Рафаэль Арутюнян, заместитель директора по научной работе и координации перспективных разработок ИБРАЭ РАН, д. ф.-м. н.:
Если говорить про пострадавших от радиации после аварии на Фукусиме, то таких в Японии ни среди персонала, ни среди населения нет. Это основано на том, что уже 20 марта практически все, что нужно, чтобы оценивать радиационную обстановку, возможные дозы облучения населения – что оно уже могло получить и еще получит, мы уже сделали, причем и устно, и письменно. Те дозы, которое население получило и получит, таковы, что говорить о каких-либо вредных воздействиях на здоровье нет причин. Людей, которые облучены в опасных дозах, нет.
С выбросами ситуация такая. Год назад произошла тяжелая авария на четырех блоках. Топливо было повреждено на первом, втором, третьем реакторах, оно расплавилось, были выбросы радиоактивных веществ. Это послужило поводом для того, чтобы сравнивать эту аварию с чернобыльской. Но эти выбросы были на порядок меньше, чем в 1986 году, в 10 раз меньше. Когда говорят об оценке аварии на АЭС «Фукусима» по шкале INES, то это больше запутывает, особенно население. Чтобы характеризовать опасность для населения, то говорить надо о дозах облучения населения. С этой точки зрения, каких-либо причин говорить о значимой опасности для населения нет. Но выброс значимый. Когда создавали шкалу INES, было желание информировать с помощью нее и общественность. Однако она оказалась недостаточно ясной с точки зрения безопасности населения. В ней учитываются и технические характеристики – нарушены ли барьеры и какие, были ли выбросы. Но все это ни о чем не говорит – не учитывается, какие именно выбросы были, какие дозы население получило или получит. То есть нет информации, которую бы могли бы использовать обычные люди. Эта шкала не дает конечного ответа по дозам облучений. По шкале INES аварию отнесли к 7 уровню – в трех реакторах было однозначно разрушение активных зон. Это первая причина, по которой авария относилась к высокому уровню. Во-вторых, авария задела населенные территории. Кроме того, на оценке по шкале сказалась величина выбросов, хотя она не такая большая, как в Чернобыле.
Я считаю, что есть диссонанс в оценке последствий аварии и землетрясения. Ведь от цунами погибли более 20 тысяч человек, а от радиации от аварии на Фукусиме – ноль. Такая необъективность, увы, имеется. В июле 2011 года правительство Японии объявило, что в тех зонах, где ожидаемая годовая доза больше 20 миллизивертов, возможна эвакуация. Это, на самом деле, с точки зрения рисков для населения, нонсенс. Здесь надо разграничить политику с демонстрацией заботы о населении и реальное положение дел, когда эвакуация не была необходима. Возможно, правительство лишь заявило об отселении, но не провело его. В любом случае это привлекло совершенно ненужный ажиотаж к этой ситуации.
В Японии ситуация сложилась такая, что несмотря на то, что повреждены были четыре блока, выбросы были, но никаких сколько-либо значимых радиологических последствий не было. И это неслучайно, потому что говорит о том, что даже при таких авариях АЭС рассчитаны на то, чтобы не было тяжелых последствий, значимых для населения. Отличие этой аварии от чернобыльской существенно. В Чернобыле в результате действий персонала был разгон реактора, который в итоге разлетелся. В Японии же, несмотря на потери функции охлаждения, все реакторы были заглушены, цепная реакция была остановлена полностью. Но поскольку реакторы не были охлаждены, произошли выбросы. Но они в 10 раз меньше чернобыльских. Такая авария, конечно же, в любом случае недопустима, и причина ее вполне тривиальная – проект не учитывал особенностей размещения площадки АЭС, и того, что кроме 9-балльного землетрясения может быть еще и цунами. Землетрясение АЭС выдержала, а вот того факта, что вода может залить важные системы, японцы не ушли. Будь эти дизель-генераторы на 12 метров выше, то и не было бы этой аварии.
На Онагаве, где волна цунами тоже была за 10 метров, вопросы размещения станции и генераторов были решены по-другому, и таких проблем, как на Фукусиме, там не возникло. Причем это все элементарно решается в инженерном плане. Да, проект реактора на «Фукусиме-1» был, старый и сразу не предусмотрели, но в рамках модернизации могли бы все это исправить. Понятно, что экономически это было не столь дорого, чтобы игнорировать очевидную специфику площадки. В этом смысле либо требования к площадке должны быть такими, как у нас в России, где на такой площадке просто не позволят строить, либо нужно делать проект с учетом особенностей. Это вопрос экономики, причем не такой, которая делает бессмысленным строительство станции. Если предусмотреть заранее, то проект будет чуть подороже, но совершенно очевидно окупаемым.
Что касается наших российских систем безопасности, то они дублируются. Принципиальное их отличие в том, что в проектах третьего поколения и «три плюс», то есть проектов АЭС-2006, кроме полной устойчивости к внешним воздействиям (землетрясений, падений 400-тонных самолетов) предусмотрены пассивные системы защиты. Они позволяют обеспечивать не только функцию остановки станции, но и охлаждения активных зон в пассивном режиме, то есть без участия персонала. Это достаточно существенный момент, потому что не должно быть так, чтобы от действия персонала в ближайшие несколько часов после аварии зависело обеспечение безопасности в таких ситуациях. Это предусмотрено уже и в нашем проекте Тяньваньской АЭС. Сначала речь шла о 24 часах бесперебойной работы после отключения внешнего электропитания, сейчас уже о 72, а в идеале – сколь угодно долго.
Требования к площадкам для строительства АЭС с учетом того, что у нас есть в России, ужесточать не надо. У нас они и так достаточно жесткие. А в других странах, думаю, такое надо сделать, учитывая и требования по размещению. Кстати, в японских требованиях к оператору и конструктору, например, применительно к землетрясению, было требование, обязывающее всегда обеспечивать охлаждение активной зоны и топлива. Но в них же через несколько страниц написано, что эксплуатирующая организация не обязана рассматривать ситуации с длительной потерей внешних источников энергоснабжения. И это на площадке, где могут быть землетрясения. Там по идее должны быть предусмотрены меры обеспечения внешнего энергопитания при любой ситуации, а по сути там было проигнорировано, что в условиях катастрофического землетрясения внешнее энергоснабжение сразу извне подано не будет.
Сегодняшний день покажет, какие мифы возникли после Фукусимы. Думаю, точно будет волна спекулятивных рассуждений, когда начнут называть несуществующие жертвы, цифры об отдаленных последствиях. Это то, что всегда населением воспринималось тяжело. Разговоры будут – это однозначно. Адекватное восприятие самими японцами этой ситуации осложнено тем, что у них уже был опыт с Хиросимой и Нагасаки. Из 86 тысяч, которые наблюдаются японским регистром, 500 человек получили приличные дозы – гораздо больше, чем чернобыльские, и уж точно не такие как на Фукусиме. И все это путается в общественном сознании, осложняя адекватное восприятие.
В марте 2011 г. в Японии произошло сильнейшее землетрясение, которое стало причиной не менее разрушительного цунами. В результате стихийного бедствия погибли и пропали без вести около 19 тысяч человек, почти 380 тысяч домов были уничтожены или получили разрушения.
Из-за землетрясения и цунами вышла из строя система охлаждения на АЭС «Фукусима-1», что привело к серии аварий и утечке радиоактивных веществ. Полная ликвидация последствий займет до 40 лет. Территория в радиусе 20 километров от АЭС была объявлена зоной отчуждения.
Сегодня, 11 марта, Япония почтила минутой молчания память погибших в катастрофе.
