В.А. Ламин, директор института,член-корреспондент РАН: Я подписал три приказа. Один... [2–3 слованеразборчивы] хотя он тоже вызвал... протесты. Значит, как решили на ученомсовете... [1–2 слова неразборчивы] это произошло несколько раньше... по докладуглавного бухгалтера и моей информации... с целью вот... с тем чтобы не попастьв конце года на... ситуацию, когда... мы можем, такая вероятность существует,туда падать... решено было откорректировать, значит... и этот приказ вот окорректировке надбавок... Значит, смысл этого приказа заключается в том, чтобыпо максимуму сократить надбавки и по минимуму оставить [3–4 слованеразборчивы]. А в принципе все подрезаны, как говорится, по этим надбавкам,...и оставлены... там надбавка в районе десяти, по-моему, процентов заведующимсекторами... Ну, это объясняется тем, что главные... сотрудники... – этозаведующие сектором [предложение неразборчиво]... Вторая позиция в этом приказе– она заключается в том, чтобы оставить надбавки по минимуму тоже...возможного... исходя из всех возможностей [несколько слов неразборчивы] Ну,это, во-первых, вот сотрудники Ученого совета, это ученый секретарь, это...другие люди, которые... очень ограниченный этот самый список получился… которыедействительно работают[1]. Ноэтот приказ вызвал вот гневное, протестное поведение, в частности, сотрудницы,вот, Светланы Николаевны Ушаковой, которая... полгода в этом году не работала[2][несколько слов неразборчивы], которая была принята в Институт на полставкиизначально[3]. Ну,с этим протестом мы разберемся, конечно, насколько он обоснован, и я думаю, чтомы встретимся со Светланой Николаевной... персонально и... попробуемразобраться, в чем тут дело[4].Значит, этот же приказ вызвал... некоторое, как бы, движение, назовем этомягко, Орловой и Аблажей. Значит, дело в том, что они получали надбавку врайоне 40 % в течение вот этих самых трех лет, в продолжение которыхработала... коллектив работал над энциклопедией. И это заслуженно, справедливо,на мой взгляд... была эта надбавка. Но теперь проект закончился, и всеприводится, как бы, в соответствие... до следующего [3–4 слова неразборчивы]крупного проекта...[5] Значит, ну... Я не будухарактеризовать поведение... Орловой. Она всем известна. Это хамоватая дама, яне боюсь этого сказать. У нее по каждому из ученых имеется собственная точказрения. Она одинаковая, одна и та же точка зрения, что [слово неразборчиво]господа, типа, пять слов подряд не могут связать, и которые стыдно сдавать вэнциклопедию[6]. Она главная занималаськомпьютерным набором[7][слово неразборчиво]. Эта позиция известна и ее можно [проследить(?)]… УАблажей... не буду характеризовать... все тоже знают. В процессе работы надэнциклопедией тоже проявила характер – твердый, железный, но... на мой взгляд сизлишними... как это называется... расходованием подчас энергии. Но работасделана, и за работу она тоже получала надбавку, а теперь работа закончена. Ноу кого есть возражения против этого приказа, против его несправедливости иликакой-то целенаправленности – пожалуйста, приходите и говорите... будемразбираться.
Второй приказ. Это приказ об увольнении младшего научного сотрудникаАрнаутова Никиты Борисовича. Здесь картина... ну интереснее, наверное...Значит... здесь – я вот обращаюсь к Варлену Львовичу[8],чтобы он писал объяснительную... Значит, то, что он [Арнаутов] не являлся наработу – это было очевидно. То, что показала вот это самое...автоматизированная система учета рабочего времени – шесть минут он однажды былна работе и... ясно, явный прогул. Но... его это... как бы, грубейшее нарушениетрудовой дисциплины Варлен Львович, по существу – как это – пытался скрыть, илиукрыть, или защитить, как угодно можно толковать, и задним числом оформленабыла такая просьба Арнаутова, подписанная Варленом Львовичем, что он согласен,что Арнаутов настолько занят в архиве, что он на работу, вроде как, не долженпоявляться. Документы эти все есть, они оформлены задним числом. Ну и… япригласил... Шишкина, руководителя вот... этого аспиранта... и Арнаутова.Пытались с ним разговаривать на эту тему. Он... много не говорил, но заявил...главное, наверное – что он выдающийся ученый, что у него выдающийся учитель,что у него выдающиеся работы и будет выдающийся отчет[9]...Значит...
В.И. Шишкин,д.и.н., зав. сектором общественно-политического развития (перебивая): Это не я выдающийся, Владимир Александрович.Выдающийся учитель – не я.
В.А. Ламин: Нет-нет... (смех взале, голоса: «Ну почему...»), он имелв виду Сергея Александровича; Вас вообще... он рассматривает... как нечтопустое. Но... мы пытались ему объяснить, что… там я это не говорил, но здесьскажу. Был такой, как он называется... ученый, политик, немножко историк...Бенджамин Франклин, в XVIIIвеке, да? он говорил, три степени есть безумия. Это первая степень – когдачеловек верит сам в то, что он великий; вторая степень – когда он говорит этопублично; и третья – когда человек... как же там?.. ну, не слушает ничьихсоветов. Это последняя, неизлечимая степень... Но выяснилось – и на это естьдокумент, вот справка из архива, – что он восьмого и девятого июня бывал вчитальном зале № 1 государственного архива Новосибирской области, а большеархив Арнаутов не посещал. А отпущен он Варлен Львовичем для работы в архиве. Ивот этот надомный труд… ну, это не предусмотрено никакими... законами, и в томчисле порядком рабочего дня и трудовой дисциплины – ничем, абсолютно[10]. Ну,это, по существу, надомный труд. Надомный труд, который Варлен Львович практикуети в отношении... практиковал в отношении... Орловой, которая в объяснительнойнаписала, что она… ее отпустил Варлен Львович, потому что у нее сложнаяработа... научная... по научному… ну, по редактированию научных трудов двухсотрудников института по бюджетной теме. Одновременно она хотела бы провестиобследование своего ребенка, то есть по семейным обстоятельствам. Когда этовыявилось, ну, Варлен Львович также задним числом подписал, что он да,действительно отпустил ее на два месяца[11] всчет казны по семейным обстоятельствам. Я думаю, это... и это не толькораздумья, а это совершенно незаконно. И в этой связи... ей объявлено замечание– Орловой, – а Арнаутов уволен за прогулы. На этом дело не кончилось. Ещепредстоит, наверное, серьезная тяжба. Арнаутов сегодня, и вчера, и [словонеразборчиво] в пятницу посетил уже председателя Совета молодых ученых[несколько слов неразборчиво] в поисках защиты своего таланта и так далее.
У меня просьба. Ну, к Варлену Львовичу в первую очередь – это нерасправа, Варлен Львович, а просьба написать объяснительную, как такполучилось, что этот великий... аспирант, закончивший аспирантуру без научнойдиссертации... по существу два месяца с лишним не был на работе, и такаядеталь: он появлялся на работе до июля месяца, а с июля перестал появляться...Мы… – просьба ко всем... заведующим секторами, в первую очередь – ну, вот этупрактику надомного труда, откровенно надомного труда… там… теперь он толкует,что он в библиотеке работал, этот Арнаутов… ну, мы можем запросить и библиотеку,нет проблем. А... на мой взгляд этот молодой человек даже не знал, настолько незнал работу историка, что забыл, может быть, а может быть, и не знал, чтоведется точный учет посещения читальных залов в любом архиве.
Давайте без обсуждения, это... я доложил вам, что ситуация вот такая… ну,не очень, как бы... приятная. Но ее необходимо довести до справедливого конца[12].
А теперь:
А.К. Кириллов, к.и.н.:Прошу прощения, Владимир Александрович, а можно уточняющий вопрос?
В.А. Ламин: Не надо.
А.К. Кириллов: По первомуприказу у меня был вопрос.
В.А. Ламин: Не надо.
<…>
В.А. Ламин: Теперь о составеУченого совета. Значит, несколько слов я скажу. Ну, есть два варианта: либоодин полный и исчерпывающий – от начала и до сегодняшнего дня, а второй –краткий, на котором я... намерен обозначить некоторые как бы… моменты, которые,на мой взгляд, дают основания поставить вопрос именно так, как... я его...[предложил].
Значит, вот эта публикация в Интернете[13], и вчастности... тот раздел, который называется «Дороги, которые мы выбираем»...Ну, так скажу, на следующий день, когда стало это известно и доступно, ко мнеявилась делегация из заведующих секторов... и других сотрудников, которыетребовали немедленно… по максимуму уволить из института Красильникова...доктора Красильникова... а по минимуму – принять жесткие меры. Значит, ну, ксожалению, уволить – это дело очень сложное. Вон даже его аспирант и... младшийнаучный сотрудник[14] егозацепился так... за институт, что... с мясом… как вот... как бы оторвалсятолько. Ну и закона такого нет, чтобы уволить... за публикацию. А вот еслиговорить о публикации, которая прошла под названием «Дороги, которые мывыбираем»… Ну, во-первых, заимствовано название... значит плагиат. А второе...вся эта публикация и приложения к ней, предшествующие там... как бы тексты...они говорят об одном... [слово неразборчиво]… Там много чего говорится, ноглавное заключается в том, что если в институте делается не по Красильникову,не по Водичеву, значит – все неправильно... Потому что – я почему говорю...такое заключение – потому что, вот, исчерпал, как бы, свои возможностидемонстрации своих... своего потенциала сектор так называемых междисциплинарныхисследований. И предложено было создать на этих ставках, на этих возможностяхсектор... по демографии. Ну... взорвалась, как бы, общественность этогосектора, или этот сектор, протестом. Оказывается, когда реформированиепроходит, не трогая этот сектор, это направление, то это хорошо. Когда жереформирование и... новации, которые требуют... и доктор Красильников в своемтексте, и соавтор его, который не подписался, тогда нормально, если его некасается. Значит, вот эта позиция, ну… ну, на мой взгляд, совершенно… нурассчитанная я не знаю на кого… не буду называть... на кого рассчитана такаяпозиция, что мы всегда правы, вы всегда неправы. Значит... есть определеннаясубординация, которая сложилась в Академии наук. Ну пожалуйста, если ты несогласен... с ученым советом, есть Объединенный ученый совет. И я, когдаОбъединенный ученый совет собирался, ожидал, что вот Красильников сейчасвыступит и будет доказывать, что он предлагал, его отклонили, неправильноотклонили его суждения. Потому что эти суждения сводятся к одному… Второйглавный момент, который... в этой публикации. Он сводится к тому, что если быбыл – не называется, но подразумевается – Водичев, который был бы директором,все было бы нормально. И расставляются эти самые… центры. Знаете, центры – этоте же сектора, но... обновлены там какими-то эпитетами или... другими частямиречи, я не силен в языкознании. Но по существу это то же самое.
Ну, и третье. Знаете, есть такая жизненная, что ли, ну… ну, истина. Есличеловек чувствует себя выше этого, как это называется… коллектива, в котором онработает, ну пожалуйста… покинь ты этот коллектив тогда, который идет не кхраму[15], аидет ну черт его знает куда. А между прочим – это еще один момент – вот этапубликация... она в сущности ничего не стоит. Это передергивание сплошное.Правда, там есть обидные слова... ну, может не в мой адрес даже больше, а большев адрес Николая Николаевича Покровского, в адрес… где называют там – или неназывают, я не помню – Деревянко, в адрес Молодина, там просто... чохом членыакадемии тоже… Ну, в общем, не туда... не к храму идут.
Так вот, если... все идут не к храму, а Сергей Александрович идет кхраму, ну, не будем держать за фалды, пусть идет к храму. И я... в разговорепредлагал, что Сергей Александрович, ну идите Вы к храму. Правда, тогда я этогослова не употреблял, но я говорил об университете. Вы там завкафедрой, идите наполную ставку и оставьте институт; комплектуйте там своих единомышленников, ну,соответственно, как это называется… коллег, и работайте. Но здесь, когда речьидет... о… ну, в частности, вот, конкретно, если привязывать к этому времени –о ранжировании институтов. Ну, вы меня простите, это не сор из избы выносить, аэто просто... наезжать на институт, притом наезжать с собственной правоты! Ссобственной правоты! И только с собственной. Поэтому... если кто-то не читалэту публикацию, не знаком, ну пожалуйста там, она есть в Интернете, адрес там унас тоже есть этой публикации, потому что она вызвала там… ну, как бы,поддержку... у журналистов... которые уже замахиваются не только на институт...истории, а на все институты гуманитарного профиля со ссылкой вот на СергеяАлександровича, что это вот светлая голова там… ну, не в таких выражениях, но втаких смыслах, что вот предлагается давно, а эти все консерваторы и прочее...ну, не прислушиваются к умным заявлениям и к умным направлениям. То есть, к направлениямк храму.
В этой связи мне представляется... ну, раз член совета говорит, что онправ всегда и во всем, а ученый совет никогда не прав и ни в чем – ну...попросить его выйти из состава совета. А напрямую обращаюсь [1–2 слованеразборчивы] к членам ученого совета поставить вопрос о выводе... доктораКрасильникова из состава ученого совета Института истории... СО РАН. И в этойже связи... ну, он у нас представляет вот эту докторскую как бы палату в...собрании Сибирского отделения. Ну, у меня нет абсолютно уверенности, даженадежды... на то, что Сергей Александрович Красильников по правде будетпредставлять интересы института... в этом собрании. Я думаю, что хотя срок некончился, было бы правильно и справедливо совершенно... освободить его от этойобязанности, которая ему поручена ученым советом.
Пожалуйста, какие суждения будут?
(пауза 9 секунд)
В.И. Шишкин: Может,Сергей Александрович что-то хочет сказать?
С.А. Красильников, д.и.н.: У меня только реплика. Повремени у меня получилось 10 минут выступление Владимира Александровича. Я небуду занимать столько у вас времени. Владимир Александрович сегодня ввыступлении по поводу Никиты Арнаутова говорил и использовал образы, которыепринадлежат Бенджамину Франклину. Франклину, да? Я хочу вам напомнить, что естьзамечательная книга, роман Джорджа Оруэлла «1984». Это, по сути дела, одна измоих настольных книг, я ее перечитываю [слово неразборчиво]. Вот там есть такаяпроцедура, как... «двухминутки ненависти», «пятиминутки ненависти», «неделиненависти» и месячники. Вот сегодня здесь, в этом зале, была «десятиминутканенависти». Я это так... могу квалифицировать, потому что, на мой взгляд, этовот что-то вроде вот из этих процедур, которые Джордж Оруэлл блестяще описывал.На самом деле, это уже где-то год примерно такой нетерпимости, так сказать, киному мнению, которое звучит здесь... можно и так написать: из моих уст только.Поэтому... Я вот так очень коротко. Извините, в данном случае никого не хотелобидеть или задеть; если Владимиру Александровичу можно апеллировать кБенджамину Франклину, я апеллирую – и, так сказать, напоминаю, – что есть ещедругие произведения, другие идеи. Просто у Джорджа Оруэлла в романе «1984» естьвот такие процедуры. И естественно, что я ни в коей мере не буду участвовать вэтой процедуре моего вывода из состава ученого совета, ну а вам решать.Извините.
(направляется к выходу)
А.Х. Элерт, зам. директора: Ямог бы... в дополнение сказать, что... публикация в Интернете…
В.И. Шишкин (перебивая): Япрошу прощения, Сергей Александрович, но без Вас нам неудобно обсуждать этупроблему. Вы нас лишаете возможности высказаться… (Несколько голосов; слышныреплики С.А.Красильникова: «Я прошу прощения... Ах, ну раз... пожалуйста». Н.С.Гурьянова: «Да! Конечно! Вроде как...»)
А.Х. Элерт (продолжая): Это…философское определение я использовал... оценки ситуации... довольно давно уже.И некоторые коллеги, наверное, это определение слышали... Говоря о публикации,о которой говорил Владимир Александрович, надо еще к ней добавить вторуюпубликацию[16]. Я считаю, что... всложившейся ситуации... в Академии вообще и... в нашем институте... в условиях,когда идет ранжирование, проводится сознательная политика на уничтожение нашегоинститута, равно как и других гуманитарных институтов этажом ниже и этажом выше[17], стем чтобы были более веские основания для создания центра историческихисследований в университете... Я считаю, что призывы к власть предержащимпосмотреть, присмотреться и оценить.
Десять лет институт шел к вершинам, и за последний год [несколько словнеразборчивы] мы уступаем и к Улан-Удэ, и к Екатеринбургу, это... аутсайдеры,[в которых мы и живем?]. Это – моя оценка. Это сознательная позиция. По-моему.
В.А. Ламин: Пожалуйста,кто еще в защиту института, хотя бы выступит? Я, пользуясь паузой, скажу, чтоникакой ненависти-то нет, Сергей Александрович, абсолютно. Я любви к Вам неиспытывал, но и ненависти не испытываю. Речь идет об институте, о судьбеинститута, в котором Вы работаете.
С.А. Красильников: Япрекрасно, Владимир Александрович, отдаю себе отчет, но консолидация –консолидация может быть на двух принципах, Владимир Александрович. Мыпринципиально…
В.А. Ламин (перебивая): Икогда Вас это дело не касается... Как только Вас касается, Вы избираете другойпринцип…
С.А. Красильников (перебивая):Вы шутите, Владимир Александрович. Я десять лет в институте работал(В.А. Ламин – членам ученого совета: Пожалуйста: кто еще?) и защищал егоинтересы. Я не мог измениться за несколько месяцев. Тут что-то концы с концамине сходятся.
В.А. Исупов, зав. секторомисторико-демографических исследований: Разрешите мне два слова? Вы знаете,честно говоря, мне вся эта ситуация вовсе не Оруэлла напоминает, а некоторыесцены из произведения Ярослава Гашека «Бравый солдат Швейк». Я… мне вот тольконепонятно, я бы хотел задать Сергею Александровичу вопрос: почему и на какомосновании в Вашем интервью институт объявлен заранее, до приезда комиссии,априори негодным? Почему Вы сразу так скопом его объявляете, что вот сразу ктретьей категории его отнести, и так далее? У меня, например, другая оценкаработы института. Я сейчас вот приехал из Барнаула с Бородавкинских чтений, итам очень многие выступавшие... делали ссылки на работы... ученых нашегоинститута и признавали наш институт как головной, и мне, честно говоря, было...очень приятно слушать это. И я очень сомневаюсь в том Вашем тезисе об убогостиинститута. По всем формальным признакам (по количеству докторов), и не поформальным признакам – по количеству публикаций, качеству публикаций и такдалее. Вы должны были понять, Сергей Александрович, вот, если будет эта...проклятая реорганизация, и приедет комиссия, то Вы уже заранее, априориформируете негативный имидж института, то есть комиссия уже будет, таксказать... если она прочитает, конечно, эту публикацию – уже настроенанегативно. Так все-таки нельзя делать. Поэтому я категорически не могу с Вамисогласиться.
С.А. Красильников: То,что касается убогости института – таких формулировок не было.(В.А. Исупов: Ну конечно, это моя формулировка). То, что касается интервью,которое было размещено Ерланом Байжановым, я могу про это сказать одним словом– это брехня. В каком смысле: интервью-то и не было. Что было...(В.А. Исупов: Ну, я не знаю: ячитал его). Я повторяю: что было? Я могу сказать. Ерлан Байжанов увидел меня,когда я перемещался из института в университет, и попросил... спросил о том,каковы итоги общего собрания. Я с ним поделился итогами общего собрания. Всеостальное, все остальное – это домыслы известного всем Ерлана Байжанова. Я вданном случае никакого интервью не давал и не уполномачивал Ерлана Байжанова отмоего имени какие-то вещи размещать в Интернете. Вот и все. Поэтому я называюэто достаточно резким бытовым словом, но когда у людей берут интервью, когдаменя интервьюировало «Эхо Москвы», это было понятным образом формализовано итогда я отвечаю за каждое слово этого интервью. А то, что касается, то, чторазместил Ерлан Байжанов – извините. И наконец, последний момент – да нас уже«просканировали» в предварительном, можно сказать, варианте. Кто был на Общемсобрании Сибирского отделения? Вот, апрельском, которое было в апреле? Там ведьбыл список – я его условно назову «список Ляхова»[18]. Тамвсе институты Сибирского отделения, условно говоря, прошли через это«сканирование» по тем критериям, по которым они относятся к некоторымкатегориям. Может быть, это не напрямую, но, к сожалению, – к сожалению, янасколько понимаю, на очень устойчивых позициях в этом списке Ляхова оказалсятолько Институт археологии и этнографии... да, этнографии. Наши гуманитарныеинституты, к сожалению, оказались в нижней части этой «турнирной таблицы». Ясчитаю, что, конечно же, нужно стремиться бороться для того, чтобы все-таки...то что называется... из этой ситуации выходить, и достойно. Я считаю, что этонормально, надо работать. И в том числе я работаю в этом направлении, участвуюв международных конференциях, организую международные семинары, которые идут взачет институту. Здесь я-то считаю, что это наше общее дело, но объективностьтакова, что мы проигрываем естественникам. И вы можете, мне кажется, запроситьэтот список, я условно называю градацию, которую сделал Главный ученыйсекретарь. Там мы, к сожалению, подпираем, что называется, вот эту группуинститутов. Нам нужно серьезно было бы обсуждать, как действительно подготовитьсяи как бороться за то, чтобы рейтинговая система была в нашу пользу. Это вот квопросу о том, что не я все на самом деле придумал, есть уже некоторые расчеты,которые сделаны Президиумом.
М.М. Ефимкин, д.и.н.: Нечленам ученого совета можно выступить?
Н.М. Щербин к.и.н. зав.музеем СО РАН: Можно? (В.А. Ламин: Пожалуйста) Уважаемые коллеги, я хочусказать, что... где ни бываешь, то о нашем институте говорят неплохо, я вамскажу так, представляете? Хорошо. И, наверное, заслуга в том вот этого ученогосовета, который есть у нас, и нас, и администрации, и самого директора. И вотто, что у нас сегодня получается – так? – то это конечно на коллектив влияет...неблаготворно, понимаете? Но администрация делает все то, чтобы коллективработал, и направили… посмотрите, есть определенные успехи. И также если мы...это... в смутное время ведь сейчас... переживаем. Вообще наша страна… в нейтворят что угодно, так? И вот, например, списки там [слово неразборчиво] и такдалее. Просто не надо поддаваться на эти вот, как говорится, уловки. Вседелается для того, чтобы... я тоже знаю, и не с этих источников, что сделатьнад гуманитарными науками хотят… сотворить, представляете? Но мне тут... я непонимаю позицию Сергея Александровича. Умный, хороший организатор и так далее.И вдруг попался на эту вот удочку. Но надо писателю этому что-то сказать такое,который разнес то, что не стоило бы выносить из... избы, как говорится, да? иподумать еще раз, продумать все – а будет ли полезно это коллективу? А мы ведьколлектив! Мы делаем одно дело. И живем не лучше других там институтов.Понимаете? Но все-таки люди работают и нацелены на эту работу. И вот по сутидела, я так думаю, что может быть, первопричина вот такая здесь, как ВладимирАлександрович здесь говорил, что когда стали реорганизацию делать идемографический сектор – так это же время само сказало, что надо именно этотсектор сегодня. Посмотрите, вот здесь и руководителя подобрали неплохого,понимаете, знающего, который может повести, и люди пошли к нему. Я хочу, чтобыдавайте работать и осознавать свои ошибки, что мы совершили... понимаете? а невыносить что вот кто-то я лучше, кто-то худше, и не мешать руководству нашему вэтом... сложнейшем деле, понимаете? в сложнейшей обстановке, так? все-такивести корабль на нужном направлении.
В.А. Ламин (членам ученогосовета): Пожалуйста, еще.
М.М. Ефимкин: [1–2 слованеразборчивы] можно? Уважаемые коллеги, 40 лет я работаю в научном заведении,40 лет. Прошел все ступени здесь – от младшего лаборанта... Работал сдесятками, сотнями людей. И никогда за всю историю института не было подобныхвещей. Были… Вы знаете, какие баталии были?! Но это были, как правило, научногохарактера баталии. Люди сражались, сражались отчаянно. Вот. Но за 40 лет я невспомню ни одного случая, чтобы вот так небольшая группа выступила противинститута, против его направления и, самое главное, его квалификации. Эти люди– Сергей Александрович и Евгений Григорьевич – поступили трусовато. И сейчаспоступают трусовато, находя себе закулисную трибуну для выступлений. Проходиливыступления – простите, выборы – директора. Если им было уже видно, что нашинститут идет не той дорогой, почему они не встали и не выступили со своимипредложениями и не сказали, что не туда вы идете, как классик говорил, да? Воткуда надо идти! Нет, они трусливо промолчали. А теперь, не удовлетворенныеитогами, начинают выступать на разных позициях, на разных трибунах. Понимаете?И выступать, значит, поносить институт, традиции и дела которого известны. Ядумаю, что непозволительно... членам совета особенно, и тем, кто давно здесьработает... равнодушно относиться к подобным вещам. Спасибо.
В.И. Шишкин: Можно? (В.А.Ламин: Пожалуйста) Ну, я хочу напомнить то, о чем говорил Николай Николаевичздесь. На одном из заседаний совета Николай Николаевич Покровский попенял нато, что Сергей Александрович, 10 лет находясь во главе института, состоя в егоруководстве, практически никогда не оценивал негативно деятельность института,считал, что она протекает удовлетворительно. Были отдельные местные замечания вадрес отдельных сотрудников или подразделений – в этом смысле больше всех,конечно, доставалось нашему сектору. Но в целом ситуация в институтеоценивалась благополучно. Неожиданно – после того как Сергей Александровичперестал быть заместителем директора – оценка состояния института радикальноизменилась. Радикально изменилась. Вот такая метаморфоза мне абсолютнонепонятна, и я думаю, Николай Николаевич Покровский правильно заявил о том, чтоона некорректна. Второе обстоятельство. Сергей Александрович в последнее времясебя подавал как борца за этику в науке, в научной жизни. К сожалению, все этинормы и требования, которые он предъявлял к другим коллегам, систематическинарушались самим Сергеем Александровичем. Систематически, повторяю. Я могупривести много примеров здесь, которые никогда не звучали. Я на самом деле знаюбольше, чем вы думаете. Но припомню вот просто последний случай. С Арнаутовым.Я с Вами (С.А. Красильникову) пытался разговаривать, я говорил, что Выкалечите судьбу молодого человека, и Вам было наплевать на него. Вы его избралив качестве орудия решения собственных задач в борьбе со мной. Ну и чем все этозакончилось для этого молодого человека? Вам его не жаль? Вам перед ним нестыдно? Вы же поломали ему, собственно говоря, научную карьеру. Вы именно. Былоеще не поздно поправить ситуацию, когда... комиссия приняла решение о передачеАрнаутова под мое научное руководство. Вы должны были ему сказать: «НикитаБорисович, извинитесь, пожалуйста, перед сектором, в котором Вы были аспирантомбез научного руководителя, и работайте, если Вас примут, над той темой, которуюВам когда-то сформулировали, с которой Вы пришли в институт». Ведь ничегоподобного не произошло. Вы не оказали благотворного никакого влияния для того,чтобы разрулить ситуацию нормально.
Ну, теперь об этом списке Николая Захаровича Ляхова, почти спискеШиндлера. Бывают разные списки; мы не знаем пока критериев, по которым будутрейтинговаться или оцениваться институты. Есть два важнейших показателя,которые никак нельзя проигнорировать. Один из них – это квалификациясотрудников института, и второй – это выпуск монографий сотрудниками института.Если брать эти два важнейших параметра, а именно они – качественный составинститута и выпуск научной продукции – то, чем мы должны заниматься, то по этимпараметрам институты, названные Вами несостоятельными, как раз находятся вчисле лидирующих в Сибирском отделении. Можно с презрением смотреть нагуманитариев, говорить, что там, ну да, 40 каких-то, так сказать, человек сидят,ничего не определяют, не значат... Да значим мы что-то. Поэтому мне кажется,что Ваша оценка такого состояния трех институтов гуманитарного профиля – она неимеет под собой никакого серьезного основания.
Ну, далее. Вы говорите, что сейчас Вы продолжаете работать на имиджинститута, выступаете на научных конференциях, в том числе на международных.Это все, конечно, прекрасно. Но странно, однако, Вы работаете. Странноработаете. Я с большим удивлением три недели тому назад на стенде увиделобъявление о том, что, оказывается, наш институт был организатороммеждународного какого-то мероприятия, где участвовали русская и французскаястороны[19].Тема, которой занимаюсь в принципе я, сотрудники нашего сектора. Я пошел кВладимиру Александровичу, говорю: «Владимир Александрович, а в чем дело? Почемуинститут является соорганизатором международной научной конференции? Почему нетинформации об этом? Мы бы приняли участие». Тем более, я не побоюсь сказать, ябыл пионером в разработке этой темы в нашей российской историографии. Яисследовал первый политический процесс Советской России – процесс надколчаковскими министрами – крупный (если не брать, конечно, процесс надЩастным, адмиралом), это был крупнейший процесс, первый, в 20-м году. ВладимирАлександрович говорит: «А я знать не знаю, что такая конференция проходит». Какможно проводить конференцию, на которой стоит, так сказать, в шапке, что мыявляемся соорганизаторами, и при этом не информировать коллег?
Ну и, наконец, к глубокому прискорбию, я должен согласиться с АлександромХристиановичем. Я думаю, что он абсолютно прав, что вся вот эта вот работа, всеэти выступления, все эти оценки, объективно или субъективно – я не будуговорить... Сергей Александрович, может быть объективно[20] нехотел этого, но объективно конечно, они работают против института. А вообще-то,конечно, дело идет к тому, чтобы создать альтернативный центр при университете,с которого, как обещал Евгений Григорьевич, он будет бомбардировать институт идоставлять нам неудобства и неприятности.
Я думаю, что... правильнее было бы, если бы в таком случае СергейАлександрович сам принял решение о выходе из состава ученого совета.
В.А. Ильиных, зав. секторомаграрной истории: Я бы хотел просто небольшую реплику по поводу таксказать... вклада, значит, точнее, прогресса научного естественных...институтов и институтов гуманитарного профиля. По определению, мы продвинулисьза последние 10–15 лет, по определению, гораздо больше, чем они. Потому что мыменее финансоемкие. Для того чтобы им делать какое-то открытие, дальнейшее итак далее, им нужно, так сказать, заменить полностью все свое оборудование. Онипока сидят на старом оборудовании, и так далее, вы знаете эти проблемы. [1–2слова неразборчивы] Но мы гораздо менее финансоемкие, мы продвинулись гораздо большевперед. Может быть, там, где-то нам не хватает аналитики, мы там сборникидокументов пишем, но это примерно то же самое, что астрономы бы открыли другуюсторону Луны. Вот фактически в последние годы произошло вот это с нашейстороны. Причем и философы, и... философы тоже продвинулись очень сильно. Мы поопределению продвинулись гораздо дальше, чем продвинулись естественники, еслисудить вот по тому уровню, который был вот в советский период. Там финансоваябыла гораздо лучше ситуация постоянно – это оборонные заказы; теперь этого...[нет]. Они просто не могут некоторые свои направления... экспериментальныепродвигать. Ну, а как относились они... Как относились, так и относятся.
В.А. Исупов: Простонесопоставимые вещи: гуманитарные институты и институты естественнонаучногопрофиля. [Несколько слов неразборчивы] Я думаю, этот «список Шиндлера»[Несколько слов неразборчивы]
Н.А. Куперштох, к.и.н.(перебивая): Надо развивать наноисторию...
М.В. Шиловский, зав. секторомистории конца XVI – начала ХХ в. (перебивая):Мы, по-моему, начинаем заниматься самооправданием существования, хотя[несколько слов неразборчивы] объективные реалии и историки, и... институтысоциального блока, гуманитарного, они всегда должны присутствовать. Ксожалению, в нашем Сибирском отделении изначально этот был перекос, игуманитаров, начиная с Лаврентьева, откровенно не любили, и, так сказать, вотэта тенденция продолжается до настоящего времени. На нас распространяется новаясистема вот, в частности, сокращение и финансирования, и штатного состава. ЯВладимиру Александровичу неоднократно говорил, что дальше, если мы начнемсокращаться в той пропорции, которая от нас требуется, мы просто станем,действительно... научным... институтом, не имеющим [сотрудников?]. Вот... И сэтой точки зрения, безусловно, главная проблема заключается не в том, нужны мы– не нужны (конечно, нужны и должны оставаться, и здесь это, так сказать,объективная реальность), а вот в некоей вот коллизии, когда, как тут хорошоизлагали, вот вроде бы все – «за», и избрали единогласно директора, иединственные, так сказать, нарицательные... критические замечания были состороны Владимира Ивановича Шишкина, а с другой стороны, потом совершеннодругое, противоположное (М.М. Ефимкин: [Шишкин? не?] побоялся выступить)...Вот... связанное с тем, что мы оказываемся вообще несостоятельные... вот... этивот все эти записки – в них нет главного. В них... Вот, главная проблема, намой взгляд, заключается в той политике, которая проводится, и которая на насотражается наиболее, так сказать, разрушительно. В том числе сокращаетсяфинансирование, сокращается штатный, так сказать, состав института; фактическиэто ведет, ну, вот к потере той критической массы, которая позволяет намвыступать [слово неразборчиво]. А как надо, как вот этот принцип – как бы насни посадили, о котором там проповедуется – он не существенен. Вот те докторанаук, которые есть, посадили нас в другой проекции, и все равно будут делатьто, что они делали и в принципе могут сделать. Вот, к сожалению, вот эти вот всеэти предложения отнюдь, так сказать, тоже не реалистичны, и они совершеннодругую ситуацию утопическую, рассчитывают, которая в реальной практикереализована отнюдь быть не может.
И еще вот последнее. Ну раз этот казах исказил Вашу информацию – ну, надобыло... уже два месяца эта информация там болтается и никем не опровергается.Ну... если так он вас серьезно, Сергей Александрович, подставил, ну хотя бы...свое-то слово могли бы в этом же Интернете, который Вы так активно используете,[Н.С. Гурьянова: В комментариях] сказать. А иначе получается – действительно,вот центр исследований надо создавать там, и все это... – в университете, вот,а... здесь, вообще-то, получается... ну, не нужно Сибирскому отделениюинститутов гуманитарного профиля.
В.А. Ламин: Да он несильно исказил, он просто кратко и емко – то же самое... Пожалуйста, еще что.
(пауза 8 секунд)
Так; пожалуйста, Какие суждения будут?
Н.А. Куперштох: Яединственное хотела спросить, вот обычно Ерлан Байжанов, он размещает всематериалы на Академ-форуме. То есть... А здесь получилось, что разместили накаком-то сайте интересном, маленьком – «Тимыч». Это что за «Тимыч»?(В.А. Ламин: Ну, бог их знает). Ну потом – потом, к сожалению, эту статьюперепечатали уже солидные сайты – Сибкрай, и другие, другие. То есть этаинформация быстро-быстро пошла гулять. Поэтому, может быть, действительноСергею Александровичу выступить с опровержением этого?..
В.А. Ламин: Да как онбудет опровергать, если то же самое написано в его и программной речи,программной публикации? Другими словами, а предложение-то одно и то же! Егосразу привлекут эти самые публикаторы за то, что он отказался от своих слов. Аэто написано пером, в Интернете. Пожалуйста.
А.А. Николаев, д.и.н.,председатель Совета трудового коллектива: Я несколько слов только скажу. Наменя очень большое впечатление в свое время произвело выступление НиколаяНиколаевича Покровского на заседании ученого совета. Настолько в нем точная,емкая и, на мой взгляд, объективная фраза, отточенная. Я готов под этим выступлениемпрактически подписаться полностью и с ним согласен. Вот попытки опровергнутьчерез средства Интернета это выступление, разобраться... в подводных течениях –что толкнуло Николая Николаевича на этот шаг, какие... закулисные маневры – намой взгляд, не очень... этичны. Объективно вся эта... возня в средствахмассовой информации в Интернете... на мой взгляд, наносит... урон... нашемуинституту, наносит урон... корпоративной нашей солидарности. И раз хотькосвенно она касается академиков наших (на мой взгляд, это так)... это, на мойвзгляд, просто недопустимо. На этих людях держится наша организация в СО РАНе.Анатолий Пантелеевич – ученый секретарь Отделения истории: когда это быловообще? Когда это москвичи эту должность [отдавали?] Вячеслав Иванович [Молодин]– очень уважаемый археолог, Владимир Александрович Ламин – член академии. Иговорить вот... о том, что... не все у нас благополучно, и говорить это... ядумаю, что у нас действительно не все благополучно, но это надо внутриорганизации прежде всего [слово неразборчиво] обсуждать и потом уже… А когдаделается вот так, то [несколько слов неразборчивы].
Ну, а насчет предложения – я не знаю... предложения здесь разныепоступали: самоотвод, выход… Технологии разные, но, по-моему, вопрос очевиден.
В.А. Ламин: Ну, самоотводон бойкотирует. [Несколько слов неразборчивы]. Может быть, на 99 % сшестью девятками после запятой исключается. (Голос: Так у него спросить, можетбыть?) Да нет, я с самого начала спросил... Ну, у меня предложение приступитьк… как тут называлось? «минутам ненависти». Никакой ненависти здесь нету,Сергей Александрович, Вы... как называется... свои чувства, наверное,понимаете, что все другие так же, наверное... [слово неразборчиво]. Естьпредложение...
С.Н. Ушакова, к.и.н.:Можно, я вопрос [задам]? Я хочу спросить, насколько соответствует Уставуинститута вопрос о том, что состав ученого совета голосуется ученым же советом,а не общим собранием института?
В.А. Ламин: Потомзайдете, я Вам разъясню.
С.Н. Ушакова: Да? Хорошо,тогда, значит, можно будет опротестовывать решение ученого совета?
М.В. Шиловский: Ну еслионо не соответствует, конечно можно…
С.Н. Ушакова: А оно несоответствует.
М.В. Шиловский: Ну таквот...
В.А. Ламин: Значит, уменя предложение...
В.Л. Соскин: Как общимсобранием?
С.Н. Ушакова: Общимсобранием института.
Слышны несколько голосов.
В.Л. Соскин: ... аотменить как?
С.Н. Ушакова: Не знаю.Пусть устав… давайте устав посмотрим, обсудим.
В.А. Ламин: В уставе всепрописано
С.А. Красильников: Да,там нет процедуры вывода из состава ученого совета, Владимир Александрович.
В.А. Ламин: Да, да.
Н.С. Гурьянова: Поэтомуэто исключительный случай.
С.Н. Ушакова: Нет, естьпроцедура выборов… формирования ученого совета. (Слышны несколько голосов).Есть процедура формирования ученого совета.
М.В. Шиловский: Норазрешено все, что не запрещено.
Н.С. Гурьянова: Да, да.
В.А. Ламин: Значит, естьпредложение создать... избрать счетную комиссию. Есть предложения по счетнойкомиссии? (негромкие переговоры; слышны реплики: «Владимир Андреевич?», «ДваВладимира»). И приступить к голосованию. Кто за то, чтобы избрать комиссиюсчетную в таком составе? Спасибо. Значит... Ну, просьба тогда приступать кголосованию.
(перерыв на голосование)
В.А. Исупов: Уважаемыеколлеги, разрешите мне доложить итоги голосования. Протокол № 1 заседаниясчетной комиссии Ученого совета Института истории. Состав счетной комиссии (ябез всяких чинов, званий, без имен-отчеств): Исупов, Ильиных, Комлева [ученыйсекретарь]. Председателем счетной комиссии избран Исупов. Прошу утвердить. Такположено.
(18 секунд занимает общее веселье в связи с поисками С.С. Букина,которого сочли отсутствующим, хотя он находится в зале)
Протокол № 2 заседания счетной комиссии, избранной Ученым советомИнститута истории для проведения и подсчета голосов тайного голосования поосвобождению от обязанностей члена ученого совета. Из состава членов Ученогосовета 17 чел. присутствовало 16 чел., в том числе 15 чел. с решающим голосом,один человек с совещательным голосом, он не голосовал, то есть более двухтретьих состава Ученого совета. В список для тайного голосования по выведениюиз состава Ученого совета внесена кандидатура Красильникова СергеяАлександровича. Для проведения тайного голосования роздано 14 бюллетеней. Привскрытии в урне оказалось 14 бюллетеней, из которых недействительными признанодва бюллетеня. Подсчет голосов показал следующий результат: за выведение изсостава Ученого совета Сергея Александровича Красильникова проголосовало 12чел. Таким образом, 12 проголосовало за выведение, и два человека... двабюллетеня оказались недействительными. Считать Красильникова СергеяАлександровича выведенным из состава Ученого совета Института историиСО РАН. Прошу бюллетень утвердить.
В.А. Ламин: Кто против?Воздержался? Нет. Спасибо.
В.А. Исупов: Протокол№ 3 заседания счетной комиссии, избранной Ученым советом Института историидля проведения и подсчета голосов тайного голосования по отзыву СергеяАлександровича Красильникова из состава Общего собрания СО РАН и Общегособрания РАН. Значит, присутствовало… в состав ученого совета входит17 чел., присутствовало 16 чел., в том числе 15 чел. с решающим голосом,то есть более двух третьих состава Ученого совета. Для проведения тайногоголосования, значит, роздано 14 бюллетеней. При вскрытии урны оказалось 14бюллетеней, из которых недействительными признано два бюллетеня. Подсчетголосов показал следующий результат тайного голосования: за выведение... заотзыв Сергея Александровича Красильникова из состава Общего собрания СО РАН иОбщего собрания РАН проголосовало 12 чел. В итоге голосования считатьКрасильникова Сергея Александровича освобожденным от обязанностей… отозваннымиз состава Общего собрания СО РАН и Общего собрания РАН. Прошу результатыутвердить.
В.А.Ламин: Кто против?Воздержался? Нету. Спасибо всем.
Записала и откомментировала
О.А.Орлова
29 ноября 2009г.
[1] Вэтот список входит и сам г-н директор, который, очевидно, работает гораздобольше всех сотрудников, вместе взятых, если назначил сам себе надбавку вразмере 165 %.
[2] С.Н. Ушакова находилась в неоплачиваемомотпуске по семейным обстоятельствам. Под словами «не работала» г-н директорподразумевает, вероятно, ее физическое отсутствие в институте. Однако за это времяС.Н. Ушакова подготовила монографию объемом 15 а. л., которую издалав конце 2009 г.,выйдя из отпуска. (см.: Ушакова С.Н. Идеолого-пропагандистские кампании впрактике функционирования сталинского режима: новые подходы и источники.Новосибирск: ООО «Издательство Сова», 2009. 242 с.).
[3] В 2008 г.аттестационная комиссия ИИ СО РАН рекомендовала перевести С.Н. Ушакову надолжность старшего научного сотрудника, однако этот перевод по каким-топричинам не состоялся.
[4] Поитогам встречи надбавка была возвращена, потому что Светлана Николаевна не быланадлежащим образом извещена заведующей отделом кадров и продолжала работать полныйрабочий день.
[5]Надбавки О.А. Орловой и Н.Н. Аблажей устанавливались периодически,разного размера, выплачивались, как правило, раз в квартал. Прекращение выплатпо окончании коммерческого проекта никакого «движения» с их стороны не вызвало.А вот лишение «под шумок» О.А. Орловой постоянной 13 %-ной надбавки,установленной дополнительным соглашением к трудовому договору, действительно,вызвало недоумение, поскольку об этом ее также надлежащим образом неинформировали. Получается, что г-н директор в одностороннем порядке расторгдополнительное соглашение с сотрудником, даже не потрудившись объяснить причинытакого решения.
[6]Согласна с г-ном директором в том, что статьи некоторых «ученых» стыдно былопоказывать даже ко всему привычному редактору. Я действительно составила себемнение о некоторых «ученых», многие из них продемонстрировали свое неумениесвязно изложить текст на бумаге, а иные – неумение, а иногда откровенное нежеланиеработать в коллективе.
[7] Я неделала компьютерного набора, я занималась форматированием, внесениемредакторской правки, а иногда, когда сроки поджимали, а редакторы не успевали,брала на себя смелость редактировать некоторые небольшие статьи.
[8] В.Л. Соскин с мая 2009 г. по январь 2010 г. –и. о. зав. сектором истории социально-культурной истории, в которомработали С.Н. Ушакова и Н.Б. Арнаутов.
[9] Отчетаспиранта Н.Б. Арнаутова не был утвержден.
[10] Вдействительности «надомный» труд всегда практиковался и до сих пор практикуетсявсеми сотрудниками Института истории, и особенно заведующими секторами. Однаконикаких дисциплинарных мер ни к кому из них г-н директор не принимает.
[11] Г-ндиректор передергивает. Я действительно писала заявление на имя и. о. зав.сектором В.Л. Соскина с просьбой разрешить мне свободное посещениеинститута, но только в течение двух недель в августе месяце. В нашем институтеэтот месяц – «мертвый» (все в отпусках), и мое отсутствие по вторникам, средами пятницам было замечено только г-ном директором, видимо, он искал повода придраться,но ничего более серьезного придумать не смог.
[12]Приказ об увольнении Н.Б. Арнаутова «за прогулы», подписанный г-номдиректором 2 октября, был вывешен на всеобщее обозрение на доску объявлений.Однако приказ от 15 октября о восстановлении Арнаутова как уволенного снарушением положений Трудового Кодекса (по письму главного ученого секретаряН.З. Ляхова) почему-то не был обнародован. Поэтому, вероятно, сотрудникиинститута продолжают верить, что Арнаутов был уволен именно так, как объявилг-н директор, а не по истечении срока годового контракта. Так что конец этойситуации был действительно справедливым.
[13] Подготовленная товарищамиС.А. Красильникова Интернет-публикация избранных мест из стенограммызаседания Ученого совета ИИ СО РАН от 19 мая 2009 г.,сопровожденных упоминавшимися по ходу стенограммы аналитическими запискамиС.А. Красильникова и его комментарием(http://socialist.memo.ru/forum/index.php?showtopic=1041).
[14] Н.Б. Арнаутов досентября 2009 г.совмещал должности аспиранта и младшего научного сотрудника.
[15]Намек на слова из комментария С.А. Красильникова к вышеназваннойИнтернет-публикации.
[16]Имеется в виду статья Е. Байжанова «СО РАН может потерять часть институтов»,опубликованная в одной из бесплатных рекламно-информационных газет Академгородка.Автор статьи упоминает и С.А. Красильникова: «Бывший заместитель директораИнститута истории Сергей Красильников спасением аутсайдеров считает приданиеНГУ статуса исследовательского университета. По его мнению, переход"неблагополучных" научных учреждений под крыло родного для СО РАНвуза "убьет двух зайцев": с одной стороны, усилитнаучно-исследовательскую составляющую университета, а с другой стороны, сниметголовную боль с Президиума СО РАН» (http://sibkray.ru/news/2009-6-3/2748/).
[17]Институт филологии СО РАН и Институт философии и права СО РАН.
[18]Н.З. Ляхов – главный ученый секретарь СО РАН.
[19] Речьидет о российско-французском семинаре «Судебные политические процессы в СССР икоммунистических странах Европы: сравнительный анализ механизмов и практикпроведения», проходившем 11–12 сентября 2009 г. в Москве с участием историков изРоссии, Франции и Италии.
[20]Очевидная оговорка. Должно быть: «субъективно».
