Путина развели на "торжество закона"
независимый бизнес
Арест Владимира Гусинского вызвал политическую бурю. Вояж Путина в Испанию и Германию в политическом смысле не состоялся. Его можно выбросить в корзину. Едва выбирающийся из образа "русского черного чемоданчика" Путин вновь вернулся к начальному положению: очень популярный на Родине, противоречивый, не вызывающий доверия, возможно - управляемый мутной коалицией спецслужб и олигархов. Путин получил новый крупный политический кризис - третий. Первые два связаны были с январским парламентским кризисом и делом Бабицкого.
Владимир Гусинский арестован по делу "Русского видео" - питерской телекомпании, которая сначала была госпредприятием, однако затем нехитрыми манипуляциями превратилась в одноименное ООО и в таком виде вошла тщанием гендиректора г-на Рождественского в создаваемую телемагнатом Гусинским независимую частную сеть регионального телевещания ТНТ. Нет, кажется, никаких оснований видеть в этой истории хоть гранулу неправдоподобия. Напротив, было бы исключительно интересно составить реестр значительных приобретений русского бизнеса, сделанных путем существенно отличающимся от этого. (Кстати, как ни парадоксально, в этом реестре окажутся преимущественно как раз те объекты, приватизация коих была окружена скандалами - залоговые и инвестиционные аукционы и прочая. А без скандалов и посторонних глаз олигархическая собственность формировалась путем примерно схожим.) Это, однако, отнюдь не отменяет факта: г-да Гусинский и Рождественский в два приема вывели государственную собственность в частное владение ТНТ.
Однако дело, конечно, не в этом. В случае Гусинского - классического олигарха эпохи раннего русского капитализма - речь идет о гораздо более значительных вещах. Телемагнат Гусинский является не только создателем и владельцем первого в России частного независимого медиа-холдинга, но и изобретателем "бизнеса на свободе". Демократический, просвещенный, независимый и оппозиционный медиа-холдинг Гусинского в основе своего благополучия имеет изобретенную телемагнатом и топ-менеджерами "Медиа-Моста" технику информационного рэкета. В основе его - игра на острых противоречиях внутри элиты в период политической и экономической нестабильности, постоянная игра на слабости государства, которое не способно противопоставить экспансии бизнеса четких правил и институций, ограничивающих его притязания.
В этой ситуации владелец частного телеканала оказывается незаменимым помощником государства и - натуральным образом - рассматривает эту помощь как коммерческую. Позорная история свержения правительства реформаторов образца 1997 г. вследствие неполучения Гусинским пакета акций "Связьинвеста" по предложенной им самим цене - лишь наиболее знаменитый случай. В действительности же, техника, давно описанная формулой "наезд-откат", является краеугольным камнем бизнеса Владимира Гусинского и обеспечивает ему место одного из ведущих политических игроков на российском политическом рынке, а также статус одного из самых мощных олигархов. Успехи в деле манипулирования аудиторией и есть главный товар, который Владимир Гусинский и его топ-менеджеры обменивают на свои политические статусы и материальные приобретения.
террор
Однако увидеть в аресте Гусинского декларированный некогда Путиным курс на борьбу с олигархией может лишь умственно отсталый или материально поощренный. И дело отнюдь не в той песне, которую с воодушевлением затянул после ареста заклятый враг-побратим и завистник магната Борис Березовский ("нет ни одного предпринимателя последних лет, который где-то не нарушал законов"), а затем подхватили на разные лады прочие записные говоруны. По понятным причинам, Борис Абрамович исключительно заинтересован, чтобы разница между профессиональным вором-кидалой и бизнесменом, который - сущая правда! - "где-то нарушал", была в общественном сознании совершенно неразличима. Если говорить о государственных интересах, то расследование и доведение дела "Русского видео" до суда представляется задачей весьма важной и полезной. Почти столь же полезной, как и исследование истоков собственности самого Бориса Абрамовича.
Однако и то, и другое представляется маловероятным. Более того, арест Гусинского и сомнительность доведения дела о незаконной приватизации до суда являются феноменами глубоко взаимосвязанными. Дело в том, что арест в ходе предварительного следствия является в современной России формой внесудебного, внеправового преследования. Иначе говоря - ТЕРРОРА. Как известно любому читателю газет, форма наказания в виде полугодичного, годичного, двухгодичного содержания под стражей до суда с последующим освобождением в зале суда в связи с полным развалом дела - является основной формой реализации правосудия в "громких" делах, связанных с бизнесом и политикой.
Собственно, содержание под стражей является формой устрашения и механизмом давления на подследственного со стороны следственных органов. Наказанием является именно эта досудебная отсидка, которую и "обещают" следственные органы и стоящие за ними политические силы "пациенту" в их неформальном торге. То же, что происходит в суде, никого особенного не интересует, ибо атмосфера и внутренний распорядок российской тюрьмы организованы в России по модели концлагеря - тюрьма является не формой изоляции, а формой психического и физического воздействия на заключенного. Именно поэтому торг вокруг досудебного заключения является основным, ключевым событием взаимоотношений правоохранительных органов с гражданином, на фоне которого суд выглядит смешной мишурой и совершенно игрушечным мероприятием.
Можно предположить, что условия содержания Владимира Гусинского далеки от полного букета впечатлений личностей более заурядных. Однако абсолютно всем жителям России совершенно понятен главный смысл вчерашнего ареста: даже Гусинского можно посадить в тюрьму! Это, по мысли разработчиков политической операции, должно быть прочитано в контексте деклараций Путина о равенстве всех перед законом. Однако в действительности есть возведение принципов восточной сатрапии в ранг государственной политики. - С чем мы путешествующего по Европам президента Путина и поздравляем.
монополия
Однако главным событием являются, конечно, политические последствия и политическая подоплека ареста. Собственно, как уже было сказано, мало кто сомневается в таковой подоплеке и всерьез рассматривает его правовое обоснование как действительную причину. Пять месяцев правления Путина лишь укрепили традицию, согласно которой правовая аргументация является почти исключительно пропагандистским приемом, причем - придали этой традиции привкус советского кагэбэшного ретро в духе "ТАСС уполномочен заявить". Реальной же, очевидной подоплекой является противостояние медиа-холдинга Гусинского и действующей власти, берущее истоки в предвыборной политической борьбе 1998-1999 гг. Неофициально, но открыто формулируемой претензией власти к Гусинскому является собственно то, что, пользуясь теневыми схемами формирования собственности и ведения бизнеса, он в то же время играет против государства и власти.
Однако главным парадоксом показательного ареста олигарха, вскрывающим и реальный политический смысл происходящего, является то, что он произведен как раз тогда, когда Гусинский перестал быть олигархом в том классическом российском понимании, каковое сложилось при его активном участии на протяжении 90-ых. В те незабвенные годы Владимир Гусинский имел в концессии, как уже было сказано, одну очень существенную в неразберихе реформ монополию - монополию независимой, оппозиционной прессы. Однако его взаимоотношения с государством строились не по законам публичной борьбы, а в процессе закулисных договоренностей. Благодаря этому, являясь хозяином независимых СМИ, Владимир Гусинский одновременно был включен в торг и закулисную борьбу вокруг принятия важнейших политических решений.
Именно это положение и формировало олигарха 90-ых - одновременное нахождение внутри власти и в некоторой оппозиции к ней. Так же, как в бизнесе наиболее лакомой и продуктивной являлась возможность одновременно выступать в качестве частного акционера компании и одновременно представлять интересы государства в ней или контролировать ее государственный менеджмент.
Однако вследствие именно событий 1998-99 гг. отношения Гусинского с новой властью как раз таковы, что он оказался вне пула допущенных к неформальному закулисному разговору. А это значит, что он уже не совсем олигарх. Вернее, такой олигарх, к которому даже можно применять некую правовую демагогию. То есть, в общем, вовсе не олигарх.
Более того - не далее как пару недель назад у нас объявился совсем другой кандидат в лидеры оппозиции. Борис Абрамович после длительной, едва ли не полуторачасовой (как утверждают слухи), беседы с Владимиром Владимировичем написал ему открытое письмо, в котором бесстрашно встал на защиту неокрепшей российской демократии от федеративной реформы. Потихоньку подгребают к выборочной оппозиционности и передовики березовской медиа-индустрии. Иными словами, все элементы - возможность прямого влияния на принятие решений и прямого торга, наличие "независимых" и действенных СМИ и, наконец, - конкретные бизнес-интересы, лежащих в совсем других областях, - налицо. А двум олигархам трудно делить одну монополию. У нас так не принято.
И ведь как хорошо придумано: Александр Стальевич будет представлять власть, Михал Михалыч займется экономикой, а Борис Абрамович (в силу излишне подмоченной репутации) будет демократической оппозицией (для оппозиции - нормально). А по вечерам они будут встречаться и обсуждать дела. Главное - стабильность.
предусмотрительный опекун
Как отметила в своем комментарии к происходящему Ирина Хакамада, арест Гусинского и неминуемый политический кризис в связи с ним ставят, прежде всего, под удар задуманные и начатые Путиным экономические и федеративные реформы, т.к. нарушают сложившийся вокруг Путина и этих его замыслов относительный политический консенсус. Точнее было бы сказать - коалицию. А явившийся вчера на прямой эфир НТВ Борис Немцов и вовсе брякнул, явно обескуражив своей прямотой даже ведущего передачи и одного из самых смелых критиков Кремля аналитика Киселева: "На самом деле есть очевидная борьба мощнейшей кремлевской группировки, в состав которой входят Роман Абрамович, Мамут, идет концентрация, консолидация экономических ресурсов страны в руках этой группы, а силовым инструментом этой группы является Волошин". Собственно, это и есть вполне внятное изложение политической подоплеки разворачивающихся событий.
Как и думский январский кризис и история с Бабицким, арест Гусинского вбивает очевидные клин между Путиным и либерально-демократической элитой, являющейся естественным союзником президента на пути декларированных им реформ. Однако, как и в случае с парламентским кризисом, этот конфликт превращает кремлевскую березовско-волошинскую группировку в единственный политический ресурс Путина, его главный, практически единственный кадровый и организационный резерв. Намертво привязывает его к себе.
Собственно, это и является стержнем увлекательной политической интриги, разворачивающейся на наших глазах в последние недели. Обострение борьбы вокруг грефовской программы, некоторые кадровые и структурные удары, наносимые Путиным по всевластию волошинской администрации, заставляют последнюю играть на опережение, то есть провоцировать конфликт раньше, чем Путин сформирует собственную эффективную команду. Раньше, чем он будет в силах выйти из-под опеки. Именно для этого и нужен кризис в отношениях с либерально-демократическим крылом.
Весь предвыборный путинский проект строился на скольжении по тонкой грани между патерналистскими ожиданиями, интересами коалиции конкретных олигархических групп и либерально-государственническим проектом. Именно отсюда знаменитая недоговоренность и непроясненность, трудноуловимая двусмысленность его деклараций и тезисов. Именно это противоречие и выходит сегодня наружу, причем, неслучайным образом несколько раньше, чем Путин к этому готов.
