60 лет назад, 25 марта 1949 года, в Эстонииначалась массовая депортация гражданского населения. Как было сказано в Постановлении Совета Министров СССР, выселениюподлежали "кулаки с семьями, семьи бандитов и националистов, находящихсяна нелегальном положении, убитых при вооруженных столкновениях и осужденных,легализовавшиеся бандиты, продолжающие вести вражескую деятельность, и ихсемьи, а также семьи репрессированных пособников бандитов". Операциядлилась трое суток, в течение которых были депортированы, по разным источникам,от 20480 до 22000 человек (от 7471 до 7540 семей).
Предлагаем вам выработанные Правлением МеждународногоОбщества "Мемориал" оценки, касающиеся правовой квалификациидепортации 1949 года и возможной ответственности ее исполнителей.
Позиция общества «Мемориал» по вопросу о юридическойквалификации депортации из Эстонии 1949 года и возможнойответственности исполнителей
В настоящее время внекоторых государствах снова поднимается вопрос о необходимости правовых оценок массовых репрессий советской эпохи, и возможностипривлечения к уголовной ответственности конкретных лиц, подозреваемыхв осуществлении этих репрессий.
За последние годыв странах Балтии были возбуждены уголовные дела против лиц, в той или иной мереучаствовавших в проведении послевоенных депортаций из этих республик. Некоторыеиз этих дел уже рассмотрены судами. Следует отметить, что при рассмотрении этихдел правовой оценке подвергаются действия отдельных (как правило, рядовых) лиц,участвовавших в исполнении решений коммунистических властей. Сами же депортации(решения и операции по их выполнению) до сих пор не получили однозначнойюридической квалификации и по-разному оцениваются в приговорах конкретнымлицам.
С нашей точки зрения, такой порядок рассмотренияправовых вопросов неизбежно порождает сомнения. Примером тому может служитьуголовное дело, возбужденное в Эстонии против Арнольда Мери, обвиняемого в совершениигеноцида и посягательстве на гражданских лиц в качестве представителяоккупационной государственной власти в 1949 г., выразившихся в депортациях жителейострова Хийумаа в Новосибирскую область в ходе операции «Прибой». Рассмотрениеэтого дела в суде, начавшееся в 2008 г., вызвало широкую дискуссию и диаметральнопротивоположные комментарии. Нам представляется, что прежде чем рассматриватьэто конкретное дело, необходимо дать юридическую квалификацию самой массовойдепортации из Эстонии в 1949 году, участие в которой инкриминируют АрнольдуМери.
Депортации 1949 года из прибалтийских республикпроизводились на основании Постановления Совета Министров СССР №390-138сс от 29 января 1949 г. «О выселении стерритории Литвы, Латвии и Эстонии кулаков с семьями, семей бандитов инационалистов, находящихся на нелегальном положении, убитых при вооруженныхстолкновениях и осужденных, легализовавшихся бандитов, продолжающих вестивражескую деятельность, и их семей, а также семей репрессированных пособниковбандитов»1.Этим постановлением предписывалось выслать из Эстонской ССР7 500 семей в количестве 22 000 человек.Выселение «кулаков» и их семей должно было производиться по спискам,утвержденным Советом Министров Эстонской ССР, остальных выселяемых – по решениюОсобого совещания при МГБ СССР.
Появлению этогоПостановления предшествовали, в частности, соответствующие предложения «смест». Так, в письме первого секретаря ЦК КПЭ Николая Каротамма от 17 января1949 года предлагалось выслать из Эстонии 18 000–20 000антисоветских деятелей и отмечалось, что наступило время ликвидации кулачествакак класса и что необходимо сделать это еще до весеннего сева2.
В развитие Постановления от 29.01.1949 г. был издан целый ряд приказовМГБ СССР, МВД СССР, а также актов республиканского значения, в том числепостановления Совета Министров ЭССР № 014 от 14 марта и № 015 от 22 марта3,в которых были зафиксированы поуездные цифры по количеству депортируемых семей,а также постановление № 016 от 23 марта, определяющее порядок реализации ипередачи колхозам конфискованных кулацких хозяйств.
Списки«кулацких» семей для высылки были представлены Уездисполкомами и утвержденыИсполнительными комитетами уездных и городских советов . Составление иутверждение списков остальных депортируемых («семьи бандитов и националистов»)осуществляли органы МГБ СССР.
Операция по депортацииначалась рано утром 25 марта. Всего в ходе операции, длившейся в Эстонии троесуток, было депортировано, по разным источникам, от 20 480 до22 000 человек (от 7 471 до 7540 семей).
По отчетной статистике из числа депортированных в 1949 году из Эстониив пути умерло 45 человек (в т.ч. 2 детей), снято с эшелонов 62 человека(очевидно, подразумеваются тяжело больные); родилось 2 детей4.Таким образом (с учетом того, что снятые с поездов тяжело больные вряд лисмогли выжить), используя данные из опубликованных документов, мы можемговорить о приблизительно 100-110 человеках, умерших в пути.
В некоторых источниках говорится о 3000 человек, умерших по дороге вСибирь - это явная ошибка. По-видимому, речь идет об общем числе умерших загоды спецпоселения.
По мнению новейших исследователей,депортации 1949 г.были «крупномасштабной и многоцелевой акцией, призванной ликвидироватьсоциальную базу сопротивления политике советизации на всей территорииПрибалтики». (Зубкова Е. Прибалтика и Кремль. М., 2007. С.180). Важнейшей, но неединственной целью депортаций, было стремление резко ускорить процессколлективизации.5
Основным инструментом депортации были МГБ и МВД. Однакобесспорно, что руководящая роль во всех решениях и в проведении депортациипринадлежала коммунистической партии. Инициаторами проведения депортации былипартийные органы. При этом абсолютная полнота власти была в этот моментсосредоточена в руках Сталина. Тот факт, что Постановление от 29.01.1949 г.было подписано Сталиным в качестве Предсовмина, вполне обычен для послевоенноговремени, когда целый ряд важных решений сразу оформлялись как постановленияСовета Министров без предварительных решений Политбюро. Впрочем, следуетотметить, что 18 января 1949 г., т.е. незадолго до принятия Постановления о депортации,состоялась встреча Сталина и членов Политбюро с руководителями компартийприбалтийских республик, где обсуждалась предстоящая депортация6.В республиках контроль над депортациями осуществляли республиканские партийныеорганы. На это указывают многочисленные современные опубликованные материалы, вчастности интервью самого А.Мери, рассказывавшего журналистам о том, как он, попоручению ЦК КПЭ, должен был контролировать ход депортации с островаХийумаа7.
*****
Очевидно, что депортациясама по себе была преступлением, поскольку производилась без всяких законныхоснований и в нарушение действовавшей конституции.
Однакосо времени депортации прошло более 50 лет, и привлечение виновных кответственности возможно только за деяния, на которые, в соответствии смеждународным правом, не распространяется срок давности. Этогеноцид (I), военныепреступления (II) и преступления противчеловечности (III)8.
Есть ли признаки этих преступлений в депортации 1949 года и применимыли к ней положения соответствующих конвенций и пактов?9
В соответствии со ст. 2 Конвенции опредупреждении преступления геноцида и наказании за него от 9 декабря 1948 г. (далее – Конвенция 1948 г.) геноцидом являютсядействия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично,какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу кактаковую. Запрещенные действия также перечислены в ст. 2 Конвенции 1948 г. и включают убийствочленов группы, причинение серьезных телесных повреждений или умственногорасстройства членам группы, предумышленное создание жизненных условий,рассчитанных на полное или частичное физическое уничтожение группы,предотвращение деторождения в группе и насильственная передача детей из однойчеловеческой группы в другую.
Обвинение в геноциде ставитряд вопросов
(А) о применимостиКонвенции 1948 г.в отношении событий 1949 г.,
(Б) об определении защищенных групп,
(В) о наличии умысла на полное иличастичное уничтожение одной из защищенных групп;
(Г) о применимости статей о геноциде, имеющихся всовременном эстонском праве .
А.Применимость Конвенции 1948 г.
Конвенция 1948 г.вступила в силу (в соответствии со ст. 13) на 90-й день после 20-й ратификации,12 января 1951 г.10Советский Союз ратифицировал Конвенцию 1948 г. уже после вступления ее в силу, 3 мая 1954 г. (Эстонияприсоединилась к Конвенции 21 октября 1991 г.).
Следовательно, всоответствии с нормами международного договорного права, до 1954 г. ответственность запреступление геноцида на территории Прибалтики не была предусмотрена, посколькув тот период международно признанный суверенитет над этой территориейосуществлял Союз ССР.
Ст. 7 Конвенции о защите правчеловека и основных свобод (далее – «Европейская Конвенция»), участникомкоторой является Эстония, запрещает наказание за действие, которое согласнодействовавшему в момент его совершения внутреннему или международному праву неявлялось уголовным преступлением.
Однако ч. 2 ст. 7Европейской Конвенции допускает исключение из запрета в тех случаях, когдаинкриминируемое деяние в момент его совершения было преступным в соответствии собщими принципами права, признанными цивилизованными нациями. Соответственно,требуется определить, было ли преступление геноцида в 1949 г. «преступным всоответствии с общими принципами права, признанными цивилизованныминациями».
Отсутствие преступления геноцида вУставе Нюрнбергского трибунала – вероятно, единственный аргумент противутверждения о существовании во второй половине 1940-х гг. нормы международногообычного права, запрещающей геноцид.
Однако еще 11 декабря 1946 г. ГенеральнаяАссамблея приняла Резолюцию 96 (I) «Преступление геноцида», согласно которойгеноцид (определяемый как «отказ в признании права на существование целыхчеловеческих групп») «противоречит нравственному закону, духу и целямОбъединенных наций», и «с точки зрения международного права,является преступлением, которое осуждается цивилизованныммиром и за совершение которого главные виновники и соучастники подлежат наказанию».Генеральная Ассамблея предложила государствам-участникам ООНпринять законодательные меры по предупреждению и наказанию преступлениягеноцида. Хотя резолюции Генеральной Ассамблеи ООН не обладают юридическиобязательной силой, формулировки данной резолюции, на которую ссылается и самаКонвенция 1948 г.,подтверждают существование международного обычая11.
Преамбула к Конвенции 1948 г. (абзац«признавая, что на протяжении всей истории геноцид приносилбольшие потери человечеству») подтверждает вывод о существовании обычной нормымеждународного права еще до принятия этого документа.
Конвенция 1948 года лишь закрепляет и конкретизирует ряд положений,касающихся деяний, уже ранее считавшихся преступными.
Международный Суд ООН также ясно высказался по данному вопросу:«Принципы, лежащие в основании Конвенции [1948 г.], являются принципами,признанными цивилизованными нациями как обязательные для государств даже вотсутствие каких бы то ни было конвенционных положений»12.
Таким образом, уголовное преследование за геноцид в отношении событий 1949 г. вполне допустимо исамо по себе не нарушает международного права.
Преступлениегеноцида характеризуется, в частности, тем, что направлено против одной иззащищенных групп: национальной, этнической, расовой или религиозной.
Как в Постановлении Совета Министров СССР №390-138сс от 29 января 1949 г., так и вдокументах, принятых позже для его исполнения, фигурируют три группы – «кулаки»,«члены семей лесных братьев», «националисты». Данные группы не являютсянациональными13или этническими14,тем более расовыми или религиозными. Это группы, оказывающиесопротивление советской власти, и социальныегруппы.
Таким образом, мартовская депортация 1949 г. не была направленапротив какой-либо национальной, этнической, или иной защищенной группы.
Преступление геноцида, помимосовершения запрещенных действий (убийства, причинения физического илиморального вреда и т.д.), требует доказательства специфическогоумысла на уничтожение полностью или частично одной из защищенныхгрупп15.Этим преступление геноцида отличается от преступлений против человечности16.
Согласно решению Трибунала по Югославии в делеКрстич, «...несмотря на развитие норм международного права,международное обычное право ограничивает применение понятия геноцида только кактам, которые нацелены на физическое или биологическое уничтожениегруппы в части или в целом...»17
Доказывание умысла всегда сопряжено с большими сложностями.Умысел на совершение преступления геноцида может быть установлен, средипрочего, на основании фактов, связанных с действиями обвиняемого: повторенияпреступных актов, общей политической доктрины, лежащей в основании действийобвиняемого, речей и проектов18.
В ходе депортации (в том числе, как утверждается в обвинительномзаключении по делу А.Мери, и при переселении семей с острова Хийумаа) быличеловеческие жертвы.
Однако этого недостаточно, чтобысчитать переселение (депортацию) актом геноцида.
Так, вделе Вукович19Верховный Суд Косово отметил, что обвиняемый, который насильно выселялэтнических албанцев из их домов и тем самым обрекал их на невыносимые условияжизни, был готов принять тот факт, что часть выселяемых албанцев будетистреблена [в результате данного переселения]. Однако Суд не счел этооснованием расценивать его действия как намерение разрушить этническую группу вцелом или в части.
Эстонский Пенитенциарный кодекс(параграф 90), как и Уголовный кодекс, на смену которому он пришел, содержитнезакрытый перечень защищенных групп в определении преступления геноцида: послеперечисления четырех «классических» групп уголовный закон упоминаетгруппы, оказывающие сопротивление оккупационному режиму, ииные социальные группы. Таким образом, по эстонскому правууничтожение социальной группы также является геноцидом.
Нотакая группа отсутствует в международном праве (из проекта Конвенции 1948 г. она была исключенапо настоянию советской делегации: в СССР множество людей было уничтожено именнопо социальным признакам). Хотя ничто не мешает государству защищать в своемуголовном праве иные группы, чем указанные в Конвенции 1948 г., и даже называтьдействия с умыслом на их уничтожение «геноцидом», в данном случае преступлениебудет являться не международным (поскольку не имеет основания в международномправе), а общеуголовным.
В соответствии со ст. 7Европейской конвенции, привлекать к ответственности за депортацию 1949 г. как за преступление«геноцида социальных групп» недопустимо, так как это понятие было введено лишьв 1994 г.
Вопрос о такой возможнойквалификации депортации 1949 года необходимо рассмотреть, посколькуА. Мери также предъявлено обвинение в совершении военного преступления- посягательства на гражданских лиц в качестве представителя оккупационнойгосударственной власти.
По международному уголовному правунеобходимым условием применения ответственности за военные преступления являетсяналичие вооруженного конфликта20,который определяется как применение вооруженных сил между государствами илизатяжное вооруженное противостояние между правительственными войсками иорганизованными вооруженными группами или между такими группами внутригосударства21.Однако депортация не была связана с каким бы то ни было вооруженным конфликтом;а существование такого конфликта даже не упоминается в обвинительном заключениипротив А.Мери.
Таким образом, нет никаких основанийинтерпретировать депортацию как военное преступление.
Депортациямирных жителей признавалась преступлением против человечности еще по ст. 6(с)Устава Нюрнбергского трибунала. Генеральная ассамблея ООН в Резолюции 95(I) от 11декабря 1946 г.подтвердила, что положения Устава и приговора Нюрнбергского трибунала являютсяобщими принципами международного права. СССР был участником УставаНюрнбергского трибунала и государством-членом ООН..
Массовые депортации людей, выбранных по признаку принадлежности ксоциальной группе, могут являться преступлением против человечности –преследованием группы. Определение этого преступления не содержит закрытогоперечня защищенных групп и не предполагает умысла на уничтожение группы кактаковой.
Поэтому уголовное преследование за участие воперации «Прибой» на основании запрета преступлений против человечности,поскольку преступления против человечности также не имеют срока давности, былобы правомерно. Ответственность за эти преступления предусмотрена и Пенитенциарнымкодексом Эстонии (параграф 89).
Возможность такогопреследования была подтверждена Европейским Судом по правам человека в решениио неприемлемости жалоб Колк и Кислый против Эстонии22,где первый заявитель был осужден именно за участие в операции «Прибой» наосновании запрета преступлений против человечности.
Попытки интерпретировать депортацию 1949года как геноцид или военное преступление юридически несостоятельны.
В то же время имеется достаточно оснований утверждать, что депортациябыла, с точки зрения международного права, преступлением против человечности, ипотому привлечение к уголовной ответственности лиц, в отношении которых естьподозрения о соучастии их в депортации из Прибалтийских республик СССР в марте 1949 г., вполне правомерно.Так же правомерно привлечение к уголовной ответственности лиц, подозреваемых всоучастии в подобных преступлениях, совершенных на территории других республикбывшего СССР.
В свете изложенного, сам факт привлечения куголовной ответственности гражданина Эстонии Арнольда Мэри являетсяправомерным. Однако предъявление ему обвинения не в преступлении противчеловечности, а в геноциде и военном преступлении, с нашей точки зрения,юридически несостоятельно.
Что касается вопросов овиновности или невиновности каждого конкретного обвиняемого, а также учетаразличных смягчающих обстоятельств, то это исключительно прерогатива суда,который должен максимально полно и объективно исследовать все обстоятельствадела.
Принято Правлением
Общества«Мемориал» 12 марта 2009 г.
1Историясталинского ГУЛАГа. Т.1. Массовые репрессии в СССР. М.: РОССПЭН, 2004.С.517–519.
2Обэтом см., напр., в: Лаар М. Красный террор.: Репрессии советских оккупационныхвластей в Эстонию Таллинн,2005. С. 39..
3Саббо Г. Невозможно молчать. Т.II. Таллинн, 1996. С. 851–853
4Саббо Х. Указ.соч. .С926
5К 20 марта 1949 года в колхозы былообъединено всего 8% крестьянских хозяйств Эстонии, а к 1 мая того же года - 69%(Кивимаа Э.Х. Переломные годы в прибалтийской деревне. ДеятельностьКоммунистических партий Литвы, Латвии и Эстонии по коллективизации сельскогохозяйства. Таллин. 1986 С.128).
6Наприеме у Стальна: тетради (журналы) записей лиц, принятых И.В.Сталиным(1924-1953). М., Новый хронограф, 2008. С.515.
7См.,напр., «Последний герой»: Комсомольская правда, 07.05.2008.
8КонвенцияООН о неприменении сроков давности за военные преступленияи преступления против человечности от 26 ноября 1968 г.
9Правовоеобоснование разработано при участии К. Коротеева и Г. Аветисяна.
10(1951)78 UNTS 278. Во многих источниках дата вступления Конвенции в силуошибочно приводится как 12 января 1961 г.
11Дляустановления существования международного обычая требуется доказать, чтосуществует единая практика государств, сопровождаемая opiniojuris, т.е. мнением государств, что они предпринимают те илииные действия (или воздерживаются от них) в силу юридически обязательнойнормы.
12CIJ,Réserves à la Convention sur le Génocide, Avis consultatif, CIJRecueil 1951, p. 23.
13Группалюдей, связанных общим гражданством и взаимными правами и обязанностями (ICTR,Akayesu, cited above, para. 512). Трибунал по бывшейЮгославии установил, что боснийские мусульмане являются национальной (а неэтнической или религиозной) группой, опираясь на особый статус, предоставленныйим югославской Конституцией 1982 г. (ICTY, Prosecutor v.Krstic, Case no. IT-98-33-A (AppealsChamber), 19 April 2004, para. 6).
14Группа людей, объединенных общим языком или культурой (ICTR,Prosecutor v. Akayesu,Case no. ICTR-96-4-T (Trial Chamber), 2 September 1998, para. 513).
15ICTR,Prosecutor v. Bagilishema, Case no. ICTR-95-1A-T(Trial Chamber), 7 June 2001, para. 55; ICTY, Prosecutor v.Brdjanin, Case no. IT-99-36-T (Trial Chamber), 1 September2004, para. 695.
16ICTR,Prosecutor v. Akayesu, Case no. ICTR-96-4-T (TrialChamber), 2 September 1998, paras. 498, 517-522.
17ICTY,Prosecutor v. Krstic, Case No. IT-98-33 (TrialChamber), 2 August 2001, para. 580.
18ICTR,Akayesu, cited above, para. 524; ICTY, Prosecutorv. Karadzic and Mladic, Cases Nos. IT-95-5-R61 andIT-95-18-R61 (Review of the indictments pursuant to Rule 61 of the Rules ofProcedure and Evidence), paras. 94 and 95.
19AntonioCassese. International Criminal Law: Oxford- University Press, 2003. p.99.
20E.g.,ICTY, Prosecutor v. Kordic and Cerkez, Caseno. IT-95-14/2 (Trial Chamber), 26 February 2001, para. 22.
21E.g.,ICTY, Prosecutor v. Tadic, Case no. IT-94-1(Appeals Chamber), Decision on the Defence Motion for Interlocutory Appeal onJurisdiction, 2 October 1995, para. 70.
22ECHR,Kolk and Kislyiy v. Estonia(dec.), no. 23052/04 and 24018/04, 17.01.2006.
