Виталий Лейбин – о том, как легко линии национальной ненависти превращаются в линии военного противостояния, и о том, что можно с этим поделать
Казалось бы, в карабахском конфликте нам легче сохранить ясное сознание, чем в украинском, Россия здесь как бы со стороны, посредник, несмотря даже на гибель русских миротворцев. Но почему-то в нем оказывается даже больше растерянности. Как с этим быть, как думать эту войну?
Из Нагорного Карабаха (для армян - Арцаха) уже вышло почти все стодвадцатитысячное население. Очевидно, практически все армянское население покинет свои дома в этом регионе, опасаясь насилия со стороны азербайджанских сил. Опасения эти, очевидно, имеют основания, учитывая драматичную историю конфликта, - историческая память о событиях давних и недавних рисует кровавые сценарии. К счастью, сообщения о расправах и арестах пока единичные, победители дают выйти большинству мирных жителей. Тем не менее, это - гуманитарная катастрофа, этническая чистка, если отнестись к этому термину неполитизировано, как к констатации.
Примечательно, хотя и не удивительно, почти тотальное и почти повсеместное равнодушие перед лицом этой гуманитарной катастрофы. Ни Россия, ни мир не содрогнулись и даже не сильно и обсуждают ситуацию в Нагорном Карабахе, как до этого лишь немногие обсуждали блокаду Карабаха азербайджанской стороной, приведшей к острому дефициту еды и медикаментов. Сейчас политики во многих странах заняты более масштабным конфликтом на Украине. И там всем более-менее всем понятно, кто враг, а кто друг, было мало шансов не определиться. А в Карабахе — как бы непонятно, разум стороннего, но неравнодушного наблюдателя требует более сложной картины, чем бинарное разделение на черное и белое.
Логически мы знаем, что там, где есть только черное и белое прячется вранье, правда требует третьего, более широкого взгляда. Но эмоционально легче, когда «наши» всегда правы, а «их» - нет. Есть даже иронический мем «все сложно», адресуемый тем, кто не хочет видеть неудобной для «наших» правды, найти оправдание своим действиям или бездействию. Но и про этот мем надо понимать, что он служит для риторической манипуляции, принудительного самоопределения, для того, чтобы никто не мог уклониться от лояльности к одной и сторон конфликта и, соответственно, - от ненависти к другой.
Стандартная уловка, позволяющая успокоиться, не приходя в сознание, - это обвинение в адрес жертвы. В российских медиа нередко можно услышать, что «армяне сами виноваты». Тут вот в чем ловушка - если виноваты армянские власти, в любом случае беженцам надо помогать и сочувствовать, а если виноваты все армяне, то вроде как и не надо.
Рефлекс обвинения жертв с целью снять с себя тяжелые переживания и необходимость помощи и сочувствия я встречал по другому поводу в одном из регионов России. Беженка из Балаклеи Харьковской области, оказавшаяся в Смоленске, рассказывала мне, как однажды, спрашивая дорогу, неожиданно встретила парадоксальную вербальную агрессию со стороны пожилой женщины в автобусе: «Украинка? Вы на нас напали, обстреливаете, а еще приезжаете сюда!» Беженка была очень удивлена такой оригинальной трактовкой происходящего.
Любое обвинение жертв - это вранье. Они невиновны и им следует помогать. И очевидно в России окажется немало карабахских армян и к этому надо быть готовыми. Пока о такой подготовке я пока слышал только от негосударственного благотворительного фонда «Дом с маяком». А «Гражданское содействие» (внесен Минюстом в список иноагентов — Полит.Ру), которое было лидером помощи беженцам, кстати, с которого в России и началась помощь бегущим от войны и насилия людям, и это были армянские беженцы из Баку в конце 1988-89 годах, сейчас, увы, признано иностранным агентом.
Попытаться сделать виновными целые народы - это тоже вранье. У меня много друзей в Армении, есть прекрасные знакомые из Азербайджана, я работал с чудеснейшими сердечными студентами оттуда над текстами. Я встречал в Донецке под обстрелами на Трудовских азербайджанку, которая вынуждена была бежать из Карабаха и вот снова оказалась на войне, не по своей вине. А уж кто живет в России — просто сограждане, свои - и армяне, и азербайджанцы.
Моя любимая русско-армянская писательница (не знаю стоит ли ее называть в контексте, который может вызвать разнообразные реакции) как-то рассказала мне байку из начала 90-х. Шла война в Карабахе. Молодой армянин, далекий от любого национализма, уехал в Москву, чтобы не попасть на фронт. А в России понятно, в магазинах нет нормальной еды (с точки зрения знающих толк в еде кавказцев всех национальностей), надо за помидорами идти на рынок, а там — азербайджанцы скорее всего. Ну что делать, пришлось идти на рынок, замаскировавших под русского хиппи. Но не тут-то было.
- Армян? - спрашивает продавец.
- Да, что делать.
- От войны бежишь?
- Да бегу, что делать.
- И я бегу, брат. Бери бесплатно.
После четверти века националистической накачки в обеих странах такая сцена уже практически непредставима. Но тогда еще советский интернационализм был нормой. Он не уничтожил историческую память и историческую вражду, но сделал ее неактуальной ввиду общего дела и общей солидарности, в том числе - общего опыта Второй Мировой.
Когда СССР распадался, новые страны начали строить свою собственную отдельную внутреннюю солидарность на пропаганде националистической ненависти и исторического реванша. А национализм такая штука - он увеличивает солидарность, пока означает любовь к своим, и становится топливом войны, когда означает ненависть к врагам. В 1980-е и 90-е стороны наделали преступлений - обе стороны. С одной стороны, были погромы в Баку и изгнание массы армян из Азербайджана, с другой - этнические чистки в азербайджанских селах в Карабахе и прилегающих районах.
Поле перемирия 1994 года власти обеих сторон укрепляли внутреннюю солидарность пропагандой ненависти к врагам. Азербайджан - единственная страна, где при въезде у меня всерьёз докапывались, какой я национальности, не гражданства, а именно национальности - любой армянин там считался врагом. Сейчас подобного в мире стало больше, а еще несколько лет назад это казалось дикостью. В Армении было чуть полегче, но ненависть к «туркам», в том числе азербайджанцам, коллективно ответственных, что за геноцид в Первую Мировую, что за погромы в Перестройку, культивировалась в идеологии для простого народа. Это означало, что новая война неизбежна. Аналитик хоть сейчас может посмотреть на карту мира и обозначить будущие линии фронта, уже нарисованные пропагандой ненависти.
Азербайджан пережил унижение в войне 1992-1994 годов. После прекращения огня тогдашние победители - карабахско-армянские политические силы и армянское государство - не пошли на компромиссы по поводу спорного статуса Нагорного Карабаха, и при этом адекватно не готовилось к войне.
Война порождает войну. Единственный способ продлить мир - это не делать его унизительным для проигравшего. Особенно, если проигравший растет в экономическом и военном отношении. Теоретически были возможности к сближению, но национальная ненависть сделала любое сближение невозможным. Путь к длительному миру был бы в возобновлении контактного проживания армян и азербайджанцев в Карабахе, возвращения домов довоенным владельцам, и если не дружбы, то терпимости. В этом случае мог бы быть найден и юридический статус Карабаха - например, в составе Азербайджана, но с автономией армянского населения под гарантии внешних игроков. Сейчас там армян не будет вообще.
Правящий большую часть времени в Армении карабахский клан использовал риторику национальной гордости и ненависти к врагу, в основном, для собственного обогащения. В это же время Алиевы в Азербайджане использовали риторику национального унижения и ненависти к врагу для подготовки к войне.
Война могла начаться уже во время обострения в 2016 году. Но тогда главный спонсор мира – Россия - была не так занята другими делами и не дискредитирована в качестве преобладающей военной силы в регионе.
Российские власти, как и во всех других странах и регионах, хронически не умеют работать с лояльными народными силами даже в странах-союзниках, требуя лояльности в форме голосования за надоевших коррупционеров, в результате чего к власти в Армении в свое время пришел явно не пророссийский Никол Пашинян. Теперь Армения в деморализации и тупике - как ни голосуй - провал, не видно выхода, с одной стороны - барыги, с другой - предатели. Но страна с огромной историей и сильным моральным чувством, безусловно, сможет ответить, если ее загнать в угол. В этом смысле история еще не закончена. Линия национальных обид в любой момент может стать линией фронта.
В сентябре 2020 года Азербайджан в инициативном порядке разморозил тот конфликт и сейчас, в 2023 году, пытается его завершить. И теперь условия будущего мира в его руках и в руках его союзника - Турции. Азербайджану очень повезло, потому что власти Армении вообще не выказали воли к сопротивлению. В современном мире любой локальный конфликт - потенциально затяжной, потому что всегда могут найтись внешние силы, которые способны начать играть на открытом огне поставками оружия и других ресурсов в каких-то своих интересах, а глобальная экономика делает любое оружие доступным. При этом прогресс в дистантных вооружениях (например, беспилотниках) не делает никого неуязвимыми. Сейчас все крупные игроки более-менее заняты другим, военная фаза конфликта была достаточно короткой, чтобы на нем кто-то начал паразитировать. Но если Азербайджан продолжит и вынудит даже деморализованное поражением армянское общество к сопротивлению, найдутся те, кто не захочет дать Армении потерпеть полное поражение. Думаю, будет даже конкуренция среди тех, кто начнет поддерживать ее, если армянам придется сражаться за само существование своей страны.
Если бы азербайджанскими властями управлял здравый смысл, а не националистическое ослепление, то сейчас было бы разумно остановиться и даже попытаться сгладить военное унижение Армении (с целью профилактики следующего раунда войны), например, за счет нормализации ее отношений с Турцией и открытием новых экономических возможностей. Национальное ослепление велико, но надежда есть. Народный писатель Акрам Айлисли в свое время написал роман «Каменные сны» об армянских погромах в Баку в 1988-89 годах. Его прокляли на родине, он в изгнании, но так или иначе он - символ того, что национальное ослепление в Азербайджане не полное и не вечное, напоминание, что есть азербайджанцы, обладающие человечностью и сочувствием даже в отношении тех, кто считается врагами.
Россия была интересна в регионе своей имперскостью, то есть русским интернационализмом, широтой, пониманием других народов. Но пока мы тут под лозунгом борьбы с нацизмом тоже в определенной мере предаемся национальному ослеплению, страху и ненависти, а власти еще и зачем-то разыгрывают ксенофобную карту борьбы мигрантами и ввязались в длительный конфликт с сомнительными перспективами, мы становится все менее интересны соседям. Малые народы еще могут себе позволить на какое-то время ксенофобный национализм (пока их не упаковали в какую-нибудь новую империю в результате их ослепления и ограниченного ненавистью кругозора), то для больших стран - это быстрый яд.
Лучшее, что мы бы могли сделать сейчас - это организовать помощь мирным гражданам, беженцам конфликтов. Сопереживание - более качественное топливо для внутренней солидарности, чем страх и ненависть.
