5 апреля в Президиуме РАН прошел симпозиум, посвященный 25-й годовщине аварии на Чернобыльской АЭС. Его участники в ходе мероприятия дали оценки последствий аварии на Чернобыльской АЭС, медицинских радиологических последствий для населения России, радиоактивного загрязнения.
Леонид Ильин, почетный президент ФМБЦ имени А.И. Бурназяна, первый заместитель генерального директора ФМБЦ, академик РАМН, д.м.н., профессор:
В 1960-х годах Международная комиссия по радиационной защите в качестве рабочей гипотезы приняла так называемую беспороговую концепцию, которая заключается в прямой нелинейной зависимости между дозой и эффектом. Они стали экстраполировать последствия с больших доз на малые дозы. Этим самым не только нарушилась общая биологическая закономерность о том, что при воздействии факторов малой интенсивности срабатывают генетически детерминированные эффекты восстановления пораженных тканей. А эта гипотеза считала, что любая доза, практически не отличающаяся от нуля, с определенной вероятностью может вызывать злокачественные опухоли или генетические последствия. Эта гипотеза была принята для того, чтобы регулировать многие проблемы радиационной защиты при облучении профессионалов, при выборе площадок АЭС и так далее. А потом эту гипотезу стали использовать для других целей - для оценок рисков.
Мы, например, считаем, что существуют пороги воздействия радиации. И МКРЗ сейчас считает, что в диапазоне до 200 миллизивертов - это малые дозы радиации. И никто еще не доказал на основании фундаментальных исследований, обследовав десятки тысяч или даже миллионы людей, что при таких уровнях облучения возникают опухоли и генетические последствия.
Мало кто знает, что в Японии, где после взрыва ядерных бомб были дозы несравнимо выше, нет ни одной работы, подтвердившей, что имеется генетический эффект облучения.
Но, к сожалению, гипотезу беспорогового воздействия некоторые люди стали применять для расчета кретированных, постулированных действий радиации. Если взять, допустим, натуральный фон, 2,5 миллизиверта в год, и к нему добавить техногенно измененный фон (стройматериалы и т.п.), тогда среднегодовая доза получается около 5 миллизивертов в год. И если к этой дозе добавить треть от выбросов, тогда при просчете на миллион людей всегда я получаю уровень раков. Кстати, стоит отметить, что спонтанный уровень рака (возникающий сам по себе в обычных условиях) очень высок и составляет 200 случаев на каждые 100 тысяч населения. И если к ним добавить еще расчетную заболеваемость, посчитанную по беспороговому критерию, получаем крайне высокий уровень, которого не может быть по определению.
Поэтому к этой гипотезе нужно относиться очень осторожно. Для грубых оценок теоретически возможных это можно делать. И мы предсказали, что не будет у нас эксцесса по росту лейкозов, но предсказали, что у нас будут раки щитовидной железы, к чему привела запоздавшая йодная профилактика. Там были очень большие дозы. По Гомельской области средняя доза составляла порядка 1 грея (10 рентген) на щитовидную железу детей.
Но когда нам говорят, что после такого-то воздействия (я имею в виду Фукусиму), «будет столько-то раков» - это очень большие спекуляции.
