Центральной темой Международного форума «Атомэкспо-2011», который проходит с 6 по 8 июня в Москве в ЦВЗ «Манеж», стала безопасность современных АЭС. Форум организован Госкорпорацией «Росатом». В рамках форума проводятся специализированная выставка и конгресс «Развитие атомной энергетики: пауза или продолжение?» В мероприятии принимают участие руководители ведущих компаний в сфере атомной энергетики, представители министерств и ведомств зарубежных стран, представители властных структур и предприятий смежных отраслей.
Леонид Большов, директор ИБРАЭ РАН:
Обычно экспертов и науку, когда все спокойно, воспринимают, как чудаков, которые мешают жить, делать бизнес, а когда что-то случается, в этот момент эксперты более чем востребованы. Задаются вопросы «А что будет?», «Чего ожидать?», «Почему то, что случилось, не было предотвращено?».
В данном конкретном случае с аварией на «Фукусиме» – это классическая ситуация, когда эксперты о том, что на конкретной данной станции есть проблемы, знали. Они сделали достаточно точные оценки, что есть угрозы и что нужно предпринять определенные меры. Эти меры не были предприняты. Поэтому это вопрос не про экспертов, которые предсказали или не предсказали. Это, скорее, вопрос взаимодействия экспертов с бизнесом, с экономикой.
Вот после «Фукусимы» оказалось, что у экспертов достаточное количество инструментов в запасе, чтобы предсказать развитие после 11 марта аварии: когда на каких блоках произойдет расплавление, когда произойдут водородные взрывы на первом, втором, третьем блоке, сколько будет выброшено. И дальнейшее сравнение с результатами мониторинга показало очень хорошее согласие. Но все это не дает ответа на вопрос, почему нельзя было предупредить аварию на «Фукусиме». Предстоит еще многое сделать, особенно в части взаимодействия науки, бизнеса и общества. Для населения все эти слова, которые мы говорим, специфические термины и понятия, мало о чем говорят. Язык, на котором надо говорить: «это безопасно» или «это не безопасно».
Если что-то произошло, то случившееся – это или «вселенская катастрофа», или «техногенная авария». Я хотел бы обратить внимание, что во время землетрясения и цунами в Японии погибло 20 тыс человек, и ни одного на атомной станции «Фукусима», и никто не погиб от того, что произошло на атомной станции. Но в общественном сознании эти цифры сливаются. Это тоже соответствует выводам науки, которая говорит, что мы относимся к радиации, к ее опасности, в тысячу, десять тысяч раз более серьезно, чем она того заслуживает.
Нет никакого другого выхода, кроме того как работать в двух направлениях: чтобы экспертный уровень знаний в атомной отрасли, который сейчас возможен, был достигнут в каждой стране, и одновременно работать с населением, чтобы эти выводы были доступны на простом и понятном языке.
Решение продолжить свой курс в атомной энергетике, особенно после «Фукусимы», может оказаться слишком рискованным для политика, который хочет идти на выборы. После того, как выборы в Германии пройдут, кто бы ни пришел к власти, тут уже нужно отвечать за экономику. А когда отвечаешь за экономику, тут уже смотришь, что выгодно, что невыгодно. Поэтому я не исключаю, что это решение будет пересмотрено.
