Две уже почти недели назад Ельцин отправил правительство в отставку, мотивировав это решения двумя вещами: Черномырдину надо заняться чем-то таким двухтысячным, а новое правительство должно, не меняя курса, продвигать реформы более энергично, чем истрепавшееся в боях старое. Еще через несколько дней Ельцин предложил кандидатуру нового премьера-технократа, равноудаленного от всех основных политических и финансовых группировок, который и должен осуществить этот прорыв, и прямо заявил Думе, что распустит ее, если его кандидатура будет трижды отвергнута.
Эти полторы недели президентский кандидат ездил в Думу как на работу, встречаясь со всеми тамошними бонзами. Поведение его определялось двумя принципами: 1) "да и нет не говорить", 2) стараться всем лично понравиться, внимательно слушая и произнося нечто более или менее приятное. В зависимости от аудитории Кириенко то говорил, что прежнее правительство добилось изрядных успехов и курс его останется неизменным, то вдруг начинал говорить об экономической ситуации "без прикрас", рисуя плачевную картину. Так, вчера, присутствуя в качестве "половинки" на встрече Ельцина с руководителями палат парламента, он предложил выступить сегодня в Думе с картиной катастрофического положения в экономике. Уже после окончания заседания у кого-то в администрации все-таки хватило ума отменить эту инициативу политически неангажированного премьера. Иначе сегодняшнее думское заседание можно было бы смело включать в программу весеннего наступления оппозиции - они ведь именно то и говорят: тупиковый курс, который привел страну к пропасти!
Невинный, по определению Жирика, смущенный и очень-очень приятный кандидат, действительно, был всю эту неделю очень похож на невесту, а растянувшиеся смотрины венчала вчера в Завидово почти формальный сговор. Правда, решительные торжества решено отложить, чтобы коммунисты могли провести 9 апреля свой мальчишник.
В результате, от всей жесткой политической схемы, с которой Ельцин выступил неделю назад, предлагая Думе нового молодого и энергичного премьера-технократа, не осталось и следа. Кириенко оказался втянутым в политический торг, предметом которого является "правительственный курс", т.е. именно политический вопрос. Причем, сегодня о кардинальной смене курса говорят уже не только Зюганов с Селезневым, но и вполне лояльный к правительству Черномырдина Строев. На вопрос корреспондента РТР, что, мол, надо, наверное, госрасходы сокращать, если у нас нет достаточных доходов, Строев жестко отрезал, вы эти монетаристские глупости, которыми нас кормили 7 лет, бросьте. Конечно, кому же как не бывшему члену политбюро и секретарю ЦК по сельскому хозяйству знать, как экономика устроена. По некоторому недоумию у нас таких людей называют практиками. Впрочем, это в определенной мере и правильно, если иметь в виду - практики экономического развала.
От имиджа Кириенко-технократа за неделю ничего не осталось. То, чем он занят, является классическим вариантом компромиссной политической челночной дипломатии. Напротив, на этом фоне совершенно технократическим выглядит именно прежнее, отправленное в отставку правительство, которое всегда выигрывало у Думы именно тем, что, участвуя в думской болтологии в меру необходимости, при всяких компромиссах и шатаниях, внутренних склоках, оно к тому же, в какой-то мере занималось тем, чего, кроме него, делать никто не мог и не умел. Именно поэтому и Черномырдин, и Чубайс, и даже Немцов - при всем различии их взглядов и реакции на них разных слоев населения - все же олицетворяли собой государство и формулировали более или менее некоторые задачи государства, как они их понимали, наживая себе соратников и врагов. Челночная дипломатия Кириенко свела всю российскую политику к думским коридорам, которые еще две недели назад ощущались большинством общества, как сугубая периферия этой самой политики, во всяком случае ее не самый значительный компонент. А думская риторика о смене курса, к которой все уже привыкли за последние несколько лет как к звуку капающего крана, в отсутствие хоть какого бы то ни было провозглашенного курса оказалась в центре политической жизни - в сущности, единственным внятным голосом.
Оптимисты говорят в том духе, что вот, мол, Кириенко утвердят, тогда он вдруг обретет технократическую волю, жесткость, программу и т.д. Шансов на это во всяком случае не больше, чем на любой другой поворот событий. И за эту неделю, и за предшествующий период работы в правительстве Кириенко не удалось ничего более, как зарекомендовать себя человеком не раздражающим своей личностью противоборствующие силы. И с каждым днем это все более похоже на диагноз.
Технократ отличается от невесты именно тем, что нравится он вам или не нравится, - вопрос второстепенный: он кран чинит. А очень милый слесарь, который поставив чемоданчик в прихожей, говорит: может, сначала чайку? - у меня лично вызывает большое подозрение.
