западной Европой в виде доминиона).
И философски и практически, целесообразно попытаться представить, какой может быть экономика будущей Российской Империи – важность этого проистекает из общей роли экономики в современном мире. Таковая роль основана в первую очередь на особенностях современной войны, носящей ярко выраженный технический характер – в ней сторона с сильно уступающей другой стороне экономикой обречена на поражение (в отличие от войн древности и средневековья). Так что уже по одной этой причине абсолютно необходимо иметь адекватную экономическую модель для создания жизнеспособного и внутренне не противоречивого имперского проекта.
Такая постановка задачи сталкивается, однако, с двумя трудностями. По коллективному опыту человечества, накопленному к сегодняшнему дню, ни один тип экономики и близко не может сравниться по эффективности с частно-рыночным, который мы для простоты будем называть капиталистическим. Западная цивилизация доминирует в мире последние несколько веков (с перерывом на вызов, брошенный Советским Союзом) именно за счет превосходства капиталистической экономики, а не например за счет культурного и интеллектуального превосходства, как эллинистическая цивилизация, или превосходства в социальной организации и военном строительстве, как цивилизация римская. Так что существует естественное желание постулировать, что экономика новой Российской необходимый запас прочности. Но давно известно, что капитализм связан с вполне определенным типом духовной и социальной организации общества, как сиамские близнецы. Таким образом, декларируя необходимость капитализма американского типа, вы получаете «в нагрузку» к высокоэффективной экономике общественную систему ценностей, мало для вас приемлемых.
Есть и вторая трудность, в известном смысле являющаяся частным проявлением первой: весь современный капитализм, возникший в Европе в эпоху позднего средневековья, построен как на фундаменте на ссудном проценте, и без него немыслим. Но ростовщичество совершенно недвусмысленно запрещено Спасителем, как впрочем и священными книгами мусульман и иудеев. Это принципиальное нарушение базовой христианской (даже шире – авраамической) заповеди неприемлемо для православного консерватизма – а это мейнстрим российских имперостроительных проектов. К тому же в последнее время все большее количество исследователей приходят к выводу о том, что построенная на ссудном проценте экономика доживает свой век и обречена рухнуть и по чисто земным, не-метафизическим причинам.
Таким образом получается, что для идеократической Империи эффективная экономика весьма важна, но все же вторична по сравнению с базовыми ценностями. А наиболее эффективный из известных на сегодня экономических укладов – рыночный капитализм американского типа – вступает в непримиримое противоречие с этими ценностями. Это противоречие необходимо снять для создания успешного российского имперского проекта. Ниже излагается проект экономики, находящейся в согласии с православными ценностями, в частности не базирующейся на ссудном проценте, но при этом достаточно эффективной: последний тезис нами подробно рассмотрен и аргументирован. Эта экономика рыночная, но довольно непохожая на известные нам, хотя по отдельности почти все ее элементы имеют прецеденты. Более того, мы считаем, что Россия сегодня идет прямиком именно к такой экономике.
Принципиально денежная система будущей Российской Империи должна быть устроена так же, как везде в мире, но с рядом специфических элементов. Главное, что она должна быть основана на золотом стандарте – это весьма важно для Империи, считающей себя цивилизационным центром Земли (Третьим Римом), поскольку в остальном мире это не так. Золотой стандарт должен быть настоящим: это означает, что конституция должна гарантировать, что любое количество бумажных или электронных денег может быть в любой момент обменено любым человеком (не обязательно даже гражданином) на территории Империи на золотые деньги по номиналу, причем запрещается требовать с него для этого любые бумаги или справки, как и удостоверение личности. Сам номинал золотого стандарта должен по закону меняться достаточно редко, не чаще раза в двадцать-тридцать лет, с объявлением за несколько лет. В этом случае у людей будет твердое ощущение того, что именно у них настоящие деньги, а вот в других странах это как раз не так, и рубль никогда больше не станут называть деревянным, а цены и зарплаты считать в валюте других стран. А такое ощущение, как любая уверенность в настоящем и будущем своей страны, приносит не только идеологические, но и чисто экономические дивиденды.
Противники золотого стандарта обычно указывают в качестве аргумента на нехватку золота на его обеспечение; посмотрим, как обстоит с этим дело в России. При сегодняшних ценах на золото весь нынешний агрегат наличных денег РФ соответствует 4000 тонн золота – это значит, что при обеспеченности наличных денег золотом на 25% (очень высокий показатель) его нужно 1000 тонн, а для обеспечения 10% годового роста требуется прирост запасов (добыча плюс импорт) в 100 тонн в год. Это немногим больше, чем у нас добывается сейчас. Даже если наш ВВП вырастет в 6 раз, сравнявшись на душу населения с американским, и будет продолжать расти ежегодно на 5% (что для развитой экономики почти беспрецедентно), то золота потребуется приращивать по 300 тонн в год – абсолютно реально, а при принятии соответствующей государственной программы так даже без импорта (в СССР добывалось больше). А стартовое количество в этом случае составит 6000 тонн, что является малой толикой даже наших сегодняшних резервов ЦБ (золотой резерв является их частью). Некоторые пределы роста денежной массы это задавать может, особенно в более отдаленном будущем, но с учетом американского опыта ХХ века это скорее плюс, чем минус. Естественно, при наличии золотого стандарта необходимо соблюдать ряд предосторожностей, в частности чтобы хватало 25% или около того золотых монет от общего количества наличных денег, но это не так сложно.
С идеологической позиции крайне важно увеличить номинал рубля, то есть деноминировать его. С чисто экономической точки зрения это имеет нулевое значение - в третьей в мире экономике, Японии, национальная денежная единица йена меньше одного американского цента, что нисколько ей не мешает. Но психологически для российского народа тот факт, что рубль не только в тридцать раз меньше доллара и евро, но и в пять раз меньше украинской гривны, является свидетельством его ущербности – особенно с учетом того, что советский рубль официально был больше доллара, хотя это и чистая фикция. Деноминировать рубль на наш взгляд целесообразно в сто раз – это делает очень простым мысленный пересчет старых цен в новые, потому что две последние цифры просто превращаются в копейки. А валютный курс при этом будет около 4 долларов за рубль (по состоянию на сегодняшний день) – ровно то, что нужно. Среди экономистов, правда, бытует точка зрения, что любая деноминация дает толчок инфляции – но наш опыт деноминации 1997 года этого не подтверждает.
Последняя особенность денежной системы Российской Империи – доля в ней наличных денег по сравнению с западными экономиками должна быть больше. На сегодня так в России и есть: агрегат наличных денег составляет около трети общего агрегата М2, что существенно выше, чем на Западе. Эта тенденция скорее всего сохранится, потому что россияне в силу разных причин весьма ценят анонимность и автономность, которые даются человеку наличными деньгами. Власти же нет смысла с этим бороться, если налоги не зависят от дохода (см. далее), а следовательно нет особого смысла контролировать расходы. Это довольно важно – западная цивилизация, которая всегда позиционировала себя как царство свободы, давно превратилась в полицейское государство, где каждый постоянно ощущает на себе «око и десницу большого брата», не в последнюю очередь благодаря системе безналичных расчетов. Это не просто финансовый контроль: когда все расчеты идут через счета, вас могут в любой момент оставить без возможности потратить хоть один доллар. Граждане Российской Империи будут твердо знать, что у них это не так.
Главным проявлением православной идеократии в экономике Российской Империи должна быть кредитная система, в большой степени предопределяющая всю экономику. Западная цивилизация с наступлением Нового Времени отбросила евангельский запрет на ростовщичество (он соблюдался в Европе, между прочим, еще в Средневековье) – для православного Третьего Рима это неприемлемо. Империя должна принять модель, паллиативную между либерализмом и фундаментализмом: ростовщичество в ней не запрещено и даже не ограничено законом, но государство, в лице нескольких государственных банков, выдает кредиты всем желающим юридическим и физическим лицам без процента. Это не значит, что кредит может получить любой – как и везде в мире в обычных коммерческих банках, в госбанке Империи у вас потребуют обеспечение в соответствующем размере, а также бизнес-план для понимания вашей серьезности, и проверят вас на предмет вашей кредитной истории. Но если все это у вас ОК – а этого, повторяю, потребуют везде – то кредит вы получите без процента. Он будет не совсем бесплатным, потому что с вас возьмут плату за выдачу (компенсация организационных расходов банка), а также плату за риск кредитора (страховку невозврата) – но это немного и к тому же прямо не привязано к размеру выдаваемой суммы. Кстати, и сегодня банки, кроме процента за кредит, берут деньги за многие операции.
Интересно, как беспроцентный кредит будет влиять на инфляцию – ведь обычно ее наоборот сбивают высоким ссудным процентом, и соответственно при его нулевом размере она должна быть весьма велика. Здесь нет противоречия, если в Империи общий объем кредитования в стране будет формироваться совершенно иначе, чем например в США. Там федеральная резервная система устанавливает ту или иную учетную ставку, т.е. величину процента, под который она кредитует банки, и под него дает всем желающим банкам сколько они просят (с учетом их капитала, разумеется), производя для этого необходимую эмиссию. Объем кредитования определяется только платежеспособным спросом – чем учетная ставка ниже, тем он больше. В Империи же учетная ставка будет фиксировано равна нулю, но зато общий объем кредитования не будет превышать лимит, устанавливаемый Центробанком (собственно даже не лимит кредитования, а просто лимит агрегата денежной массы М1, т.е. общего объема безналичных денег в стране). Поэтому если спрос на кредиты будет слишком велик и упрется в квартальный лимит, то заемщика в банке могут попросить подождать своей очереди. Процедура этого должна быть детально регламентирована Центробанком: в частности, должно быть четко прописано, что имеет приоритет при приближении финансовой системы к лимиту - кредитование ли текущей деятельности функционирующих бизнесов, их капитальные траты, или кредиты на создание новых бизнесов. Этот подход позволит не допустить инфляции, и хотя он задает пределы роста, стабильность развития при нем обеспечена.
Частному же капиталу никто не должен мешать давать кредит под процент – но кто будет его брать, если можно получить без процента? Только если захотят получить кредит без обеспечения – но это почти неприемлемый риск для кредитора, на который впрочем некоторые венчурные инвесторы пойдут. Так что рынок обычных процентных, но беззалоговых кредитов будет существовать, хотя и небольшой. Таким образом, ростовщичество в Империи будет не запрещено, но вытеснено в маргинальные экономические ниши.
Это будет иметь важнейшее последствие: поскольку на деньгах нельзя будет заработать, просто давая их в рост, то никто не даст вам и процент за депозит – наоборот, за хранение ваших денег в банке вам придется что-то заплатить. Конечно, вы сможете арендовать ячейку и хранить их в наличном виде – но это тоже не дешево, и к тому же процента за хранение в ячейке вам также не заплатят. А есть еще налог на имущество (см. далее), да и инфляция хоть и маленькая, но есть – все эти факторы будут «подъедать» ваши деньги. Результат всего этого очень непривычен: если обычно деньги, в отличие от любой другой формы капитала (недвижимости, завода, магазина и т.д.) не требуют никаких затрат для своего сохранения, и наоборот приносят какой-то доход, даже если ничего не делать, то в Российской Империи просто так сохранить деньги будет нельзя, не говоря уж про то, чтобы с них заработать! Можно деньги во что-то вложить, и тогда не только сохранить, а сколь угодно приумножить – но это уже не рента, а активный бизнес, невозможный (во всяком случае слишком рискованный) без вашего личного участия. Поэтому бизнесмены в Империи будут, а рантье нет, и даже чтобы просто сохранить деньги, надо будет быть бизнесменом (это все относится и к корпорациям). Это приведет к тому, что инвестиционная активность в Империи будет весьма велика – деньги придется инвестировать, даже чтобы просто их сохранить. Не менее важны психологические последствия этого – предпринимательский доход будет восприниматься как результат в первую очередь таланта и труда, а не капитала. Иными словами, если в либерально-капиталистической экономике деньги стали целью всего, самодовлеющей величиной, то в рыночной экономике Империи они останутся в традиционной роли инструмента, меры стоимости и средства платежа.
Главной особенностью фондового рынка Империи будет отсутствие на нем долговых инструментов - облигаций или бондов: зачем эмитенту брать посредством их деньги взаймы под процент, если он может взять их у госбанка без процента. Разве только если у него нет обеспечения или вразумительной бизнес-концепции – но облигации такой компании крайне опасно покупать инвесторам. Долевые же инструменты, то есть акции, будут достаточно распространены, но с одной важной особенностью, проистекающей из законодательства об акционерных обществах. Свободно обращаться, в частности на биржах, смогут естественно только акции ОАО, открытых акционерных обществ, а для них закон будет требовать наличия у организаторов контрольного пакета. Выглядеть это будет так: когда какая-то компания в некий момент своего развития (или сразу) захочет стать ОАО, то она сможет эмитировать и продать на рынке акции только так, чтобы у одного из собственников или учредителей осталось более 50% акций. Это обременение должно быть бессрочно, указано в проспекте эмиссии, и зафиксировано в реестре не на собственнике, а на самом пакете – то есть оно будет сохраняться при любых сменах собственника. Если же где-то контрольный пакет исчезнет, общество будет немедленно закрыто, и начнется процедура ликвидации. Технически это может осуществляться следующим образом: если у собственника пакет больше 50%+1 акция, то в реестре он будет указываться владельцем двух пакетов: одного в размере 50%+1 акция, на который будет распространяться обременение «неразбавления», и второго в размере остальных акций, на который никаких ограничений не будет. Смысл этого в том, что там, где акции свободно обращаются, то есть высоколиквидны, их владельцы, особенно мелкие, выступают как вкладчики – а вкладчики не бизнесмены: к ним нельзя относиться как к людям, кто действует, в том числе и рискует, по собственному свободному и осознанному выбору. Их надо защищать от мошенников и просто недобросовестных людей, которые будут управлять их деньгами, не являясь хозяевами и потому не имея настоящей ответственности в решениях. Самый простой способ этого – установить по закону обязательное наличие реального хозяина, который остается таковым, даже когда привлек деньги вкладчиков. Таким образом, в Империи будет невозможна обычная для капиталистической экономики ситуация, когда основатель фирмы в результате ряда эмиссий остается с 10-15% акций, полностью сохраняя реальный контроль; его интересы явно перестают в этом случае быть тождественными интересам и самой фирмы, и остальных вкладчиков.
К слову, такой порядок будет делать почти невозможным и корпоративные войны за контроль, и рейды с целью недружественного поглощения – для всего этого просто не будет предмета; что же касается дружественных слияний ОАО, то они будут возможны, но только тогда, когда владельцы контрольных пакетов обоих сливающихся ОАО договорятся объединить их в один нераздельный контрольный пакет нового ОАО, принадлежащий их общему закрытому ЗАО или ООО. Кстати, все реестры, в т.ч. акций в ОАО, в Империи должны быть абсолютно публичны, и открыты для бесплатного доступа в интернете. В сочетании с тем, что анонимные компании и номинальные держатели без декларации истинных собственников должны быть запрещены, любой человек сможет из дома за пять минут исследовать корпоративную структуру и структуру собственности любой компании, и узнать, кто ее истинные владельцы. Настолько же прозрачны будут и все финансовые показатели, так что узнать финансовое состояние любой компании будет столь же просто. «Нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и ничего тайного, что не было бы узнано».
В общем и целом фондовый сектор рынка не будет иметь таких объемов и такой роли в экономике Империи, как в современных экономиках Запада. Это хорошо, потому что там, особенно в США, фондовый рынок давно превратился в гигантский мыльный пузырь, угрожающий стабильности существования и развития экономики. То что при этом исчезает возможность очень быстрого сверхобогащения отдельного индивидуума, также будет для консервативной Империи скорее плюсом, а не минусом. Вообще по классическим представлениям фондовый рынок нужен экономике в первую очередь для обеспечения перетоков капитала в высокорентабельные сферы, и казалось бы, экономика Империи будет страдать от недостатка этого. Но в реальности XXI века эта функция давно стала третьестепенной даже для фондового рынка Америки, наиболее развитого: более 98% трансакций приходится на вторичный оборот, когда продавцом акций и получателем денег является не сама корпорация-эмитент, а частный держатель - капитал при таких трансакциях перетекает лишь от одних акционеров к другим. Зато этот фондовый рынок породил огромное количество профессиональных спекулянтов-магнатов, составляющих элиту западного делового мира, к которым классические представления Адама Смита о совпадении частного интереса с общей пользой никак не относятся.
Помимо банковской сферы (см. выше), в Империи и в реальном секторе экономики будет существовать государственный сектор, составляющий по доле ВВП порядка четверти, и его роль в общем экономическом устройстве достаточно велика. Как и сейчас, он будет представлен как не инкорпорированной государственной собственностью, которую будут эксплуатировать непосредственно агентство государственных имуществ, так и предприятиями в форме либо ГУПов, либо ОАО с контрольным пакетом акций у государства. Последние будут образовываться на базе ГУПов в высоко коммерциализованных секторах вовсе не с целью обеспечения перетока туда капитала, а исключительно для того, чтобы их акции увеличивали количество привлекательных инвестиционных инструментов на фондовом рынке, и таким образом связывали дополнительные объемы денежной массы. При воссоздании госсектора следует отдавать себе отчет в существовании реальной опасности увлечься этим процессом, а возврат к государственной экономике в России никому не нужен. Поэтому должны быть сформулированы четкие критерии (модифицируемые по мере технического и иного прогресса) того, что может относиться к госсектору – и власть не должна выходить за эти рамки, установленные самими для себя.
Во-первых, к госсектору должно относиться все производство вооружений и военной техники. Дело здесь не в боязни злоупотреблений, и тем более не в желании не отдавать частникам лакомый кусок, а в том, что в этой отрасли исполнитель реально не в меньшей мере, чем заказчик, определяет стратегию технического развития – а к этому Империя допускать частных инвесторов не будет, в силу их мотиваций, заведомо не тождественных интересам государства. К слову, в государственном военно-промышленном секторе будет сосредоточена и весьма существенная, если не основная, часть прикладной науки.
Во-вторых, государственной будет являться вся добыча полезных ископаемых, а также иных природных ресурсов, таких например как лес и морепродукты, потому что природа есть дар Бога всем людям, а не кому-то конкретно, и с чего кому-то богатеть на эксплуатации общего достояния. Следует сказать, однако, что в этой части слово «госсектор» не должно вводить в заблуждение – почти все государственные природопользующие предприятия будут управляться частными управляющими компаниями, то есть государство не будет заниматься непосредственными хозяйственными вопросами.
В-третьих, государственной должна являться стратегическая энергетика – и генерирующие компании, где производится основная часть электроэнергии страны, и единая энергосистема. Остальное будет генерироваться в энергоцехах промышленных предприятий, а также на относительно небольших электростанциях, работающих на местный рынок – это все может быть частным, как и ТЭЦы, вырабатывающие тепло для коммунальных нужд, а также энерго- и тепло-распределительные сети. Тепловые и даже атомные электростанции, казалось бы, тоже могли бы быть частными – они являются вполне рукотворными, не природопользующими объектами, в принципе не особо отличающимися от обычных заводов. Но из соображений экономической эффективности они очень большие, стоимостью в миллиарды долларов, и мало заменимые в энергосистеме, и Империя вряд ли захочет, чтобы такого размера и важности объекты были бы в частных руках. Конкуренция же будет обеспечиваться разделением отрасли на несколько корпораций, принадлежащих государству, но управляемых разными частными управляющими компаниями; такой же подход будет использоваться и для добывающей промышленности, и других сфер госсектора. Очевидно, что это сильно отличается от нынешней концепции реформы электроэнергетики.
В-четвертых, государству будут принадлежать заведомо монопольные элементы инфраструктуры – в первую очередь железные и автомобильные дороги (здесь в силу неактуальности не упомянуты нефте- и газопроводы, потому что там государственными будут являться и сами добытчики). То же относится к портам, магистральным линиям связи, и т.д. Для дорог это будет относиться только к самому полотну – транспортные компании, владеющие подвижным железнодорожным и автомобильным составом и осуществляющие собственно перевозки, все будут являться частными, и зачастую иметь в собственности свои станции и терминалы.
Смысл такого подхода в том, что железнодорожная и автодорожная сети исторически создавалась в России централизованно, в отличие от США или Англии, и потому из пункта А в пункт Б ведет, как правило, всего одна дорога. По мере изменения этой ситуации будет меняться и позиция государства – если между пунктами А и Б появится несколько сравнимых по расстоянию дорог, или железнодорожных путей, или волоконно-оптических кабелей, или рядом с портом или аэропортом построят еще два, то исчезнут оснований сохранять это в государственном секторе.
В-пятых, государственной монополией будет являться освоение космоса, которое скоро явно станет крупным, а затем и самым крупным бизнесом. Все промышленные базы и поселения на планетах и астероидах, как и большие орбитальные станции и межпланетные корабли, будут находиться в руках государства, и частные предприниматели туда в обозримом будущем допускаться не будут. Правда, это скорее всего не будет относиться к околоземным орбитальным развлекательным, медицинским и иным коммерческим комплексам, как и к челнокам, летающим к ним – это все наверно будет частным. И на производство межпланетных кораблей и станций по заказу государства монополия госсектора также не будет распространяться.
В-шестых, государство будет осуществлять инвестиционные программы в тех сферах, где частный капитал по тем или иным причинам инвестировать не готов, хотя уже созданные и запущенные объекты коммерчески вполне жизнеспособны и привлекательны (они потом и будут продаваться в частную собственность). К таким сферам могут относиться объекты с высоким инвестиционным барьером (то есть такие, где частный капитал был бы и не против инвестировать, но потребные суммы с учетом рисков лежат за пределами его возможностей). В еще большей степени это инвестиции либо в «новые» регионы (в смысле мало экономически освоенные), либо в новые отрасли – то и другое объединяет еще не доказанный коммерческий потенциал.
Например, государству крайне важно развить экономику Кавказа из социальных и внутриполитических соображений – это в большей, чем что-либо иное, степени ликвидирует там очаги потенциальной опасности. Много желающих делать это частников не найдется – вложения почти гарантированно будут убыточными, потому что социальная структура региона и специфика самого населения категорически не подходят для современного бизнеса (потому-то этот регион, собственно, и не развит). Но все это не вечно, и безусловно изменится после проведения масштабных инвестиций – как менялась в результате индустриализации социальная структура и обычаи в разных странах. Поэтому в конечном итоге все эти инвестиции окупятся, но только если они будут достаточно масштабными - а развить целый регион, не рассчитывая на прибыль даже в среднесрочной перспективе, частному капиталу не под силу. Когда же масштабная программа такого рода будет проведена государством, и весь облик региона (не только экономический) вследствие этого радикально изменится, то в силу исчезновения системных рисков уже не составит проблемы продать все находящиеся там государственные активы в частные руки.
Аналогичный подход будет использоваться и для развития новых отраслей хозяйства – новых как в технологическом смысле, так и в смысле просто ранее отсутствовавших в России.
В-седьмых, государству должна принадлежать основная часть земель страны; на земельном законодательстве Империи стоит остановиться подробнее.
Хотя частная собственность на землю и не будет запрещена конституцией Империи, в реальности она будет практически отсутствовать – по крайней мере крупное и даже среднее землевладение. Российский народ не понимает, и судя по его истории никогда не понимал, как может принадлежать кому-то не просто чисто природный, но и полностью невосполнимый ресурс. С таким же успехом можно было бы владеть участком неба или космоса – русские считают это бредом. Да и в Библии прямо сказано: «Землю насовсем не продавайте, ибо вся земля Моя; вы у Меня на земле лишь пришельцы и поселенцы». В Империи землю можно будет иметь лишь в пользовании, а сельхозпроизводители будут кредитоваться в специализированном Сельхозбанке, где залога не будут требовать. Скорее всего, в Империи будет разрешено иметь в собственности землю под свой жилой дом, то есть личный участок для некоммерческого использования, который не может быть более определенного размера. Остальная земля, которая ныне находится в частной собственности (есть владения по несколько миллионов гектар), будет возвращена в государственную. Наверно, она будет изыматься по цене приватизации, а не рынка, но зато прежние владельцы будут иметь преимущественное право на предоставление ее им государством в тот или иной вид коммерческого пользования.
Представляется целесообразным законодательно разделить такое предоставление на аренду – если за пользование взимается ежегодная плата, и на «приложение» – если ежегодных платежей нет. Аренда должна практиковаться тогда, когда земля является существенным или основным ресурсом данного бизнеса, и когда ее дается много – например, для ведения сельского хозяйства, или для гольф-поля, и т.п. По имперскому закону арендованную землю категорически нельзя будет огораживать или любым другим образом ограничивать проход граждан (естественно, за исключением особых случаев). В приложение же землю будут предоставлять тогда, когда она носит второстепенный характер и ее относительно немного – например, под промышленное предприятие или под многоквартирный жилой дом. Эту землю разумно давать бесплатно при одном желающем либо за максимально предложенный одноразовый платеж при нескольких желающих, и как правило бессрочно.
Во всех случаях должно быть обременение в виде целевого назначения земли, которое может быть разной степени детальности. Для собственности на личный участок это лишь отсутствие коммерческого использования, для приложения – его использование под определенный тип бизнеса, а для аренды – точное описание, что именно там будет делаться, и с какими параметрами, потому что от этого зависит сохранение и плодородия почвы, и экологического равновесия в данном месте. Земля сможет из выданной в приложение переходить в личную собственность – так должно происходить, когда застройщик подает заявку на выдачу земли под строительство нового поселка или городка; это должно крайне поощряться, как способствующее приумножению жизни в стране. Предполагается, что землю выдадут застройщику в приложение – если на конец года его заявка единственная, то бесплатно, а если их несколько, то по результатам аукциона. А когда он начнет продавать готовые дома, то землю под ними покупатели на свой выбор либо купят у агентства государственных имуществ, либо возьмут в аренду у него же – цена на это должна быть записана в кадастре для каждого участка земли в стране, известна заранее, потому что она и пересматриваться не чаще одного раза в несколько лет. Таким способом застройщик будет поощряться на взятие больших земельных массивов и превращение их в города и поселки, но лишится возможности спекулятивно зарабатывать на самой земле: дифференциальную ренту, то есть более высокую цену за хорошее местоположение, конечный потребитель заплатит не ему, а государству.
Роль государства в реальном секторе экономики Империи не должна ограничиваться наличием государственного сектора – не менее важным является осуществление общенационального масштаба экономических проектов. Как известно, такого рода проекты были широко распространены в СССР, и наряду с не очень удачными или откровенно ошибочными (освоение центрально-нечерноземного района России, поворот северных рек) было много весьма успешных (БАМ, Самотлор, Ямал, казахская целина, постройка многих крупных предприятий). Не будет преувеличением сказать, что все, что сегодня приносит серьезные доходы в российской экономике, возникло именно в результате их осуществления. Вне всякого сомнения, к ним надо возвращаться, благо что строить и что осваивать есть. Это и по прежнему неосвоенные гигантские территории Севера и Сибири, и космос, и восстановление военной промышленности. В экономике Империи, системно испытывающей пробуксовку традиционных источников роста (см. далее), такие проекты будут едва ли не главным его локомотивом, но этим их роль не исчерпывается. Потому что кроме этого, общенациональные экономические проекты создают чувство единства нации и осмысленности общей жизни, и придают смысл индивидуальной жизни миллионам людей. Без них России в том виде, как она есть, существовать бы не могло, они всегда были стержнем ее истории, а не только в СССР. Потому что освоение Крайнего Севера и Дальнего Востока при советской власти ничем принципиально не отличается от такового при Алексее Тишайшем, так же как постройка городов Норильска и Новокузнецка – от постройки Санкт-Петербурга и Таганрога. Именно опыт осуществления таких проектов лежит, в числе прочего, в основе российского представления о сильной государственности как о самоценности.
Экономические проекты могут быть и не такого глобального масштаба, а ограниченные одним крупным предприятием. Примером этого может быть государственная программа развития автомобильной промышленности, которую следовало бы принять уже сейчас. Вместо попыток реанимировать возвращенный в государственную собственность ОАО «Автоваз», равно как и вместо ставки на создание сборочных цехов иностранных автомобильных компаний, следовало бы объявить тендер на создание новой готовой автомобильной корпорации (а еще лучше двух независимых). Создание должно включать собственно корпоративное строительство, разработку модельного ряда, создание производства, обучение персонала, создание сбытовой сети – по аналогии со строительством это можно назвать созданием «корпорации под ключ». Победитель тендера должен освоить выделяемые на это государственные деньги как управляющая компания, а собственность останется полностью государственной. Притом, мировые автомобильные компании к конкурсу лучше не допускать – гораздо интереснее иметь национальную автомобильную промышленность, а не филиал транснациональной; в этом случае основными участниками тендера будут инвестиционно-консалтинговые фирмы, специализирующиеся на создании для клиентов готовых бизнесов. Сверхсовременная такого рода «корпорация под ключ» будет стоить в пределах 10 миллиардов долларов – это всего лишь средний прирост за месяц (!) золотовалютных резервов ЦБ. А для того, чтобы впрыск этих денег в экономику (той части, которая не уйдет за границу в оплату за импорт) не вызвал всплеск инфляции, он должен быть уравновешен продажей части акций этой автомобильной корпорации; средства, полученные от первичной продажи, могут быть возвращены в Центробанк. Но вторичный оборот этих бумаг, ранее не существовавших, потребует для своего обслуживания дополнительных объемов денежной массы, позволяя и даже заставляя этим увеличивать ее агрегат. Более того, если вы затратили на создание компании 10 миллиардов, то коли вы все сделали правильно, ее капитализация после запуска будет кратно выше – таковы универсальные законы рынка, так что государство на этом еще и заработает. Это должно стать универсальным принципом государственной инвестиционной политики: правительство затрачивает на создание новых компаний некое количество денег, возвращает их (скорее всего с лихвой) путем продажи акций, а страна за счет фондового рынка получает потребность в дополнительной денежной массе существенно больше этого количества. Далее для этого можно использовать уже не резервы, а просто эмиссию – это можно назвать обратимой эмиссией.
В Империи почти не должно быть рекламы, во всяком случае ее должно быть качественно меньше и она должна быть качественно проще, чем в чисто капиталистических экономиках. Имперский закон должен устанавливать, что реклама должна быть по существу, то есть в ней не должно быть изображений, персонажей, сюжетов и сообщений, не относящихся прямо к рекламируемому товару. Даже вполне невинные рекламы домашней техники, с симпатичной домохозяйкой, рассказывающей, как она теперь довольна стиркой, не должно допускаться - актеров-персонажей по закону вообще не должно быть. Можно показывать только сам товар, и говорить лишь о нем, притом только о его сутевых свойствах; если рекламируется, например, одежда, которую трудно показать без человека, то ее следует показывать на манекене. Соответственно должна быть запрещена и так называемая «имиджевая» реклама, включая щиты или растяжки типа «такая-то компания поздравляет россиян с Новым годом». Должно быть запрещено использование известных людей (спортсменов, актеров, певцов) – и изображений, и просто имен, причем даже в тех случаях, когда они сами являются владельцами фирм-производителей рекламируемого товара. Кроме того, по закону в рекламе не должно быть лжи – поэтому штучки типа «с тех пор, как я бреюсь этим кремом, все девушки от меня без ума» будут полностью исключены. Не должно допускаться иных, кроме неотредактированных фотографических, изображений товара – то есть показывать на рекламном щите нарисованное жилое или офисное здание, которое еще не построено, нельзя. Не должно допускаться сравнений и оценок – то есть слоганов типа «самый надежный инвестиционный фонд России» или «лидер продаж в таком-то секторе», даже если это правда. Должны быть категорически запрещены в рекламе явно психоделические фразы, типа «ты самый лучший» или «все будет хорошо».
Таким образом, закон должен ограничивать рекламу, по сути, информационными сообщениями. С другой стороны, что разрешено продавать, то должно быть разрешено и рекламировать – поэтому существующее ныне ограничение рекламы алкоголя или табака представляется странной. Закон также должен запрещать использование психоделических приемов любого рода; это аналогично запрету т.н. 25-ого кадра – но должно пониматься существенно шире, как любые воздействия на подсознание: символом, образом, тембром голоса или иного звука. Телевизионная реклама поэтому должна быть вообще запрещена. В определенных случаях воздействием на подсознание могут счесть и просто слишком частое повторение некоей рекламы, даже сделанной без нарушений – в этом случае предпишут увеличить расстояние между щитами с этой рекламой на улице или трассе, или время между ее повторами по радио или в сети.
Смысл всего этого в том, что воздействие на человека настоящей, не ограниченной такими способами рекламы любого товара гораздо сильнее, чем самого товара. И поэтому при отсутствии ограничений основные усилия субъектов бизнеса очень быстро начинают тратиться не на то, чтобы улучшить или удешевить товар (это сложно и долго), а на то, чтобы лучше его подать – экономика становится все более виртуальной. Поэтому в отличие от дорогих товаров, где люди ориентируются в первую очередь не на рекламу, в Империи качество простых товаров - еды, одежды, электроники - будет выше, чем на Западе.
Налоговая система Империи должна быть построена на двух налогах. Налогов с чистого дохода (т.е. налога на прибыль корпораций и подоходного налога с физических лиц), которые с XIX века являются основными налогами во всем цивилизованном мире, там не будет вообще. Главный налог в Империи – это налог на имущество; представляется разумной его ставка 5% в год. Под облагаемым имуществом юридических лиц (или физических лиц–предпринимателей) понимаются реальные активы по цене приобретения, с вычитанием нормативного износа и добавлением фактически произведенных затрат на ремонт. Кроме того, для каждого объекта недвижимости раз в пятнадцать лет или около того должна проводиться переоценка источника дифференциальной ренты, то есть того компонента рыночной цены, который связан с землей (местоположением). Облагаемым имуществом являются также деньги, нематериальные активы по балансовой цене, а также котирующиеся финансовые активы типа лотов и опционов на биржевые товары, акций, паев, и т.п. – по средневзвешенным котировкам текущего финансового года. Крайне существенным является то, что налогооблагаемая база не снижается на сумму обязательств – даже свободные деньги на счету облагаются одинаково вне зависимости от того, собственные они или заемные; таким образом, налог на имущество - это налог на активы, а не на чистый капитал. Причем власти безразлично, что вы можете обременить свою фирму обязательствами (например, оформив свои здания и оборудование как аренду, а не как собственность), снизив тем самым свою облагаемую базу – ведь она вырастет ровно на ту же сумму у кого-то другого (в нашем примере – у арендодателя). Из имущества физлиц должно выделяться одно домовладение (дом или квартира) на семью, которое облагается по уменьшенной, например половинной, ставке, при условии отсутствия его коммерческого использования, причем должен существовать необлагаемый минимум.
Исключительно для хозяйствующих субъектов должен быть второй налог - налог с продаж; представляется разумной его ставка 5%. Это не налог на добавленную стоимость и не налог на розничные продажи – это налог с оборота, взимаемый с каждой трансакции (что делает его крайне легко администрируемым). Таким образом, одно из его последствий в том, что цена товара тем больше, чем больше трансакций он прошел между производителем и потребителем. По этой причине такие налоги не прижились в западном мире, хотя их неоднократно вводили в период войн. Но в Империи могут счесть, что если проявить твердость и перетерпеть, то экономика под прессингом конкуренции к нему приспособится – после периода адаптации он будет способствовать не столько повышению цен, сколько выдавливанию с рынка лишних паразитических звеньев, а также вертикальной интеграции.
Дополнительные налоги. Видимо, целесообразно сохранить единый социальный налог, но в меньшем чем сейчас размере – что-нибудь около 15% от заработной платы или дохода; разумно сохранить порядок, при котором с зарплат его платит работодатель, а самозанятое население, получающее доход, платит его само. При этом имеет смысл ввести в нем элементы уравниловки, например в обоих случаях определять облагаемую базу не ниже половинной и не выше двойной от средней по стране зарплаты (или не ниже одной третьей и не выше тройной). Целесообразно ввести, точнее возродить, налог на малосемейность – не столько для стимулирования рождаемости, сколько из соображений справедливости в православном смысле. Как инструмент государственной политики, необходимо сохранить акцизы на некоторые товары и услуги, которые государство не хочет запрещать, но желало бы ограничить (не без пользы для бюджета) – но их не должно быть много.
Особенность бюджетной системы Империи будет состоять в том, что в бюджет будут идти весьма значительные доходы государственного сектора (путем прямого перечисления для ГУПов или начисления дивидендов для ОАО). Они будут составлять, вместе со сборами от других госимуществ (включая плату за землю и природопользование) основу доходной части имперского бюджета, поэтому в ее формировании налоги вообще не будут играть доминирующую роль. Так был устроен, кстати, и бюджет Российской Империи в XIX и начале XX века: небольшие налоги и большие доходы от госимуществ. Да и сейчас, если бы к госсектору в РФ относилось все то, что указано выше, и прибыль от этого реально перечислялась государству, это как минимум удвоило бы доходы федерального бюджета. Будущей Российской Империи это даст возможность иметь более низкую налоговую нагрузку на ВВП, чем на Западе, но при этом обеспечивать не меньше государственных трат, а больше.
Любое государство стремится к максимизации своего суверенитета; представить себе не стремящееся к этому государство столь же невозможно, как предпринимателя, не стремящегося к максимизации прибыли. Можно даже сказать жестче: не стремящееся к этому государство является не настоящим государством, что и имеет место для большинства пост-советских и восточно-европейских стран. И если во внутренней жизни это может принимать разные формы, в том числе самые демократические, то в вопросе минимизации внешних воздействий никакого плюрализма у настоящих государств нет. Но любая внешнеэкономическая деятельность создает у ее субъекта зависимость от внешнего мира: ваш импорт делает возможным оставить вас в любой момент без необходимого товара, а экспорт – без денег. Тем более иностранные инвестиции: если бизнес как одна из инстанций общества не бесправен и имеет влияние – а в нормальной стране иначе быть не может – то иностранные субъекты бизнеса будут проводниками и инструментами чужого влияния.
Естественно, это все носит двусторонний характер – ваш импорт есть окно уязвимости не только для вас, но и для той страны-экспортера, откуда он осуществляется; то же и с инвестициями. Поэтому некоторые великие державы сделали сознательный выбор: они считают, что их экономика конкурентнее и такой и останется, а они как государство лучше умеют играть в эту игру, и без мировой торговли себя не мыслят. Посему неважно, что это создаст у них окна уязвимости и каналы чужого влияния – таковые появятся и у других, и будут там критичнее. И пока что Западная цивилизация, особенно США, преуспевают в реализации этой программы. Но это не путь России, мы не Карфаген и не Британия, мы никогда не были и не будем торговой республикой. Поэтому политика будущей Российской Империи – ограничение любых торговых и капитальных трансакций с внешним миром настолько, насколько это возможно без нанесения экономике существенного ущерба.
Это не путь Северной Кореи, не позиция изоляции любой ценой – скорее это вектор, задающий направление того, что для государства желательно. Должно являться самоценностью производить любой товар внутри России, сопоставимого с мировым рынком качества и цены, и к этому надо стремиться. Если же на данный момент это не имеет места, то импорт этого товара не должен иметь ограничений – но необходимо начать продумывать и реализовывать комплекс мер, позволяющий изменить это положение. Если для реализации того или иного реально нужного инвестиционного проекта необходимы отсутствующие в России технологии, и иностранные контрагенты не согласны просто продать их, а готовы их передать лишь своему дочернему предприятию – милости просим. Но одновременно необходим комплекс мер, позволяющий за обозримый промежуток времени ликвидировать отставание российских технологий в этой области. Это должно включать в себя не только требование к иностранному инвестору на локализацию части комплектующих и передачу части элементов технологии, как это делают китайцы, но и выделение государственных ресурсов на создание или усиление соответствующих разделов прикладной науки. Если же свои инвесторы хотят и могут осуществить проект, то ни о каких иностранцах и речи идти не должно! В общем, если какого-то ресурса – производственного, технологического или иного – в государстве не хватает, иностранцев можно временно терпеть или даже зазывать для ликвидации этой нехватки; но одновременно это сразу должно стать сигналом для исправления ситуации. Впрочем, по всем изложенным позициям Империя может и отступать от своих правил, но лишь в том случае, если другая страна, которая в этом заинтересована, даст за это что-то нужное – например, какую-то внешнеполитическую или военную уступку.
Практически это может выглядеть так. В Империи национальная валюта не будет меняться на валюту других стран – точнее будет, но только государством в лице Центробанка, и лишь в определенных случаях. Человек или организация не смогут быть обладателями иностранной валюты иначе, чем законно полученной от Центробанка (потому что экспорт будет вестись только за рубли) – это криминальное преступление, и хотя в тюрьму вас за это не посадят, штраф вы заплатите большой (помимо конфискации валюты). Через этот механизм регулируется импорт: валюту государство продает лишь на закупку таких товаров и услуг, которых в России нет и быть не может – например, на кофе, тропические фрукты и т.п., или на минеральное сырье, которого в Империи нет или не хватает. Если же какой-то товар в России не производится, или производится существенно худших потребительских свойств, но в принципе производится может, то принимается программа импортозамещения, которая в основном сводится к тому, что устанавливается регрессирующий график продажи валюты на импорт этого товара: столько-то лет – по обычному курсу, далее по увеличивающемуся, и с такого-то года валюта на это продаваться вообще не будет. Подразумевается, что инвесторы, видя в перспективе открывающуюся рыночную нишу, которую ранее занимал импорт, вложатся в создание соответствующих корпораций – график и определяется из того, сколько времени надо для создания новых производств, вместе с разработкой или покупкой технологий, корпоративным строительством и общей раскачкой.
Так же негативно Империя будет относиться к импорту рабочей силы. Конечно, в развивающейся экономике всегда возникает нехватка рабочей силы, особенно низкооплачиваемой, и сохранение такой ситуации тормозит развитие. Но это кажущийся тормоз – если экстенсивных путей решения проблемы нет, экономика в порядке саморегуляции приспособится к ней: поднимет зарплаты и тем самым мобилизует неиспользуемую рабочую силу, увеличит эффективность имеющейся, введет автоматизацию, и т.д. Рынок собственно и хорош своей способностью к саморегуляции – но она кончается, как только система перестает быть замкнутой: зачем повышать зарплаты, а тем более покупать дорогие механизмы, если есть полно таджиков и молдаван, готовых работать за бесценок. Но даже если и им повысить зарплаты, эти деньги вовсе не останутся в экономике, обеспечивая виток увеличения спроса и как следствие экономического роста – они будут переводиться к ним домой. Так что лучше перетерпеть.
По своему базовому типу предлагаемая экономика будущей Российской Империи – это рыночная экономика, основанная преимущественно на частных собственности и инициативе, где даже государственный сектор работает в рынке на общих основаниях. Вместе с тем целый ряд конкретных отличий, описанных выше, приведут к появлению у нее, в качестве последствий, весьма специфических черт общего характера.
Во-первых, налоги на имущество и оборот не дадут российским субъектам рынка вырасти сверх некоего размера; дело в том, что эти налоги, в отличие от налогов на прибыль и добавленную стоимость, очень выгодны тем, чья эффективность выше средней, и весьма невыгодны тем, у кого она ниже. А эффективность падает с размером бизнеса, это непреложная закономерность - если бы это было не так, то самой эффективной была бы централизованная государственная экономика. Таким образом, эти налоги делают жизнь совсем сладкой тем, кто хозяйствует наиболее эффективно, и отрезают малоэффективных; причем они работают именно в паре – налог на имущество стимулирует эффективность капитальной деятельности (отношение дохода к капиталу), а налог с продаж стимулирует эффективность текущей деятельности (отношение дохода к выручке). Казалось бы, зачем стимулировать высокоэффективных субъектов, ведь рынок делает это и без всяких налогов. Но в том-то и дело, что так происходит только при примерном равенстве участников – а большая корпорация имеет огромную фору перед гораздо более эффективной, но небольшой. А налоговая система Империи сводит это на нет – малоэффективная корпорация не сможет выжить при ней, какие бы неравные или даже нечестные приемы конкурентной борьбы она ни применяла.
В сущности, это является простым лекарством от главной проблемы капитализма, вскрытой еще Марксом в XIX веке – что капитал обладает положительной обратной связью, т.е. что капитал в рыночной экономике имеет тенденцию к беспредельному концентрированию. Помешать этому можно только очень искусственно, например жесткими антимонопольным законами, причем трактуемыми расширительно - и то это не более чем замедляет этот процесс. Предполагается, что в Империи осознают, что на самом деле капитал обладает положительной обратной связью не потому, что с его концентрацией возрастает его эффективность – она наоборот падает, по чисто управленческим причинам – а потому, что возрастает возможность неравной конкуренции, с избытком компенсирующая падение эффективности. И вот на основе этого осознания и будет запущен естественный противовес в виде вышеописанных налогов, не выходящий за пределы обычных рыночных регуляторов. Таким образом, описываемая налоговая система естественным образом устанавливает пределы роста компаний.
Второй аспект в том, последние полтора века очень большие личные состояния делались почти исключительно через акции; а фондовый рынок Империи будет и сильно меньше западного, и возможность заработать на нем очень много будет весьма проблематична. Главная причина в том, что когда надо платить налог 5% в год от цены акций, то никто не будет покупать акции, выплачивающие дивиденды, меньшие этого (иначе налог надо будет платить из своего кармана) – а таких высокодивидендных акций и вообще не много, и резкие колебания курсов для них не характерны. В результате богатых и даже весьма богатых в Империи будет наверно много, а вот сверхбогатых олигархов практически не будет. В итоге бизнес в России безусловно будет являться отдельной инстанцией власти – но лишь в том смысле, что он в основном сам будет устанавливать правила игры на экономическом поле; влиять же на стратегию государства он при таком раскладе не сможет.
Во-вторых, в Империи понятие «хозяин», т.е. владелец, будет иметь непосредственный смысл – экономика в основном будет построена на реальных хозяевах бизнеса, в отличие от либерально-капиталистической. Современная западная экономика хоть и частная, в смысле не государственная, но понятие частного собственника в прямом смысле приложимо лишь к мелкому и небольшой части среднего бизнеса – а в остальной его части и тем более в крупном бизнесе оно размывается. Все знают, что средними и крупными предприятиями управляют менеджеры, а не собственники – иначе и не может быть при распыленном капитале; но чем тогда совладельцы предприятия отличаются от рантье? Вопросы эти не праздные – по основополагающим либеральным представлениям сила частной экономики в том, что предприятиями руководят не чиновники, а хозяева, чьи интересы в принципе тождественны интересам предприятия. Ведь если нанятый менеджер, которого собственник лишь контролирует, может управлять не хуже хозяина, то в чем тогда преимущества Запада по сравнению с государственными экономиками СССР или коммунистического Китая – менеджеров может нанять и контролировать и государство. Но получается, что в истинном смысле этого слова хозяев на Западе, кроме как в мелком бизнесе, не так уж и много; это стратегическая проблема, хорошо известная их ученым, которую пока непонятно как решать. А в Империи все не так: распыленности капитала нет даже в больших ОАО – контрольный пакет обязательно принадлежит конкретному хозяину. А из них мало кто решится устраниться от управления – особенно когда капитал по указанным выше причинам имеет тенденцию к таянию. Поэтому генеральный директор в Империи, в отличие от Запада – это почти всегда хозяин. Таким образом там будет решена еще одна базовая проблема капитализма, существующая с ХХ века, а именно проблема отчуждения собственника от управления предприятием в доминирующем секторе экономики - акционерных обществах. Этим же будет решена и важная социальная проблема рыночного капитализма – ассоциация в сознании народа слов «капиталист» и «паразит»: в Империи не будет рантье, а лишь предприниматели. Потому что даже держатели акций и других ценных бумаг – не рантье, их риски достаточно высоки, как и смекалка, потребная от них для того, чтобы преуспеть или хотя бы не разориться (при игре на бирже это отнюдь не редкость). А истинной ренты, в гарантированных размерах, в Империи быть не может.яаточно высоки, как и потребныеки, как и потребные от них
В-третьих, в Империи бизнес, и мелкий и крупный, будет существенно менее ликвиден, чем на Западе или в современной РФ; продать свое дело, выйдя в деньги, или наоборот купить за деньги готовое предприятие, там гораздо будет гораздо менее принято. Главная причина тоже в налоговом законодательстве - налог на имущество системно делает любой бизнес менее доходным в руках каждого следующего владельца по сравнению с предыдущим. Поэтому желающих продать свой бизнес целиком и купить его будет не так уж и много, а продать или скупить бизнес через акции будет трудно в силу вышеописанного законодательства о контрольных пакетах.
Но есть и другая причина: в Империи подавляющее большинство бизнесов управляются непосредственно своими собственниками – а это значит, что купив бизнес у предыдущего собственника, вы получаете его без руководителя, и вам совершенно неизвестно заранее, насколько он сможет при этом сохранить свои позиции на рынке. Желающих купить такой бизнес за адекватные деньги найдется не много, и когда кто-то желающий выйти в деньги и появится, ему не так-то легко будет найти покупателя. Отсюда общая неразвитость рыночного сегмента покупки и продажи действующих предприятий. В результате бизнес в Империи будет гораздо более похож на тот, что был на Западе в XVIII-XIX веках, когда предприниматель строил свой бизнес на много поколений вперед или уж в любом случае на всю свою жизнь, а не был вольным инвестором, который сегодня заработал на одном, а завтра на другом. Для Империи это важно в том числе с точки зрения примирения народа с богатыми – в православной культуре личное богатство не только не сакрализуется, как у протестантов, но довольно прямо осуждается. Так вот вышеописанная «привязанность» предпринимателя к бизнесу, как и то, что он не может быть рантье, а должен постоянно заниматься своим делом, поддерживая его высокую эффективность, будет являться одним из факторов такого примирения. А вот европейская социалистическая апология богатства, заключающаяся в том, что богатые плохие, но их нужно терпеть ради того, чтобы драть с них три шкуры в виде прогрессивного подоходного налога и тому подобного, в России не прижилась и не приживется, как и марксистская или скандинавская идея уравниловки.
В-четвертых, в Империи будет гораздо более сильная конкуренция, чем на Западе или Востоке. Главным образом это связано с тем, что количество предпринимателей, в том числе постоянно появляющихся новых, будет очень велико – и из-за бесплатного кредита и других элементов государственной поддержки, и из-за общего настроя народа на активные инвестиции из-за невозможности ренты. Но еще важнее то, что само соревнование субъектов рынка в Империи гораздо более равное и творческое – и как результат более жесткой антимонопольной политики, и потому, что на рынке будет сильно меньше гигантов (кроме тех сфер, куда доступ частному капиталу закрыт). Но главное - из-за неразвитости рекламы: это дает возможность маленькой фирме побеждать большую – за счет большего раскрытия человеческого потенциала
В-пятых, экономика Империи будет иметь другие стимулы и моторы роста, чем либерально-капиталистическая. Потребительский спрос Империи и огромен будет существенно меньше западного и медленнее расти. Зачем тратить деньги через три года на новую машину, будут рассуждать многие русские, когда старая прекрасно пробегает еще столько же? Причем дело здесь отнюдь не только в рекламе: русские вообще склонны к несколько иному отношению к жизни, и в частности это выражается в том, что хотя они вовсе не безразличны к материальным благам, они не играют в их жизни столь уж большой роли. Это не имеет места сейчас, но явно будет его иметь в будущей идеократической Империи, по опыту прошлого. Это весьма похвально с духовной точки зрения, но остро поставит вопрос о том, а что же тогда будет движущей силой экономики, если не безудержный рост потребления? Ею в Империи будут являться инвестиции, зачастую по сути ради самих себя. Общая инвестиционная активность населения в Империи будет весьма высока – и потому, что кредит бесплатный, и потому, что если не инвестировать деньги, то налог на имущество понемногу будет их подъедать. А иных, кроме реальных инвестиций, способов сохранить и приумножить деньги, когда нет депозитов и облигаций, а рынок акций неразвит и не склонен к сильным изменениям, не будет. Не менее важным мотором экономического роста будут являться общенациональные экономические проекты, о которых говорилось выше. То есть экономика Империи в большой степени будет работать сама на себя, а не на человека – как экономика древности, существовавшая в существенной части для строительства дворцов или пирамид и накопления сокровищ. Зримо это будет проявляться в том, что доля инвестиционных товаров и услуг в ВВП будет существенно выше, чем на Западе, а потребительских ниже. Для России это не новость, так же была устроена экономика СССР, которая поначалу добилась колоссальных хозяйственных успехов; там это делалось сознательно – официально существовал принцип примата производства средств производства над производством предметов потребления. Причем в разумных пределах это вовсе не плохо (если соответствует настрою народа), и способно долго обеспечивать стабильное развитие – лишь бы только качество и ассортимент товаров и услуг потребительского рынка (которые всем видны, в отличие от инвестиционных) не начинали разительно уступать таковым в других странах, создавая у своего населения чувство неполноценности (что и произошло в СССР). Но Империи это явно грозить не будет, в первую очередь из-за жесткой конкуренции.
В-шестых, экономика Империи будет довольно закрыта; все особенности, описанные здесь, были бы без этого невозможны. Будет существовать общее понимание, что интересы общества и экономики тождественны, потому что не может быть, чтобы экономика развивалась, а барыши подсчитывались в другом месте, как и не может быть, чтобы денег прибавилось, а независимости убавилось. В Империи станет общественным архетипом, что свои деньги могут обогащать только своих - а что хорошо для своих (в отличие от не своих), то в какой-то мере хорошо для всех. Кто бы ни выиграл в конкурентной борьбе, стране в целом будет лучше – не то что в открытой экономике, где если отечественные фирмы проигрывают иностранным, то решительно ничего хорошего ни вам, ни кому-то еще в вашей стране, от этого не будет. А в глобализованной экономике принцип «что хорошо для Дженерал Моторс, то хорошо для Америки» уже не работает - это может быть хорошо совсем для другого места. Таким образом в экономике Империи будет преодолено характерное вообще для капитализма, но особенно для глобализованного, отчуждение капитала от своей страны.
Из всего этого становится ясно, что экономика Империи рыночная, но ее нельзя назвать либеральной, хотя она очевидно не является и социалистической. Представляется, что по совокупности описанных особенностей ее следует выделить в отдельный тип рыночной экономики, который можно назвать империалистической экономикой. Ее базисом является: 1) бесплатный кредит; 2) развитый госсектор, в стратегических сферах доминирующий, в частности отсутствие частной собственности на землю и природные ресурсы; 3) налоговая система, построенная на имущественных и оборотных налогах; 4) жесткое ограничение не только нечестной, но и неравной конкуренции. Основными отличительными особенностями этой экономики, проистекающими из базиса, являются: а) высокий уровень прямого участия государства в экономике, но невысокий косвенный – частный сектор регулируется и дирижируется государством весьма незначительно; б) «распыленность» субъектов бизнеса, отсутствие компаний такого размера и профиля деятельности, чтобы прямо или косвенно влиять на государство в целом – иными словами, отсутствие у частного капитала командных высот в экономике; в) примат инвестиционных и «освоительских» факторов экономического развития над потребительскими; г) высокий, хотя не абсолютный, уровень закрытости, причем воспринимаемый как самоцель и самоценность; и д) архаичный, характерный для раннего капитализма, статус собственника, более слитый с собственностью и более привязанный к своему бизнесу в пространстве и времени – что делает источником обогащения в большей степени труд и талант, и в меньшей капитал.
Если сравнивать ее по эффективности с либерально-капиталистической, то главными конкурентными минусами империалистической экономики являются: 1) невозможность иметь столь большую денежную массу, из-за гораздо меньшей вовлеченности капитальных ценностей в оборот, 2) меньший потребительский спрос, и 3) закрытость, уменьшающая конкуренцию. Но они как минимум компенсируются: 1) бесплатным кредитом, 2) меньшей налоговой нагрузкой (за счет компенсации части ее доходами от госсектора), 3) более сильной внутренней конкуренцией, 4) бóльшим государственным спросом, и 5) большей мотивированностью владельцев. Так что не исключено, что вслед за Лениным можно будет повторить, что империализм есть высшая стадия капитализма.