сон
Чудовищные террористические акты в России - явление необычайное даже на фоне богатой истории мирового терроризма. Взрыв мирно спящего дома с детьми и их родителями рассчитан именно на то, что превосходит порог психической адаптации европейского человека. Это жест нарушения "последнего табу цивилизации". Этика беспредела. Этика беспредела вырабатывалась на протяжении минувшего трудного десятилетия отнюдь не только в чеченской среде, однако, именно там она была окончательно легитимирована в ходе первой чеченской войны.
У этого цивилизационного феномена, с которым сталкивается Россия, есть и своеобразная эстетика, проявляющаяся в соединении "этики беспредела" с технической и технологической изощренностью. Это и запись отрубания головы на видео, и "остроумное" упаковывание гексогена в мешки из-под сахара. Этот терроризм как бы постоянно балансирует на стыке двух миров: пользуясь технологиями и инфраструктурами одного, этически принадлежит другому.
Именно поэтому действия басаевых обладают какой-то завораживающей силой ночного кошмара. Здесь все логично и естественно произрастает из реалий обыденной жизни в чудовищную и запредельную реальность. А садизм разумен и убедителен. Человеку отшибают выстрелом палец - дабы убедить его близких, что ему ведь БОЛЬНО! А потому следует собрать и отдать за него деньги.
ниша
Наконец, у чеченского терроризма есть и вполне определенная и осознанная политическая ниша: целью вооруженных действий и террористических актов является доказательство неспособности государства эффективно противостоять им и защитить своих граждан. Эта ниша - слабость государства. Взрывы жилых домов превращают тотально все население в потенциальных заложников диалога государства и террористов, принуждающих власть признать их как фактор влияния, интегрировать в свое экономическое и политическое пространство. Неспособность государства решить проблему в силовом столкновении превращает ее в фактор внутриполитической борьбы. Психологический шок, происходящий от сочетания крайней жестокости с азартом и изобретательностью, в сущности, призван совершенно смешать в сознании обывателя понятия "государство" и "власть". И в этом смысле чеченская проблема есть метастаза внутриполитических коллизий самой России.
Внутриполитические "круги" от московских взрывов расходились на этой неделе в двух направлениях. С одной стороны, сохранялось определенное напряжение в отношениях московских и федеральных властей. Ю.Лужков в публичных выступлениях всячески подчеркивал, что вина за московские взрывы лежит на федеральной власти, не умевшей решить "чеченскую проблему" за все последние годы. Премьер Путин, напротив, первоначально опустил упрек московским властям, содержавшийся в черновике его думской речи, и высказал его лишь на закрытых слушаниях в ответ на нападки Лужкова. В речи перед Советом Федерации Путин высказался на эту тему уже совсем в ином ключе: "Элиты, развязывающие информационную войну друг с другом при наличии врага реального, общего, обречены на самоуничтожение".
доктрина
Однако, наиболее острые формы приобрела борьба вокруг "хасавюртовской доктрины". Сначала красноярский Лебедь вдруг заговорил о своей возможной "востребованности" для урегулирования кавказских проблем, получив немедленный пас от прежде глухо молчавшего президента Масхадова. Затем к ним присоединился Борис Березовский, а по московским политическим и журналистским корридорам поползла "схема" замены Путина на Лебедя, которую для пущей известности и убедительности официальные говоруны начали усиленно опровергать. К сторонникам переговоров присоединился и другой традиционный посредник кавказских урегулирований - президент Ингушетии Аушев, высказавшийся за скорейшее проведение встречи Ельцина и Масхадова.
Тем временем Путин, напротив, зарабатывал политическое признание именно тем, что от раза к разу все жестче оценивал хасавюртовские соглашения и заговорил об их фактической денонсации. Именно в этот момент журналист Хинштейн опубликовал расшифровку разговоров Березовского с Махашевым и Удуговым, полученную им, по всей видимости, от спецслужб. Во всяком случае именно спецслужбам (наряду с заклятым другом Гусинским) адресовал Березовский упреки на своей экстренной больничной пресс-конференции. Заявив, что именно они "просмотрели" Дагестан, Березовский помянул руководителей ФСБ последних лет, за исключением Путина, но предложил журналистам самим пополнить список, посмотрев, кто еще возглавлял силовые ведомства и правительства. И в тот же день официальный пресс-аташе ФСБ А.Зданович ответил Березовскому довольно жесткой репликой, намекнув, что именно он был автором хасавюртовских бумаг Лебедя, легализовавших террористический анклав.
пакт
Периодическая реанимация Березовского в роли переговорщика между государством и "чеченской стороной" связана с тем, что он работает в той же политической нише "слабости государства", что и переговаривающаяся с ним сторона. Березовский приходит на помощь государству, когда у того не хватает традиционных ресурсов и рычагов для контроля за ситуацией. Однако разительная особенность политической карьеры его состоит в том, что всякий раз, когда он оказывается на государственной должности, не он поступает на госслужбу, а как бы государство, не способное справится со своими проблемами, передоверяет часть своих полномочий олигарху. Далее - как бы представляющий государство (но несколько неформально) Березовский, или одна из его публичных кукол (Рыбкин, Лебедь), и как бы олицетворяющий вполне мирную, хотя и не везде спокойную Чечню Масхадов легитимизируют пакт о сосуществовании между государством и теми, которые одинаково ловко снимают видеофильмы и рубят головы.
Двойной агент - это не функция и не профессия, это экзистенциальная ниша, способ существования. На стыке двух миров.
