- Виктор Алексеевич, говорят, вы снова составили «черные списки» банков, которые занимаются отмыванием денег?
- Нет у нас никаких «черных списков» и никогда не было! В прошлом году, когда меня спросили про Содбизнесбанк, есть ли подобные банки, я ответил, что да, у нас есть претензии еще примерно к 10 банкам. Мы знаем их, видим, чем они занимаются. Но меры к ним может принять только Центральный банк.
Мои слова перевернули с ног на голову. Газеты писали, будто я хочу отобрать у этих банков лицензию, будто я обрушил банковскую систему и чуть ли не выполняю заказ Америки. Читал все это и думал: неужели я на самом деле такой монстр?! И что у нас за банковская система такая, если она посыпалась от слов человека, у которого по закону нет полномочий применить к банкам какие-то меры. Еще раз говорю: это может сделать только Центральный банк.
- Но вот про Содбизнесбанк, с которого, собственно, прошлогодний кризис и начался, еще задолго до этого и говорили, и в газетах в открытую писали, что он «отстирывает» криминальные деньги. Тем не менее банк работал, развернув агрессивную рекламу, заманивал вкладчиков...
- И под шумок уводил деньги за рубеж. Большие деньги. Если бы можно было прийти туда раньше, все обошлось бы с меньшими потерями и для государства, и для вкладчиков.
- А почему же не пришли?
- Недавно я предложил руководству Центробанка: чтобы не было таких историй, давайте, если мы видим банк, который занимается чем-то подозрительным, придем туда и проверим. Если он небольшой, а море денег на Запад пропускает, если через него уходят миллионы, сотни миллионов долларов. Давайте зайдем туда вместе: Центральный банк, Росфинмониторинг и правоохранительные органы. Они посмотрят со своей стороны, мы со своей. Если все чисто - никаких претензий. А если там криминал, так зачем же ждать конца года, зачем ждать, пока ЦБ включит этот банк в план проверки?
Мы не претендуем на то, чтобы ходить каждый день по банкам и мешать им работать. Ни в коем случае. Но если какой-то банк занимается обналичкой неизвестно каких денег, к нему нужно принимать меры безотлагательно.
- Что вам на это ответил Центробанк?
- Ничего. Молчание.
- И те банки, к которым у вас были претензии, до сих пор продолжают работать? Или исправились?
- Практически у всех тех банков к сегодняшнему дню отобраны лицензии. Так что в этом плане мы не ошибались.
- А теперь у вас претензий ни к одному банку нет?
- В рабочем порядке мы информируем Банк России о незначительных нарушениях закона в некоторых мелких банках.
- Есть хоть надежда, что они не войдут в систему страхования вкладов?
- Слава Богу, что она заработала. Наша информация есть в ЦБ, так что банки, которые занимаются отмыванием денег, в систему страхования вкладов просто не попадут.
- А вообще, на ваш взгляд, банковская система в России устойчивая или до цивилизации нам еще далеко?
- Банковская система у нас нормальная. Другое дело, что многие банки по сути таковыми не являются. Они внутри какой-то крупной компании работают как операторы, толкают деньги туда-сюда. А ведь настоящий банк должен иметь свои, реальные активы. Он должен плотно работать с населением, с бизнесом, кредитовать экономику, покупку жилья, другие проекты. В этом плане, конечно, наши банки слабоваты.
Олигархами финразведка не занимается
- Можете рассказать, с чего начинается рабочий день главного финансового разведчика?
- Каждое утро на мой стол кладутся две сводки. Первая - по отмыванию денег, вторая - финансирование терроризма. Вот за вчерашний день к нам пришло 9100 сообщений из банков и других организаций.
- Так много подозрительных операций в стране совершается только за один день?
- Ничего подобного. Просто информацию обо всех сделках и операциях на сумму свыше 20 тысяч долларов (600 тысяч рублей) закон обязывает направлять к нам. Больше того, если операция кажется подозрительной, банки сообщают нам и о меньших суммах.
- Например?
- К примеру, переводит один человек другому 500 тысяч рублей, но для чего-то дробит их на несколько мелких частей. Подобная информация тоже попадает к нам. И, кстати, в последнее время таких сообщений довольно много.
Вот из всех этих 9 тысяч сообщений вчера компьютер выбрал 102, а по терроризму - 20. Отобранную информацию я смотрю, расписываю в работу аналитикам.
- Компьютер ошибиться не может?
- Нет. Многих мы уже знаем, примелькались и названия фирм, и фамилии известны.
- А сделки по покупке футбольных клубов, замков и яхт за границей вы проверяете? Недавно «Форбс» список миллиардеров опубликовал. По их количеству Россия уже на втором месте в мире...
- Проверка публикаций в прессе в наши обязанности не входит. Мы работаем по закону. А согласно ему обязаны проверять информацию, которая поступает в Росфинмониторинг из трех источников: от кредитных и некредитных организаций, правоохранительных органов и зарубежных служб финансовой разведки.
Если с запросом о таких сделках к нам обратятся правоохранители или зарубежные коллеги - будем проверять.
- Экономисты говорят, что после долгого перерыва капиталы снова бегут из России. А что финразведка на этот счет скажет?
- Да, в прошлом году отток капитала был несколько больше, чем в 2003-м. Но это не сравнить с тем, что было в 1990-е годы. Тогда по 20 - 25 миллиардов долларов уходило, и ни у кого это не вызывало вопросов.
К тому же отток капитала может быть разным. Нужно отличать его от портфельных инвестиций. Когда какие-то крупные компании покупают заводы в других странах, ничего в этом страшного нет, так во всем мире поступают. Другое дело, что, наверное, правительство должно таким бизнесменам ставить какие-то условия. Купил завод за рубежом, платишь там налоги, тогда и здесь тоже что-то декларируй и делись.
Говорящая бухгалтерия
- Простые граждане вам часто звонят? Ведь доносить на соседа, который не по средствам живет, это у нас в крови.
- Граждане обращаются к нам очень редко. В основном в тех случаях, когда их обидели: то ли финансовая пирамида, то ли с приватизацией, то ли преднамеренное банкротство. А так, сказать, что у меня сосед строит дачу не на зарплату, таких обращений мало. И если даже есть, проверить невозможно, потому что, как правило, ни адреса, ни фамилии не сообщают.
- То есть ни на сообщения граждан, ни на агентурную сеть в своей работе вы не опираетесь?
- Мы, конечно, имеем информацию по всем вопросам, которые и на страницах газет, и на кухнях обсуждаются. Но не это наша главная цель, наши основные источники информации определены законом, я их уже называл.
- По сути, ваша работа, наверное, больше чем-то напоминает бухгалтерию?
- Бухгалтерские документы о многом говорят. К примеру, зарегистрировалась фирма, и сразу первая операция по счету 110 миллионов рублей. Вызывает подозрение? Конечно! Что это за деньги, откуда пришли, куда пошли дальше? Всем известно, что этим фирмы-однодневки грешат. Раньше налоговики не могли с ними справиться. Сейчас есть мы, сразу сообщаем правоохранителям. И, надо сказать, очень удачно вместе работаем. К примеру, были у них оперативные материалы на какую-то фирму, а как она деньги отмывает, найти не могут, все шито-крыто. А тут наша информация, и она подчас бывает такая важная, что помогает резко оживить расследование дела.
- Бизнесмены часто сетуют, что под видом борьбы с терроризмом и отмыванием денег их мучают проверками, не дают работать.
- Я бы так не сказал. За прошлый год к нам поступило 1,7 миллиона сообщений. И только 1700 из них мы направили в правоохранительные органы, а уголовные дела возбуждены по 62. Это, как видите, товар штучный. Заподозрить человека или организацию в причастности к терроризму - это очень серьезно, и мы, и правоохранители несем ответственность.
- А до суда ваши разработки доходят?
- Шесть человек осуждены в прошлом году.
- А почему эти процессы не были показательными?
- Финразведка - не судебный орган, мы аналитики. Дали информацию, а все остальное - оперативная работа, правоохранительная, следственная - это уже поле деятельности других органов. И за валом показателей мы не гонимся. Так что тем, кто в ладах с законом, опасаться нечего.
