13 ноября исполнилось 60 лет Мустафе Джемилеву, одному из лидеров крымско-татарского движения за возвращение на родину, политзеку 1960-1980-х годов, ныне - председателю Меджлиса крымско-татарского народа.
В этот день хочется пожелать Мустафе долгих лет жизни и мира его дому.
Для нас же этот юбилей - повод вспомнить о прошедших десятилетиях и о своих современных проблемах.
*****
Одиннадцать лет назад, в октябре 1992 года, ситуация в Крыму была на грани взрыва. 1 октября милиция ликвидировала «самострой» крымских татар в Красном Раю, близ Алушты. Теперь бы это назвали «зачисткой» - были раненые, задержанных увезли в неизвестном направлении. Два десятка временных домов, возведенных там за четыре месяца, были разрушены.
6 октября крымские татары, собравшиеся со всех концов полуострова на митинг в центре Симферополя, сломили милицейские кордоны и захватили здание Верховного Совета.
Рано или поздно нечто подобное не могло не произойти. Массовое возвращение в Крым татар, депортированных оттуда в 1944-м году, началось в конце 1980-х. Противодействие местных властей возвращавшимся крымским татарам не заставило себя ждать- вернее, продолжалось v так же, как и в предшествовавшие десятилетия, но уже без явного благословения центральной власти. Гостей (вернее, бывших хозяев) здесь, что называется, «не ждали» - согласно поговорке, в доме веревки не было принято говорить о повешенном... Через сорок пять лет после выселения оказалось, что дома, когда-то принадлежавшие крымским татарам, заняты. Те и не претендовали на свои бывшие жилища v готовы были строиться сами, но на «золотой» - в буквальном смысле, особенно на Южном берегу - крымской земле места им не было: власти отказывали в отводе участков. Летом 1992 года из 200 тысяч вернувшихся в Крым по крайней мере 120 тысяч не имели постоянного жилья (цифры эти, впрочем, не точны v скорее, дают минимальную оценку). Для обоснования этого возрождали мерзкие мифы v те, которыми когда-то оправдывали саму депортацию. Погромные настроения овладевали и «верхами», и «низами». Ситуация до боли напоминала ту, что складывалась в Чечне в конце 1950-х, а в чем-то была и хуже. Власти подстрекали народ к погрому.
Но погромы могли встретить более чем адекватный ответ. Крымско-татарское национальное движение было организованной силой v за ночь на митинг в Симферополь собрались люди со всего полуострова. Власти не заботились о расселении татар v в результате татарские самострои «окружали» столицу Крыма и другие населенные пункты, их обитатели могли легко блокировать дороги. Крымских татар не брали на работу в милицию v в итоге в МВД не было участковых милиционеров, которые контролировали бы ситуацию в местах их компактного проживания.
Все это создавало предпосылки уже не для погромов, а для полноценного этносоциального конфликта и большого кровопролития. Казалось, 6 октября ситуация вышла из-под контроля - об этом, по крайней мере, сообщалось в репортажах корреспондентов московских СМИ. Вроде, все - на просторах бывшего СССР у южных границ России появилась новая «горячая точка», замыкающая «цепочку нестабильности» - от Таджикистана, через Закавказье, к Приднестровью. Там все начиналось так же, как теперь в Крыму v нигде и никогда не удавалось остановить насилие.
Но 6 октября в Симферополе митингующие оставили захваченное здание, и в итоге ситуация разрядилась. Почему?
Причин тому, пожалуй, было две. У крымско-татарского движения за три предшествовавших десятилетия сложилась идеология и практика ненасилия. Сложилась и элита - харизматические лидеры, носители этой идеологии и практики. И первый среди этих лидеров - Мустафа Джемилев. Это он повернул назад толпу - и люди подчинились.
Несколько дней спустя об этом шел разговор в доме Мустафы, в Бахчисарае. Хозяин - невысокий худой человек в каракулевой шапке - был немногословен, и о своей роли в недавних событиях умалчивал...
Об этом, как и о многом другом, могли бы, пожалуй, поведать архив и библиотека, пребывавшие в образцовом порядке тут же за стенкою...
*****
Мустафа Джемилев родился в 1943-м, а через полгода, 17 мая 1944-го, весь его народ был сослан в Среднюю Азию.
В пятидесятых крымским татарам - в отличие, например, от чеченцев - не дали вернуться на «историческую родину». Получать высшее образование, впрочем, разрешили - именно молодежные студенческие кружки были одним из источников крымско-татарского движения за возвращение.
Однако тогда в движении превалировало иное течение. В 1960-х крымские татары пытались симулировать советскую республику, требовали восстановления ленинских норм, попранных Сталиным. Под письмами с подобными обращениями собирали десятки тысяч подписей и делегировали ходоков в Москву. Те «информациями», распространявшимися в Самиздате, отчитывались перед народом о попытках встретиться с властями. Власти не вняли - татарский народ в Крым не пустили. Ходоков высылали обратно в Среднюю Азию, наиболее активных преследовали в уголовном порядке. Но именно тогда крымско-татарское движение складывалось как общенациональное, легальное, апеллирующее к праву - отнюдь не как подполье.
Тогда же, в конце 60-х, сложились контакты с зарождавшимся диссидентским кругом - за крымских татар ходатайствовали Алексей Костерин, Петр Григоренко, Илья Габай и другие. Для Костерина это было не внове - он и раньше защищал другой репрессированный народ, чеченцев. В 1969-м году первое легальное неофициальное объединение в СССР - Инициативная группа по защите прав человека в СССР - была образована именно после ареста Григоренко, отправившегося в Узбекистан по крымско-татарским делам. В Группу вошел и молодой Мустафа Джемилев, к тому моменту уже отбывший один лагерный срок за участие в крымско-татарском национальном движении. Перечислить все последующие приговоры Мустафы здесь вряд ли удастся...
По свидетельству некоторых участников диссидентского движения, регулярные «информации» крымских татар оказали влияние на стиль «Хроники текущих событий». С другой стороны, правозащитники, несомненно, влияли на крымско-татарское движение. Взаимодействие было обоюдно продуктивным.
В семидесятых крымские татары перешли к осуществлению своего права явочным порядком - они возвращались в Крым, их громили, выгоняли, сажали... В 1978-м крымский татарин Муса Мамут, которого очередной раз пришли выселять и, наверное, сажать, сжег себя. Так ненасильственное - пусть даже ценою жизни - сопротивление становилось каноном для всего народа.
А Мустафа Джемилев после каждого очередного освобождения не унимался - и его снова сажали. Потом - «прессовали» в тюрьме и на зоне. Его сопротивление здесь было частью общего противостояния.
Так складывалась элита, практика и идеология движения. Меж тем к своему концу подошла советская власть. С первыми лучами перестройки и гласности крымские татары потянулись в Крым, а их ходоки - в Москву. И случилось чудо - несмотря на сопротивление союзных и местных властей, народу удалось вернуться на свою землю. Без кровопролития. Им не давали места под застройку - они селились и строились явочным порядком. Милиция приезжала сносить, выселять, арестовывать - татары обливали себя бензином, и милиционеры отступали. Про Мусу Мамута помнили все. Ненасилие в итоге победило - но для этого требовалось постоянное участие лидеров Меджлиса крымско-татарского народа, и прежде всего председателя - Мустафы Джемилева.
И на пике противостояния, осенью 1992-го, он сумел обуздать экстремистов и предотвратить открытый вооруженный конфликт. С тех пор прошло более десяти лет, в Крыму многое изменилось, но главное - там мирно. Остается повторить: мир вашему дому, Мустафа!
Теперь, когда ваш народ обрел свою родину, можно вспомнить о нашем общем прошлом и о нашей общей родине.
Салам алейкум, ватандашлар!
*****
А что же изменилось у нас, в России? Мы не сумели прочитать надпись на стене, меж тем срок нашему высокомерию уже был отмерен. Через месяц после погрома в Красном Раю начался кровопролитный осетино-ингушский конфликт в Пригородном районе Северной Осетии. Через год, в октябре 1993-го, кровь лилась в Москве. А через два с небольшим года танки вошли в Чечню. С тех пор Россия воюет.
И, говоря о Чечне, народ которой также был депортирован в 1944-м - нельзя не вспомнить об опыте крымских татар. Если бы в девяностые годы здесь были в почете те идеи, тот опыт, те лидеры - войны, наверное, удалось бы избежать.
Было ли это возможно? Ведь крымских татар депортировали буквально «ни за что», меж тем как Чечня сопротивлялась Советской Власти с упорством не меньшим, чем ранее - Российской Империи.
Надежда такая, думается, все же была. Вот другой пример, другое национальное движение - литовское. Как и движение крымских татар, оно было крепко связано с диссидентами.
Во второй половине 1940-х - начале 1950-х партизанское движение в Литве было едва ли не самым жестоким в бывшем СССР - как и репрессии против этого движения. И что же? В начале 1990-х революция в Литве была, пожалуй, самой «бархатной» на просторах бывшего СССР. И в последующее десятилетие режим в Литве не был замечен в зажиме «русскоязычного населения» v в отличие от других республик Балтии.
В чем же дело? В 1960-е - 1980-е годы литовское национальное движение находилось под сильным влиянием литовской католической церкви. Протест литовского народа был массовым, но, как и у крымских татар, ненасильственным. В Литве помнят сжегшего себя в 1972-м Ромаса Каланту - так же, как Крыму - Мусу Мамута. Как в Праге помнят Яна Палаха.
Наверное, и в Чечне все могло быть иначе, хотя история и не знает сослагательного наклонения.
Впрочем, и в истории чеченского народа был такой нравственный лидер, принесший идеи ненасилия - Кунта-Хаджи Кишиев. Было это в середине девятнадцатого века...
Теперь же, начиная с 2000-го года, самоубийственные теракты «шахидов» закладывают в Чечне прямо противоположный канон поведения. Что победит? Выбор, сделанный сегодня, может определить судьбу стран и народов на десятилетия...
И все же события октября 1992-го в Крыму, шире v история крымскотатарского национального движения - напоминают, что ненасильственный путь к свободе возможен.
*****
В Крыму тоже многое изменилось. За десять-пятнадцать лет выросло поколение, воспитанное не на идеях ненасильственного сопротивления, а на телевизионных программах совсем противоположного содержания. Но теперь это вряд ли уже что-то изменит. Мустафа Джемилев, как некогда пророк Муса, довел свой народ до земли обетованной.
