Михаил Ходорковский
Последний год в СМИ и обществе происходит активное обсуждение вопроса: что такое «дело ЮКОСа и Ходорковского» - политически мотивированное избирательное применение законодательства или обычное, хотя и большое, уголовное дело? И что это значит для страны?
По-моему, общество уже давно не питает никаких иллюзий в отношении политической подоплеки дела, поэтому не буду на этом останавливаться. Тем более не хочу прикрываться от уголовных обвинений политическими декларациями.
Буду говорить, прежде всего, по существу обвинений.
Первое. Меня обвиняют в хищении акций «Апатита» и НИИ УИФа. Я докажу, что это бездарная попытка списать на меня ошибки в законах о приватизации и в последующей деятельности госорганов.
Второе. Меня обвиняют в умысле не предоставить кредит предприятиям, которые в тот момент находились в частной собственности и, по утверждению следствия, мне же и принадлежали. То есть в умышленном отказе переложить собственные деньги из одного своего кармана в другой.
Третье. Меня обвиняют в растрате денег предприятий, которыми я не руководил, но, по утверждению следствия, акционером которых являлся, т.е. в нанесении ущерба самому себе. Также меня, акционера, по утверждению следствия, обвиняют в проведении неправильной торговой политики ОАО «Апатит», на что у акционера нет полномочий. Замечу, что неправильная торговая политика, о которой говорит обвинение, привела это предприятие к успешности и прибыльности.
Я докажу, что с юридической стороны эти обвинения столь же нелепы, как и с житейской.
Хотелось бы отметить, что «Апатит» и НИИ УИФ сейчас – успешные российские предприятия, которые платят зарплаты, осуществляют хорошие социальные программы, повышают объемы производства. Что касается НИИ УИФ, то на сегодняшний день – это один из немногих успешно действующих российских отраслевых научных центров.
Четвертое. Меня обвиняют в том, что владелец «Медиа-моста» Владимир Гусинский взял деньги под обеспечение активов своего медиа-холдинга и не отдал, так как его активы куда-то делись. Что это за активы и куда они делись сегодня, благодаря решению Страсбургского суда, известно всему миру. Но если необходимо, я докажу нелепость и этого обвинения.
Пятое. Налоговые обвинения.
Я докажу их беспочвенность не только с точки зрения закона, который в редакции осени 2003 года не позволяет перекладывать на бизнес ответственность за ошибки государственных органов. Я докажу их абсурдность и с этической точки зрения, так как покажу, что ЮКОС платил налогов не меньше, а больше многих других компаний, и легально, в ограниченном объеме, использовал предоставляемые законом льготы. С житейской точки зрения трудно понять, как предприятие, являющееся вторым налогоплательщиком в России после «Газпрома», которое проверяется до 500 раз в году, отчетность которого утверждается международным аудитом, а принимается напрямую МНС и зачастую в присутствии министра по налогам и сборам, формирующее 5% бюджета, - как через 4 года может оказаться, что оно должно платить налогов намного больше не только среднеотраслевых показателей, но и «Газпрома», и почему за это должны отвечать акционеры? Понять это невозможно!
Шестое. Я докажу, что позорное решение Арбитражного суда по делу компании «ЮКОС» противозаконно и прямо противоречит позиции самого МНС, изложенной в данном гражданском иске, в котором оно требует налоги с несуществующих организаций.
В заключение я хочу сказать, что демонстрация силы, безразличной к закону, хотя и пытающейся изо всех сил соблюсти внешние процедуры, крайне опасна для нашей страны.
Платон Лебедев
Уважаемый суд!
Я признателен за предоставленную мне возможность в порядке ч.2 ст. 273 УПК РФ выразить свое отношение к изложенному гособвинителем обвинению. Оно адресовано компетентному, беспристрастному и независимому суду. Ранее, с начала января 2004 г. в Жалобе на имя Председателя Верховного суда РФ я выразил свое отношение к сфабрикованному делу, цитирую: “Мое убеждение в своей заведомой невиновности основано не только на положении части 1 Статьи 49 Конституции РФ. Но, с одной стороны, на уверенности в своей правоте, основанной, как на правовой культуре и соблюдении законов Российской Федерации, так и осознанной необходимостью защиты своих чести, достоинства и репутации, право на охрану и защиту которых, в том числе государством, предусмотрена Статьями 21 и 23 Конституции РФ. С другой стороны, пониманием происходящего, в том числе и уверенностью в незаконности и преступности действий и существования системы “Басманного правосудия Генпрокуратуры”, ее угрозе основным конституционным правам и свободам граждан, являющихся в соответствии со Статьей 2 Конституции РФ – высшей ценностью”. Поэтому я буду добиваться, пока не исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты, правосудия в Российской Федерации. Параллельно, использую свои права, предоставленные мне ч.3 ст. 46 Конституции РФ обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, в частности, в Европейский суд по правам человека, Совет Европы, Страсбург”.
Чуть позже, в феврале 2004 г. в дополнениях к этой Жалобе я добавил, цитирую: “Более того, проанализировав многие материалы сфабрикованного дела, и не найдя в нем вообще законных оснований и доказательств “обвинения”, а также, ради приличия, видимости законности оснований для содержания под стражей (если не считать некоторые умышленно сфабрикованные “фальшивки”, которые из-за абсурдности “рассыпятся” в любом компетентном, независимом и беспристрастном суде), с учетом особенно того обстоятельства, что Генпрокуратура больше времени тратит на выяснение моих “связей” со многими добропорядочными людьми как в России, так и, с беспардонным любопытством, за рубежом, репутация которых признана мировым сообществом, я прихожу к обоснованному выводу, что власти репрессируют меня (!?) по политическим, или же, на мой взгляд, сочиненным, или кем-то умело организованным, причинам”.
Изложенное 15 июля сего года гособвинителем обвинение - формально мне понятно, но не понятно в более узком, юридическом, правовом смысле этого слова. Из-за внутренних, неустранимых, абсурдных противоречий и правовых неопределенностей, содержащихся в обвинении и сфабрикованном деле. Очевидно, в отсутствии компетенции авторов в вопросах экономики, бизнеса и права. Из-за наличия огромного количества юридически ничтожных и невежественных выводов и формулировок.
Моя позиция в содержащихся многочисленных заявлениях Генпрокурору, Генпрокуратуре - известна. Выводы обвинения не соответствуют действительности, не основаны на Конституции, законах, материалах дела и фактических обстоятельствах. А в ряде случаев основаны на искусственной, сфальсифицированной самим обвинением базе и содержат заведомо ложные и клеветнические выводы и сведения. Я ношу имя великого древнегреческого философа Платона, труды которого и его коллег по цеху я изучал. Полагаю, что после обыска у меня на даче они на месте. Коллега Платона – другой великий философ утверждал: “Невежество – это не аргумент”. Полагаю, что у нас с защитой будет возможность представить суду совсем иное понимание и выводы, отличное от Генеральной прокуратуры.
Особо хочу высказать свое отношение по двум обстоятельствам.
Первое. Я категорически не приемлю постоянное игнорирование Генпрокуратурой и гособвинителем положения Конституции РФ и решения Конституционного суда РФ по вопросам соответствия и применения норм уголовного судопроизводства Конституции РФ. Считаю своей обязанностью довести до суда свою, гражданина РФ, позицию. Роль полномочий Конституционного суда и Конституционного судопроизводства, установленных ст. 125 Конституции РФ и федеральным Конституционным законом “О Конституционном суде РФ” от 21 июля 1994г № 1-ПКЗ. Статьей 6 этого закона установлена обязательность решений Конституции, Конституционного суда на всей территории Российской Федерации, для всех представительных, исполнительных и судебных органов государственной власти, органов местного самоуправления, предприятий, учреждений, организаций, должностных лиц, граждан (значит для меня) и объединений. Статьей 79 Конституционного закона установлена высшая юридическая сила решений Конституционного суда, включая постановления, заключения и определения, которые являются окончательными, не подлежащими обжалованию и вступают в силу немедленно после их провозглашения. Судейство непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами. Статьей 81 Конституционного закона, установлены последствия неисполнения решений, цитирую: “Неисполнение, ненадлежащее исполнение, либо воспрепятствование исполнению решения Конституционного суда РФ влечет ответственность, установленную федеральным законом”. В связи с изложенным, гособвинитель и Генпрокуратура обязаны исполнять и применять решения Конституционного суда РФ и пытаться разъяснять в суде, что решения Конституционного суда РФ, в отличие от решений Мещанского суда и Мосгорсуда, обжалованию не подлежат, являются для них обязательным. Я убежден, что авторитет судебной власти РФ – это правосудие суда при подчинении Конституции РФ и федеральным законам. А международный авторитет судебной власти РФ – это добросовестное выполнение международных обязательств, в том числе конвенции о защите прав и свобод.
Все иное – фарс!
Второе. Я также категорически не приемлю и считаю абсолютно недопустимым явление, попытку Генпрокуратуры дискредитировать в суде должностных лиц Федеральной налоговой службы Министерства финансов РФ. Вопреки налоговому законодательству, использовать в качестве аргументов обвинения и данные сомнительных внештатных экспертов Генпрокуратуры или, если пользоваться их терминологией, подставных экспертов Генпрокуратуры; вместо полагающихся по налоговому законодательству данных актов налоговых проверок, подписанные уполномоченными на то налоговыми служащими, в том числе и МНС № 5. Это юридический и фактический абсурд, когда Генпрокуратура, т.е. один государственный орган, априори не доверяет другому государственному органу. Полагаю, что суд не должен обойти вниманием это обстоятельство.
Выражаю признательность Генпрокуратуре за то, что она поведала мне о неизвестных мне самому эпизодах и обстоятельствах в моей жизни и деятельности.
Спасибо за внимание!
Публикуется по материалам Пресс-центра Михаила Ходорковского.