Политолог, член Общественной палаты, автор книги "Путин. Его идеология" Алексей Чадаев прокомментировал в "Независимой газете" приезд президента США Барака Обамы в Россию.
"Вопреки ожиданиям Обамамании в России так и не возникло. Об этом написали с некоторой тревогой американские газеты, комментируя итоги визита американского президента в нашу страну. Еще бы. В других странах вдоль дорог, где проезжал кортеж с американским лидером, стояли толпы любопытных. Все местные радиостанции, газеты и интернет-форумы взахлеб обсуждали визит 44-го президента США. Местное ТВ ломало всю сетку вещания ради того, чтобы показывать каждую минуту пребывания в стране главной мировой медиазвезды. К удивлению американских журналистов в России ничего подобного не было. И это по нынешним мировым меркам явная аномалия.
Репортеры и политологи разошлись в оценках, в чем тут дело. Россия вне мировых трендов – такой вывод сделали газетные журналисты. Более проницательные аналитики предложили ровно обратную гипотезу: все дело в родстве, принципиальной похожести феноменов политической поддержки Обамы и российских лидеров. Грубо говоря, в России безотказная магия Обамы «не работает» потому, что действует своя собственная магия Путина–Медведева. «Вам чаю?» – «Спасибо, у меня свой».
Пожалуй, лучшее подтверждение этой версии предложил… сам Барак Обама своим крайне неожиданным выступлением в Москве перед выпускниками РЭШ. То, что он говорил, гораздо больше было похоже не на традиционную американскую внешнеполитическую риторику, а на какой-нибудь программный текст «Единой России» последнего времени. Параллели с тем, что говорилось у нас и с чем прямо спорили представители бушевской администрации, – буквально в каждом втором тезисе доклада Обамы.
«Государственный суверенитет должен быть краеугольным камнем международного порядка. Америка не может и не будет навязывать другим странам какую-либо систему правления, и мы не выбираем партию или лицо, которые будут руководить другим государством. Точно так же, как все страны должны иметь право выбирать своих руководителей, государства должны иметь право на защиту границ, а также на свою собственную внешнюю политику. Это справедливо как для России, так и для Соединенных Штатов. Любая система, которая отступает от соблюдения этих прав, приводит к анархии. Каждая страна прокладывает свой собственный курс». И дальше: «Америка стремится к международной системе, в которой мы применяем к себе те же стандарты, что и к другим странам...»
Когда я это слушал, у меня было впечатление, что американский президент зачитывает известную статью Суркова «Параграфы pro суверенную демократию». Сурков: «Быть на стороне сообщества суверенных демократий (и свободного рынка) – против каких бы то ни было глобальных диктатур (и монополий). Сделать национальный суверенитет фактором справедливой глобализации и демократизации международных отношений. Данные идеи исходят из представления о справедливом мироустройстве как о сообществе свободных сообществ (суверенных демократий), сотрудничество и соревнование которых осуществляются по разумным правилам».
Тезис о суверенитете как о том, что продолжает вопреки теориям глобализации оставаться основой миропорядка, не единственный из пунктов переклички. Обама: «Будущее не принадлежит тем, кто выводит армии на поля сражений или прячет ракеты под землю, – будущее принадлежит образованным молодым людям, наделенным воображением и способностью творить». Это – почти дословные цитаты из Суркова, у которого читаем: «Среди символов могущества все ярче выступают передовая наука, моральное преимущество, динамичная промышленность, справедливые законы, личная свобода, бытовой комфорт. Основным ресурсом обеспечения суверенитета признается не просто обороно-, а комплексная конкурентоспособность».
Взгляд на историю ХХ века, в особенности российско-американскую историю, – то, за что Обаму уже подвергли уничтожающей критике правые, обвинив в «низкопоклонстве перед русскими». Обама: «Холодная война закончилась благодаря многолетним усилиям многих стран, а также благодаря тому, что народы России и Восточной Европы преисполнились решимости сделать так, чтобы война окончилась мирно».
Существует две версии истории окончания холодной войны: русская и правдивая, возмущается Лиз Чейни в WSJ, а теперь президент Обама показал себя сторонником русской версии. Это да. Вот что говорил на эту тему Сурков в 2006 году: «Не будет лишним еще раз заметить: Россия приведена к демократии не «поражением в холодной войне», но самой европейской сущностью ее культуры». И еще: «Мы не считаем, что нас победили в холодной войне, мы считаем, что мы победили свой тоталитарный строй».
Интересно, что скорбь по «бушизму», безвременно сданному в архив Обамой, как выяснилось, свойственна далеко не только американским консерваторам. Не меньше страданий по этому поводу можно обнаружить и в российских оппозиционных СМИ. «Торжество «реализма» с одновременным отказом от принципа поддержки демократических преобразований и гражданского общества в других странах», – возмущенно сетует на Обаму «Ежедневный журнал», в статье, посвященной созданию совместной российско-американской группы по вопросам гражданского общества.
Апофеоз этой скорби – публичный донос, написанный группой сознательных граждан на имя президента Медведева. Пафос текста: таким душителям свобод, как Сурков, не место в чистом и светлом деле российско-американского партнерства по гражданским институтам. В этом, пожалуй, есть резон. При том необходимом уточнении, что точно так же не место в этом деле таким людям, как Барак Обама. Ну, или, во всяком случае, таким, как его политический советник Майкл Макфол, ставший сопредседателем группы с американской стороны (Сурков, как известно, с российской).
Кстати, на месте Макфола и Суркова первое, что я бы сделал, – создал бы специальную подкомиссию, куда включил бы с российской стороны авторов этого письма, а с американской – Лиз Чейни и ее единомышленников из числа авторов WSJ. «Другая Россия» и «Другая Америка», они бы нашли друг друга, и им вместе было бы что сказать миру.
«Реализм» – это теперь в их устах почти клеймо. Ибо оказалось, что в «реализме» Обамы куда больше общего с ненавистной борцам-с-режимом суверенной демократией, чем с привычными лозунгами, обвинениями и обещаниями американских лидеров (и российских оппозиционеров). А это значит, что больше не действует уникальное конкурентное преимущество наших зиц-миссионеров: оказывается, для того чтобы мы с американцами могли понимать друг друга и строить нормальные отношения, совершенно не обязательно становиться на единственно верную («правдивую», как выразилась Лиз Чейни) точку зрения, напечатанную золотыми буквами на страницах Wall Street Journal. Есть более конструктивный и понятный язык общения, чем мантры «министерства правды», – «русская версия» реализма."
