Владимир Чистяков, бывший главный инженер ОАО «НИАЭП» (Нижегородский Атомэнергопроект):
Дело в том, что в Японии пострадали реакторы еще первого поколения, построенные до аварий на АЭС «Тримайл-Айленд» в США и на Чернобыльской АЭС. И в них нет пассивных систем безопасности, которые есть на современных АЭС. Кроме того, в них одноконтурные схемы, то есть там радиоактивный пар идет от турбины. И если турбины не работают, то нет другого выхода – не работают системы охлаждения. Не остается ничего, как сбрасывать пар в атмосферу, что они и делают. На наших станциях, даже в сейсмоопасных районах, например, на той же Армянской АЭС, такие последствия невозможны.
Авария на Фукусиме показывает, что устаревшие атомные станции нужно, безусловно, менять на новые. Сейчас широко внедряются активные и пассивные системы безопасности на АЭС. На наших проектах АЭС-2006 вода вообще не нужна, на таких проектах, как Нововоронежская станция, тепло может отводится прямо в воздух без участия каких-либо внешних источников водоснабжения.
Можно ставить на старые реакторы новые системы безопасности, но это невыгодно. Дешевле построить новый объект. Тем более там уже выработан ресурс. Чтобы реконструировать объект, нужно несколько лет и продление ресурса. И к тому времени, когда на атомную станцию внедрят новые современные системы, она окончательно выработает свой ресурс. Его даже продлить нельзя будет. Поэтому уже сейчас необходимо решать вопрос о выводе из эксплуатации таких реакторов первого поколения, которые надо менять на новые. Заниматься бесконечным продлением сроков эксплуатации до 100 лет, как предлагают американцы, невозможно. Во-первых, это невыгодно экономически, а во-вторых, нельзя сбрасывать со счетов и фактор старения.
На всех наших станциях после Чернобыля были проведены дополнительные исследования возможных аварийных ситуаций и путей их преодоления. Поэтому на всех без исключения станциях модернизация была реализована дополнительно. Не только старого типа РБМК, а вообще на всех реакторах что-то новое внедряли.
Я думаю, что Япония от атомной энергетики после аварии не откажется. Случившееся на Фукусиме-1 показало, что не все было хорошо продумано. И это естественно, потому что блоки вводили в эксплуатацию 40 лет назад, когда не было еще современных норм и требований к сейсмоустойчивости. Поэтому к АЭС подходили примерно с теми требованиями, что тогда существовали в отношении тепловых станций. Я думаю, что делай они сейчас эти блоки, то все было бы совершенно по-другому, и станции были бы абсолютно безопасны. Землетрясение, точнее его последствия, станут катализатором, который подтолкнет японцев к замене старых блоков на новые, а также к к дальнейшему развитию пассивных каналов безопасности. То, что они сейчас имеют, это достаточно легко преодолимо.
Все наши российские АЭС рассчитаны на определенную сейсмичность, которая отдельно вычисляется для каждой площадки и каждого блока. На каждый объект определяется возможная сейсмическая опасность, и, исходя из этого, делается конкретный проект.
В то время, когда мы начинали заниматься Армянской АЭС, которая не пострадала от Спитакского землетрясения, вообще никаких нормативов не было. Мы для изучения сейсмической устойчивости подобного рода объектов подключили тогда массу научных организаций. Как раз на примере Армянской станции началось исследование сейсмоустойчивости. Там наиболее ответственные объекты, например реакторное отделение, сделаны с большим запасом, чем существующие сегодня нормативы. И до, и после спитакского землетрясения на станции изменялись некоторые характеристики и проводились определенные мероприятия по усилению, с которыми согласилось потом МАГАТЭ. Эта станция по сравнению с другими, например в Восточной Европе, и сегодня соответствует современным требованиям по сейсмостойкости.
Все современные станции делаются по новым требованиям, поэтому они не требуют дополнительной модернизации и усиления. Каждая станция проектируется с учетом того гипотетического воздействия, которое может быть на той площадке, где она находится. Нормы, которые действуют и у нас, и во всем мире, исходят из того, с какой сейсмоопасностью надо проектировать объект. Сегодня принято, что вероятность воздействия должна быть такой, которая может произойти один раз в 10 тысяч лет. С учетом такой сейсмичности проектируется каждый объект. Это для того, чтобы безопасно остановить станцию. Для того чтобы АЭС работала при сейсмоопасности, берется вероятность воздействия один раз в сто лет.
