Припоминается, как в длинную морозную ночь (или не морозную – вот, уже и не припомнится точно), перед похоронами достопамятного Леонида Ильича Брежнева, оказались мы в скверике перед Большим театром с прекрасным нашим писателем Евгением Анатольевичем Поповым. В самом центре замершей Москвы. Все было оцеплено немалыми кордонами разных служб и войск. Однако, проявив немалую сметку и ловкость, мы все-таки проникли в самое сердце предпохоронных таинств. Мимо нас медленно, так же парочками прохаживались важные полковники, с пониманием поглядывая на нас: раз здесь, раз чувствуют себя так вольготно – значит, позволено. А мы, обнявшись, как прекрасные в свое время Герцен и Огарев, поклялись друг другу никогда не забыть этот исторический момент.
И вот ныне, даже не для объяснений новому нарастающему поколению, но для самого себя приходится делать многие душевно-реставрационные усилия, чтобы опять почувствовать значимость того момента. Все уходит.
Теперь молодежи не очень-то и объяснишь картину «Ленин в Смольном». Но вот Ленин на елке у детей – вполне понятно. А что тут такого? Веселится, ребятню веселит. Подарки раздает. Вроде бы даже сам, перерядившись трогательным зайчиком, вокруг елки скачет – весело! Все ясно.
Вот и в преддверии Нового года мой внук пишет традиционное послание Деду Морозу. Сначала, естественно, огромный список подарков, которые Дед Мороз непременно должен ему принести. Затем следует фундаментальный вопрос-сомнение в реальности бытия высших сущностей: «Дед Мороз, а ты существуешь?» Следом - побочные вопросы для дальнейшего выяснения достоверности его реального наличия и семейного состояния: «У тебя жена Дед Морозиха или другая?» И заключительный: «А тебе хватит одной ночи, чтобы развести подарки?»
Все правильно.
Как правильно было и суждение моего сына в дальние года его малолетства. При посещении нашей районной поликлиники его внимание привлек длинный ряд суровых портретов на стене - члены тогдашнего нашего Политбюро. (Вот вы спрашиваете: «Какого такого нашего Политбюро? Чего Политбюро?» И мне уже приходится вам объяснять: Политбюро тогдашней Коммунистической партии Советского Союза. Почему в поликлинике? А почему же и не в поликлинике). Сын и обращается ко мне:
- Кто это?
- Наши вожди, – ничтоже сумняшеся отвечаю я.
- Но ты же говорил, что вожди бывают только у диких племен, – резонно парирует он.
И не надо думать, что это проблема только детей. Всякого рода имена и события поселяются в человеческой памяти благодаря неуемным властным играм и активной работе пропагандистского аппарата. Скажем, кто сейчас припомнит Спартака, бывшего в свое время чуть ли не национальным советским героем? Или та же Первая мировая война, которая потрясла Европу в не меньшей степени, чем Вторая, и полностью отсутствующая в настоящей российской исторической памяти по причине полнейшей ее непоминаемости на протяжении уже почти девяноста лет.
А дни рождения, смерти, Новый год - они те же самые всегда и в Китае. Ну, чуть-чуть сдвинуты по времени, чуть иной ритуальный и праздничный обиход. Ну, изредка власть претендует и на них, вводя, к примеру, эдакие новшества, типа обрядов советских свадеб и крестин. Но, в принципе, тут ничего не переменишь.
Вот в такой вот рутине последовательности событий и дожили мы до нового Нового года.
А из старых, наиболее мне припоминаемых, помяну, пожалуй, один - середины семидесятых. Так уж случилось, что все мои домашние разъехались. Я остался один. Договорился пойти в какую-то небольшую дружескую компанию. Но тут моей ласковой юной кошечке приспичило производить на свет потомство. Вот и остался с ней рожать на всю новогоднюю ночь. В телевизоре весело пели и веселились Кобзон, Лещенко, Пугачева, звезды зарубежной эстрады, изредка прерываемые вскриками моей роженицы. На столе стояли наспех собранные нехитрые холостяцкие кушанья. Наконец, кошечка счастливо разрешилась от бремени. Все свершилось вполне благополучно.Я устроил ее и шестерых ейных детишек в большой картонный ящик, устланный для пущей теплоты чем-то пушисто-меховым, придвинул к отоплению и пошел спать. Это запомнилось.
А вот с Брежневым посложнее. Все-таки на описываемой дистанции он проигрывает самой простой кошке.
